В общем, монастырь был почти разрушен, однако, как нистранно, Джа-лама тоже не победил. Он потерял почти всех своих людей и убралсяни с чем. А вот из монахов в живых остался лишь настоятель хамбо-лама ДогпаКхенчунг и один из послушников – хувараков… О деталях происшедшего мало чтоизвестно. Сохранились две легендарные версии событий. Согласно первой, монахи,отступая, заманили разбойников в монастырский дацан, с помощью неких механизмовобрушили здание, похоронив и нападавших, и себя под обломками. А вот втораялегенда гласит, что монахи владели тайным знанием, позволявшим им без оружияпротивостоять ораве вооруженных до зубов бандитов…

– А в легендах хотя бы намекают на то, что это было затайное оружие? – заинтересовалась Лана.

– Нет, ничего, – покачал головой ДонирчеммоТомба. – Но мы впоследствии учитывали то обстоятельство, что тайное оружиемогло сохраниться и по сей день. Раз настоятель остался в живых, он должен былпередать знание ученикам, а те – своим ученикам.

– Надо так понимать, что вы оба направились в тотмонастырь? – спросил Сварог, задумчиво крутя в руке стакан с вином.

– Ага, – кивнул Ольшанский, доливая в рюмкуостатки коньяка. – Я уже почти не сомневался, что монастырь Намчувандан –тот самый, который утопал в тумане в моем видении во время клинической смерти.Слишком много совпадений для простой случайности. И, кстати говоря и забегаявперед – я оказался прав.

Он помолчал, вспоминая, а потом сказал:

– Мы были друг в друге заинтересованы. Донирчеммо знал,где находится монастырь, знал язык и местные обычаи, разбирался и в монашескихделах, потому как одно время и сам был монахом. А у меня были деньги, безкоторых в нашем предприятии никак не обойтись. Монастырь располагался оченьвысоко в горах. Чтобы добраться до него, нужно было организовать настоящуюэкспедицию: запастись провизией на неделю, купить – вы будете смеяться! –мулов, набрать подарков, чтобы было чем расположить к себе монахов, нанятьпроводника по горным тропам. Да и потом, ежели артефакт и в самом делесуществует, кто сказал, что нас подпустят к нему бесплатно!

– Подождите, подождите… Зачем вам понадобился тотмонастырь, я понимаю, – сказал Сварог. – Но зачем он понадобилсяуважаемому Донирчеммо?

– В том-то все и дело! – Ольшанский взмахнулрукой, едва не опрокинув тарелку. – Помните, я вам сказал, что Джа-лама –не выдумка былинных сказителей и тому имеется убедительнейшее доказательство?Это доказательство сидит перед вами. Донирчеммо Томба – внук того самого,знаменитого «святого-разбойника» Джа-ламы!

– Истинная правда, – кивнул лесник. –Разбойник Джа-лама – мой дед. После того как я узнал, чья кровь течет в моихжилах, во мне все перевернулось. Это было самым сильным потрясением в моейжизни. Меня охватила одна-единственная страсть – узнать о моем деде Джа-ламекак можно больше. Страсть была настолько сильной, что я даже испугался этойсилы, она раздирала меня на части. Чтобы успокоиться и разобраться в себе, янесколько лет провел в монастыре в Монголии. Именно там я со всей отчетливостьюосознал, что мне не уйти от этого проклятия – я должен пройти по следам своегодеда Джа-ламы, только так я обрету самого себя. И если Джа-лама зачем-то рвалсяв монастырь Намчувандан, я тоже должен был побывать там и выяснить, чтозаставило моего деда напасть на обитель…

– Замечу, что Донирчеммо появился в Тибете одновременносо мной, – Ольшанский повернулся к Сварогу: – Еще одна случайность,скажете?

Сварог в ответ пожал плечами. И был в этом жесте совершенноискренен.

– Вы замечательно говорите по-русски, – Ланавскинула глаза на Донирчеммо Томба, – а как утверждает Ольшанский, ипо-тибетски тоже. И имя у вас тибетское. А еще, насколько помню, были какие-тоастраханские калмыки, из которых происходил ваш дед. Как все запутано, однако…

– Даже более запутано, чем вы себепредставляете, – усмехнулся лесник. – Потому что еще были монголы,благодаря которым я и заговорил по-русски. Дело в том, что мой отец ушел изгорода-крепости Джа-ламы, забрав всю свою семью. Ушел еще при живом деде. Шаг сего стороны был отчаянный. С одной стороны, он предчувствовал, что век Джа-ламызаканчивается и вот-вот до «святого-разбойника» доберутся если не те, то эти. Итогда всему ближайшему окружению «горного Робин Гуда» придется несладко, а впервую голову достанется, конечно, детям разбойника. С другой стороны, вместоблагополучной жизни в городе-крепости мой отец обрекал семью на скитания инеизвестность… Он выбрал последнее.

Лесник на несколько секунд замолчал, глядя на догорающую вфонаре свечу. Его скуластое лицо на миг окаменело, на него легла тень.

– Я не могу обсуждать выбор отца, – заговорил онснова. – Он сделал его, и на этом все… Наша семья долго скиталась, жила внищете. Я родился уже в Монголии. С детских лет говорил на двух языках,тибетском и монгольском. На первом – дома, на втором – на улице. А потомслучилось… В общем, в один день я потерял отца, мать, всех братьев и сестер. Исам должен был сдохнуть, но так уж вышло, что не сдох, а выжил. Меня подобрал,спас и приютил один пастух. Он выучил меня многому и среди прочего русскомуязыку. Он говорил мне: «Поверь мне, этот язык станет для тебя главным языком».Сам Мэлсдорж знал русский не хуже…

– Кто?! Как звали пастуха, ты сказал?! – вырвалосьу Сварога. Он чуть было не вскочил со своего места.

– Мэлсдорж, – удивленно повторил лесник. –Человек, который воспитал меня, заменив отца.

На миг все качнулось перед глазами Сварога…

Имя Мэлсдорж – редкое имя. Оно хоть и имело традиционное длямонгольских имен окончание «дорж», но «мэлс» переводилось как Маркс, Энгельс,Ленин. Одно время и в Монголии тоже, как и у нас, была такая мода. Но, как и унас, мода быстро прошла, поэтому не многие дети успели получить экзотическиеимена. Разве у нас часто встретишь всяких Октябрин и Велемиров?

Мэлсдорж… Воспоминания нахлынули штормовыми волнами. Военныйгородок в монгольской степи, раскопки древнего кургана, археологиня Света,слухи, бродившие по части о шаманских способностях Мэлсдоржа, провалы внеизвестность, светлобородый вождь Нохор, золотая пуля. А потом – последний,окончательный провал в мир Талара…

«Может быть, все же совпадение? А что пастух… Так кто вМонголии не пастух». Впрочем, нет ничего проще, чем узнать, тот или не тотМэлсдорж. Один-два уточняющих вопроса…

– Похоже, вам знакомо это имя? Доводилось встречаться?

Сварог заметил, что Ольшанский пристально на него смотрит.Кстати, чересчур пристально для нетрезвого человека. И голос у олигарха был нетак уж и нетверд, как можно было ожидать, исходя из того, сколько он всеговыкушал за сегодняшний день и за отдельно взятый вечер.

– Да, имя знакомо, – не стал скрыватьСварог. – Возможно, совпадение…

– Ну конечно! – скептически хмыкнулолигарх. – Я же вам весь день талдычу: нет на этом свете никакихслучайностей и совпадений, все взаимосвязано. И вы здесь не случайно, и он, иона, и я. И этот ваш монгол должен был сыграть свою роль, он ее и сыграл. Ивообще, пришла пора вам увидеть, что картина, которую пишет неизвестный намХудожник и на которой все мы лишь фигурки, кто помельче, а кто покрупнее,близка к завершению: линии сходятся в одной точке, круги замыкаются, подводятсяитоги. Осталось набросать последние штрихи…