купил дом. Настоящий! Это вообще в голове не укладывается.

– У меня тоже. Никогда так не делал.

– Не покупал дома?

– Не действовал импульсивно. Ладно дом… Но я купил здоровенный особняк, причем из чистой прихоти.

– Отличный дом, по крайней мере внешне. Внутри я не бывала.

– Он прекрасный, и все-таки… Слишком большой для меня одного.

– Ты же не один. – Бритт слизнула соус с пальца, прежде чем ткнуть им в Зейна. – У тебя здесь семья, и мы ждем, что ты будешь приглашать нас в гости.

– Угу. Однако вряд ли бы я решился, если бы не встретил утром нашего ландшафтного дизайнера.

– Дарби? Она мне нравится. Она такая… – Бритт, подбирая слова, описала в воздухе круг. – Заразительная.

– Да, это про нее. Удачно сказано, – согласился Зейн.

– Но причем здесь она?

– Вообще ни при чем, но, когда Дарби начинает говорить, ты соглашаешься с каждым ее словом. Или, по крайней мере, киваешь. Сегодня она купила дом Хаббардов, попросила провести за нее сделку, и не успел я оглянуться, как уже рассказываю ей об этом месте, а она убеждает меня, что я должен его купить. Еще она по дороге, между делом, покупает машину, чтобы привезти дерево.

– Ясно.

Зейн взял кусочек пиццы и помахал им для пущей убедительности.

– Нет, правда – она по телефону заказала пикап. Как я сейчас – пиццу. Забрала его, поехала за деревом и вернулась. Дарби умудрилась нанять на работу Роя и Гейба.

– Ах да, сейчас же каникулы. Ну, если ей удалось уговорить тебя, то она большая молодец. Будешь теперь жить рядом и работать в городе. Я так по тебе соскучилась…

– Я тоже. Сильнее, чем думал. – Зейн обнял сестру за плечи. – …На сей раз он, скорее всего, добьется условно-досрочного.

– Знаю. Восемнадцать лет, Зейн. Это очень долго. Может, для нас они пролетели быстро, но на самом деле это уйма времени. Элайза ни разу не приезжала в Лейквью. Иначе Ли сказал бы. У Грэма тоже нет причин возвращаться.

– Она по-прежнему навещает его каждую неделю.

– Она его любит. – Услышав, что Зейн издает звук отвращения, Бритт продолжила: – Правда любит. Помнишь, как она в суде, даже после того, как дала против Грэма показания, чтобы смягчить себе приговор, всячески его оправдывала? Клялась под присягой, что между ними было не насилие, а страсть. Это нездорово, мерзко, но для нее так нормально. Для него, видимо, тоже.

– Это не страсть, а мания.

– Возможно. – Бритт крутанула кольцо на безымянном пальце, как всегда, когда говорила о родителях. – Да, у них ужасная зависимость друг от друга. Мы были просто побочным продуктом, ради статуса.

– Они только о нем думали, – добавил Зейн. – О том, как выглядят в глазах окружающих, и о собственной болезненной мании.

– О да! Сомневаюсь, что им вообще было до нас дело.

– Наверное, ты права.

– Значит, ты вернулся из-за того, что он скоро выйдет?

– Отчасти.

– Чтобы снова меня защитить, если надо?

– Разумеется.

– Помни, что я тоже всегда на твоей стороне.

Бритт вернулась на работу, а Зейн принялся бродить по пустому офису. Сюда можно, наверное, привезти из старой квартиры кое-какую мебель, которая сейчас на складе. В приемной поставить стол. И нанять секретаршу или помощника, когда пойдут настоящие клиенты.

Господи, какие еще клиенты?!

Всю жизнь Зейн работал прокурором. Да, изредка он помогал в юридических вопросах друзьям, особенно Эмили и Бритт, но в целом его работа заключалась в том, чтобы наказывать плохих парней.

А что теперь? Завещания, разводы, лишение водительских прав и гражданские иски? Да, спрос на такие услуги имеется. Однако кто знает, хватит ли ему навыков?

Зейн подошел к окну, посмотрел на магазины с ресторанами и прохожих, наслаждавшихся теплым весенним днем. Кого-то он знал лично, кого-то видел впервые. Например, парня, который со стремянки вешал на фасад кафе «Бриз» корзины с цветами.

Может, ему тоже как-нибудь украсить контору? У офиса есть отдельное крыльцо; наверное, нужно поставить скамейку или горшки с цветами?

Вот пусть Дарби и отрабатывает свою часть сделки, а ему не придется забивать голову пустяками.

В приемной можно поставить кожаный диван. Или лучше в библиотеке или конференц-зале? Кажется, почти вся мебель из старой квартиры такая же, как и его машина. Типичная для холостяка.

Наверное, надо купить большой стол с конторкой. Выкрасить стены в более яркий цвет, не такой серо-бело-унылый, и повесить картины юридической тематики.

Зейн долго работал в тесной, забитой вещами комнатушке, и не знал теперь, что делать с таким большим помещением и куда деть свободное время.

Надо чем-то себя занять.

Он посмотрел в окно на беременную женщину с длинными светлыми волосами. Она катила коляску с ребенком. Зейн отвернулся, хотел заняться делами, как вдруг его осенило.

Он бросился к двери и выскочил на крыльцо. В голове билось одно слово: «Охренеть!»

– Эшли Кинсдейл!

Женщина оглянулась и удивленно заморгала. Видимо, у нее мелькнула та же мысль.

– Зейн!

Он спустился на тротуар и со смехом сгреб ее в объятия. От женщины пахло детской присыпкой, а ребенок в животе неожиданно толкнулся.

– Эшли, господи, какая ты!..

– В апреле жду пополнения.

– Отлично выглядишь. Правда!

– Я ужасно толстая, но чувствую себя прекрасно. А ты, надо сказать, мм… Здорово вырос. Ох, Зейн, как я рада тебя видеть. Ходили слухи, ты вернулся.

– Не знал, что ты в Лейквью. Разве ты не уехала в Шарлоттсвиль?

– Да, уехала. Только я очень скучала по дому, по родным и поняла, что хочу растить детей здесь. Нейтан – это мой муж – сразу согласился.

Эшли по-прежнему была красавицей, и голубые глаза все так же смеялись.

– Ты счастлива?

– Безумно. Мы только что открыли «Грэнди-гриль». Я, кстати, теперь Эшли Грэнди. Нейтан – повар, и когда мы вернулись, то решили воплотить мечту о собственном баре. Приходи ужинать. Помнишь «Пилот»?

– Конечно. Мы с тобой туда ходили перед тем, как…

Он замолчал, поморщился и прижал к груди кулак.

– Зейн!.. Все хорошо?

– Иногда накатывает. Ты же разбила мне сердце!

Она рассмеялась и дружески шлепнула его по руке.

– В общем, так. Теперь вместо него «Грэнди-гриль». Новое меню, новый интерьер – все как с иголочки. У нас отличный бар и большой выбор крафтового пива. Приходи.

– Обязательно. А кто эта прекрасная леди?

– Фиона. Фай, поздоровайся с мистером Бигелоу.

– Я теперь Уокер, – поправил Зейн, присаживаясь на корточки.

– Ох, прости, забыла. Я…

– Ничего. Рад знакомству, мисс Фиона.

Светловолосая девочка, которой, видимо, еще не исполнилось и двух лет, улыбнулась и помахала куклой.

– Вся в меня.

– Да, почти такая же красивая,