которой обычные смертные себе квартиру позволить не могли. Значит, сегодня я снова буду засыпать в компании Матвея.

Я почти смирилась с тем, что нужна ему только для одного. Сама виновата. Загнала себя в эту ловушку добровольно. Теперь не знала, как из нее вырваться. Впрочем, сейчас желания вырываться не возникало. Наоборот, хотелось быть рядом с ним. Тогда я могла не бояться, что меня снова могут использовать для мести.

Машина остановилась на парковке, неподалеку от дома. Новак первым вышел, открыл мне дверь и ждал, пока я выберусь из салона наружу. Что было крайне проблематично сделать. Все тело болело, ноги плохо держали. Кажется, на мне живого места не было.

— Идти сможешь? — спросил Матвей, напряженно смотря на меня.

— Да, — не так чтобы слишком уверенно проговорила. Просто не хотелось, чтобы меня снова тащили на руках. Я начинала из-за этого нервничать.

Не сказала бы, что мне поверили. Однако, расспрашивать ни о чем не стали. Взяли под руку и повели к хорошо освещенному подъезду, тут, даже если захочешь, не споткнешься и не налетишь на что-нибудь в потемках. Да и охрана бодрствовала. Меня бы одну точно не пропустили. Но, заметив Новака, и слова не сказали. Меня же провожали настороженными взглядами. Впрочем, как и в прошлые разы.

Снова лифт, коридор и знакомая дверь. Заходить в квартиру своего персонального мучителя не хотелось. Я опасалась, что он не оставит меня в покое, несмотря на произошедшее. Как оказалось, я слишком плохо его знала. Трогать меня никто не собирался. Новак вообще делал вид, что меня рядом нет. Раздевшись, он пошел по своим делам, оставляя меня в коридоре одну. Я могла бы уйти, а он бы, скорее всего, на этот раз не стал бы меня удерживать.

— Хватит топтаться, — все-таки не выдержав, выкрикнул Матвей. Передо мной появляться не спешил. Так и остался в комнате, в которую зашел переодеться. Наверное…

— Я не топчусь, — проговорила тихо.

Пришлось снимать с себя верхнюю одежду и разуваться. Далее я посетила ванную комнату и только после — кухню. Есть особо не хотелось, но и тупо сидеть — тоже. Поэтому мною было решено все же добраться до плиты и что-нибудь приготовить. Не себе, так Новаку. Заглянув в холодильник, я заметила, что ему снова нечего есть.

Однако, приступать к готовке не спешила. Вид у меня был тот еще. Если с лица кровь отмыть я смогла, то с одежды это сделать было гораздо проблематичнее. А разгуливать в полотенце, в которое я сейчас закуталась, не очень-то удобно. Пришлось идти в комнату, в которой скрылся от меня Новак, и просить одежду, чтобы переодеться. Матвей обнаружился сидящим за рабочим столом. Ноутбук, на котором он работал, был открыт и свет от экрана падал на напряженное лицо мужчины.

— Матвей, — позвала его неуверенно. Сомневалась, что буду услышана. От Новака можно было ожидать чего угодно. — Мне нужна одежда. Есть у тебя что-нибудь подходящее? И можно я брошу свои вещи в стирку?

Не то чтобы я хотела их снова надевать. Сам факт, что на них остались следы чужой крови, приводил в ужас. А уж если вспомнить, кому именно эта самая кровь принадлежала…

— Поройся в шкафу, — не открывая взгляда от экрана ноутбука, сказали мне. — Мне некогда этим сейчас заниматься.

Вот так просто? Меня допускают до столь личного? Позволяют порыться в вещах? И даже что-то надеть? Признаться, такой реакции от Новака я не ждала. Поэтому снова немного растерялась.

— Не тормози, куколка, — поморщившись, проворчал Матвей. — Я начинаю раздражаться. Так ты и голой остаться можешь.

Перспектива была так себе, поэтому я сорвалась с места и заторопилась к шкафу, который располагался у противоположной стены от стола, за которым сидел Матвей. Вот что-что, а голой я разгуливать перед ним не собиралась.

Отодвинув тяжелую дверцу, подвисла, увидев количество рубашек, висящих на вешалках. Впрочем, долго думать не стала. Схватила первую попавшуюся, точно зная, что она будет прикрывать ноги хотя бы до середины бедра. А большего пока было и не нужно. Быстро постираю свои вещи, включу режим сушки и снова переоденусь. Зачем лишний раз провоцировать Новака? Предполагала, чем мои прогулки по квартире в его рубашке, могут закончиться.

— Выбрала? — устало спросили у меня, когда я задвинула дверцу шкафа.

— Да, — ответила коротко, прижимая к груди нежно-голубого цвета рубашку. — Надеюсь, ты не против?

Матвей таки оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на меня. Скользнул быстрым взглядом по моей помятой персоне, заметил сжатую в руках рубашку. Нахмурился.

— Учти, малышка, — хмыкнул Новак, — эта рубашка стоит, как четыре твои зарплаты. Усекла?

Да, усекла. Готовить в ней опасно для моего бюджета, которого, чего уж скрывать, и так почти не было.

Глава 6. Любимая игрушка

Выбирать другую рубашку не стала. Иначе рисковала задержаться в комнате Новака. Находиться же рядом с ним было уже для меня опасно. Не потому, что он мог причинить мне боль, а потому, что я уже и сама боялась, что жду действий от мужчины. Хочу, чтобы он ко мне прикоснулся. И плевать, кем буду себя считать после этого. Падать еще ниже в собственных глазах было уже невозможно.

Переодевшись в ванной комнате, запихнула грязные вещи в стиральную машинку, поставила необходимый режим и таки вернулась на кухню. Готовка должна была помочь восстановить хоть какое-то душевное равновесие. Сосредоточившись на работе, я не должна была забивать себе голову всякими ужасами, которые так и мелькали перед глазами, предлагая все более изощренные варианты. Я не хотела вспоминать о сегодняшнем дне, который уже почти подошел к концу. Не хотела думать о своих похитителях. Поэтому, вместо сна, предпочла готовку. Кружила по просторной и светлой кухне, пытаясь отвлечься. И у меня, кажется, получилось на время забыться.

На кухне витал аромат готовой еды, телевизор показывал какую-то передачу, которая должна была быть смешной. Но я совсем не слушала то, о чем в ней говорится. Поэтому смешно мне не было. И уж тем более стало не до смеха, когда на кухне появился Матвей. Посмотрел на меня недовольно, заставив одним взглядом замереть на месте, с занесенной над сковородкой ложкой. Только собиралась взять пробу с тушеного мяса, проверяя, готово ли оно. Уже успела поднести ложку к губам. А тут Новак… И принесла же нелегкая.

— Ты спать собираешься? — спросили у меня.

Он облокотился о стену, сложил руки на груди, будто боялся, что они начнут жить собственной жизнью.

— Сегодня — нет, — покачав головой, ответила. Ложку убрала,