И мы закажем пиццу, – добавила Риз. – У тебя есть местный телефон? Не могу поверить, чтобы Так о нем не позаботился. – Она посмотрела на холодильник в надежде увидеть рекламку на магнитике.

Джина осмотрелась и присвистнула:

– Отличное гнездышко! Хорошо устроилась. Он не оставил мусора, который надо отправить на помойку?

Кэсси мотнула головой, у нее на глазах стояли слезы:

– Все убрал.

Джина обняла ее:

– Все о’кей. Тогда мы, словно бывшие подружки, отправим на помойку разговоры о нем в социальных сетях. Где у тебя здесь стаканы?

Кэсси воспрянула от всей этой суеты: «квартет – солнца свет» снова принял ее в свой состав. Она вернулась в их круг, чувствовала любовь к себе, знала, что они готовы за нее постоять.

Или, по крайней мере, подослать к обидчику своих крутых ребят.

О Таке они не говорили. Пили шампанское, поднимали тосты за дружбу и потчевали Кэсси рассказами о своих последних приключениях, дожидаясь заказанную пиццу. Но когда уселись за стол, начались расспросы.

Джина, как обычно, сразу взяла быка за рога:

– Ты не хочешь об этом поговорить?

Кэсси растерялась. За год жизни с подругами она слышала не одну их грустную, душераздирающую и поучительную историю. Но с ней случилось нечто не подходящее для их наставлений.

– Не очень.

– Дело в той статейке? – Марии протянула руку и погладила Кэсси по предплечью.

Кэсси покачала головой:

– Болтовня какой-то желтой газетенки меня не волнует.

– Нет… я имею в виду дело об отцовстве. – Марии мягко взяла Кэсси за запястье.

– Нет. – Кэсси отдернула руку и взяла пиццу с перцами. – И это меня не колышет. И в любом случае то дело закрыто.

Она занялась пиццей, а ее подруги обменялись взглядами.

– Он храпит? – спросила Марии.

– Бросает мокрые полотенца на пол? – предположила Риз.

– Ковыряет в зубах за столом? – поинтересовалась Джина.

– Я поняла, – сказала Марии. – Выпендривается со своими деньгами.

Риз хмыкнула:

– Едва ли. Насколько мне известно… Держу пари, он обращается с тобой, как с техасской принцессой – фарфоровой куколкой.

– А может, у него ничего не получается в постели? – спросила Джина.

Кэсси едва пиццей не поперхнулась от этих слов, и Джине пришлось похлопать ее по спине.

Риз налила подруге шампанского:

– Запей.

Наконец Кэсси снова обрела способность говорить:

– Ничего из перечисленного. Он умеет вести себя за столом, не кичится деньгами и аккуратен в доме. И уж точно не лузер в постели. Благодаря ему нам было необыкновенно хорошо. Снова и снова.

При воспоминании о многочисленных подаренных Таком оргазмах у Кэсси сладко заныло внутри.

– Черт, с ним наверняка все хорошо, – с легкой завистью промолвила Джина.

Марни испепелила ее взглядом:

– Что же случилось?

Под любопытными сочувственными взорами подруг Кэсси вздохнула. Ей требовалась помощь. Надо было во всем разобраться, и они могли ей помочь. IQ побеждался зовом природы, которая, оказывается, просто дожидалась своего часа.

– Он сказал, что любит меня.

Марни изумленно на нее посмотрела. Джина и Риз вскинули брови. Упс. Точно не высокий IQ ею руководит.

– На самом деле? – спросила Риз.

– Но… это же замечательно, Кэс, – мягко заметила Марни.

Риз кивнула:

– Большинство свободных – черт, и не свободных тоже – женщин нашего континента умерли бы от радости, услышав от Самюэля Такера подобные слова.

Кэсси отложила в сторону недоеденный кусок пиццы.

Я не отношусь к большинству, и никогда не относилась. Вам это прекрасно известно.

Подруги в унисон кивнули. Слова правды никогда не произносятся вслух.

Кэсси залпом выпила шампанское.

Я не влюбилась. Не верю в любовь. Это самые нелогичные, иррациональные вещи в целой Вселенной. Столько времени, сил и денег тратится понапрасну. Добиться ее, сохранить ее. Мы бы давно нашли лекарство от рака, победили бедность и отправили человека на Марс, если бы человечество тратило на эти предприятия столько энергии, сколько тратит на любовные забавы.

– Любви не существует? – подытожила Марии. – Я думала, ты не верила в нее, как не верила в Бога, или в единорогов, или горшки с золотом на концах радуги. Но не что ты совсем отрицаешь ее существование. – Они пригубила шампанского. – А как же любовь матери к новорожденному?

– Это закон эволюции, – возразила Кэсси. – Матери запрограммированы на любовь. Им надлежит защищать младенцев, чтобы они когда-то тоже произвели потомство. Но каков смысл романтической любви?

– Тоже продолжение рода человеческого? – спросила Марии.

Кэсси покачала головой:

– Выживание видов обеспечивается без этих заморочек всеми существами, кроме людей.

– Ими тоже не всегда, – цинично заметила Джина.

Но это же такое удовольствие! – промурлыкала Риз.

Кэсси хмыкнула:

– Много что доставляет нам удовольствие. – Заниматься любовью с Таком было для нее неземным удовольствием. – Но это не приносит нам пользы. Получать удовольствие – еще не значит обязательно этим заниматься.

Риз заморгала:

– Но почему нет?

– Потому что тогда мы будем делать только то, что нам приятно, вместо многих необходимых вещей. Выживанию вида это не способствует.

Женщины приумолкли, не находя взаимопонимания. Через пару секунд Джина наполнила их бокалы и продолжила:

– Ладно, мы здесь не слезы размазывать собрались. А поднять настроение. Пойдем посмотрим фильмы. Мы взяли напрокат первые три серии «Звездного пути», специально для тебя.

Кэсси наблюдала, как пузырьки в ее шампанском поднимаются на поверхность. Она подняла бокал:

– Спасибо, что приехали. Принимать гостей никогда не умела, но безумно вам рада. И я так тронута, что вы привезли мои любимые фильмы. Раньше любая из вас лучше бы раскаленную кочергу себе в глаз сунула.

– Вот и отлично, – промолвила Джина, чокаясь с Кэсси. – Пойдем смотреть фильмы.

Когда пошли титры третьего фильма, было уже за полночь, обе бутылки шампанского выпиты, как и две бутылки вина, которые Джина отыскала на стеллаже в кладовке.

– Есть в жизни восемь часов, которые ни на что не променяю, – заметила Джина, вытягиваясь на кровати.

Они все устроились на королевских размеров кровати и смотрели DVD.