– За эти несколько месяцев я постарел лет на десять. Но никаких операций я не делал. Полтора месяца назад я сломал нос, и с тех пор мне самому свое лицо кажется каким-то чужим.

Линда кивнула, удовлетворившись ответом.

– Теперь мой вопрос, – сказал Тони. – Твой отец действительно генерал?

– Да.

– И ты хотела произвести на него впечатление?

– Допустим.

– Это не ответ.

– Ну хорошо. Было время, когда я очень хотела произвести на него впечатление.

– Оставь эти попытки, малыш, – участливо сказал Тони. – Это съедает тебя заживо.

– С какой стати тебя это волнует?

– Я уже говорил, что ты мне нравишься, Линда. Иногда по-настоящему нравишься. Когда я не злюсь на тебя. Когда ты не говоришь мне, что ненавидишь меня, что хочешь моей смерти. И отсюда мой следующий вопрос. Почему ты так ненавидишь меня?

– Ты предатель, – сказала Линда. – И убийца.

– Нет, это не так.

– Это бессмысленно, Тони. Неужели ты не понимаешь? Мы никогда не придем к согласию, и я не стану помогать тебе. Если ты собираешься пристрелить меня, пожалуйста. Мне уже все равно. Если хочешь уйти, уходи. Как бы мне ни была противна мысль о новой встрече с тобой, я снова продолжу преследовать тебя, когда выберусь отсюда. Поэтому мне все равно, что ты сделаешь, только перестань мучить меня своими вопросами.

Не обращая внимания на ее сентенции, Тони, видимо, решил продолжить игру. Держа в руках радиолокационное устройство, которое она нашла у одного из убитых ею мужчин, он спросил:

– Что это, Линда?

– Проклятье! – в сердцах воскликнула она. – Ты до смерти надоел мне со своими вопросами.

– Когда я привез тебя из городка к себе домой, этой штуки у тебя не было. У меня ничего подобного тоже не было. Значит, либо ты ее стащила где-то по дороге, либо нашла у одного из тех мужчин, которых застрелила. Именно поэтому ты так разволновалась тогда.

В ответ Линда только сверкнула глазами.

– Я не специалист в электронике, но… Это очень хитроумная штучка. Сейчас она не работает, поскольку кто-то выдернул из нее вот эти провода. Это ты сделала?

– Да, я.

– А зачем ты ее взяла?

– А я люблю копаться в электронных штучках. В детстве я сама собирала радиоприемники.

– А зачем ты вывела ее из строя?

– Отстань от меня!

– Ну что ты так нервничаешь из-за мелочей. Побереги силы для более серьезного спора. Давай спокойно и до конца разберемся с этой маленькой штучкой, хорошо? С помощью этого устройства те люди, которые напали на нас, определили, где ты находишься, так?

– Я не знаю, – упорствовала Линда.

– А ты подумай. Твоя организация выслеживает меня, а кто-то – может быть, твой босс? – наблюдает и ждет. А когда ты находишь меня, что он делает? Он использует секретное оборудование в своих личных целях. Он дает это устройство другим людям, настраивает его на волну радиомаячка, который он заранее подсунул тебе, и посылает этих бандитов, чтобы они убили тебя. Возможно, меня обвинили бы в твоем убийстве. Тем временем бандиты похищают меня в надежде получить формулу взрывчатки, – со вздохом закончил Тони. – Вот такой невеселый сценарий.

Линда покачала головой.

– Это…

– Вполне возможно, – закончил за нее Тони. – Признай, что это возможно. А значит, мы должны выяснить, каким образом они выслеживают тебя, чтобы остановить их и смыться отсюда, пока следующая группа бандитов не отыскала нас.

– С какой стати я должна тебе верить? – сердито воскликнула Линда. – Почему я должна верить всему, что ты говоришь? Ты лжец и притворщик, причем лучший из всех, кого я знаю.

– Я?

Линда поняла, что он оскорблен. Она ошибалась, когда думала, что с него ничем нельзя сбить легкомысленный вид. Наконец-то она нашла оголенный нерв и потянула за него.

– Да, – подтвердила она. – Вспомни тот дурацкий спектакль, который мы разыгрывали там, в твоем доме.

– Я не участвовал ни в каком спектакле, – заявил Тони.

– Ну да. Для тебя все было игрой. Ничего настоящего. Ничего серьезного.

– Ты говоришь о том, как я обнимал тебя? – спросил он, и глаза его угрожающе блеснули. – О том, как целовал тебя? Как ты обнимала меня, когда мы ехали на мотоцикле?

Ее лицо вспыхнуло от этих воспоминаний.

– Это был спектакль, Тони. Мы просто разыгрывали спектакль.

– Вот как? Значит, это тоже часть твоей работы? Ты используешь свое тело, когда это требуется для выполнения задания?

– Если требуется, – солгала она.

– Знаешь, в этом ты преуспела. Ты действительно свела меня с ума.

– А твое самолюбие не страдает оттого, что на самом деле меня вовсе не влекло к тебе? Что есть женщина, которая способна устоять против твоего обаяния?

– К моему самолюбию это не имеет никакого отношения, – сказал Тони. – И я не готов согласиться с тем, что тебя ко мне не влекло.

– Значит, я умею притворяться лучше, чем я думала.

– Сомневаюсь. Но в любом случае я-то не притворялся.

– А вся эта притворная забота? – возмущенно фыркнула Линда. – Доброта? Нежность?

– Я всегда по-доброму отношусь к женщинам, особенно к тем, которые мне интересны.

Линда нервно расхохоталась.

– Какое счастье, что ты больше не испытываешь ко мне интереса. От твоего обаяния меня уже тошнит.

– А почему ты решила, что я не испытываю к тебе интереса? – спросил он.

Линда изумленно раскрыла рот.

– Да мы же готовы убить друг друга!

– Это не значит, что ты перестала интересовать меня как женщина. Вообще-то, я об этом не думаю. В данный момент это слишком опасно.

– Все это был спектакль, Тони. Не пытайся делать вид, что это не так.

– Знаешь, у меня возник вопрос… Ты была так удивлена моей заботливостью. Почему, Линда? В чем дело? Неужели до сих пор мужчины были грубы с тобой? Неужели они не понимали, как надо с тобой обращаться?

– Не твое дело.

– Я не думаю, что у тебя в этой области большой опыт.

– Ради Бога, избавь меня от анализа моей личной жизни.

– Мне кажется, ты истосковалась по доброте, по мягкости. По нежным прикосновениям.

Линда нахмурилась. Разговор зашел совсем не туда.

– Я думаю, что все, что происходило там, в моем доме, между мной и тобой как мужчиной и женщиной, было настоящим, – сказал Тони.

Не думай об этом! – велела себе Линда. Надо думать только о деле. Со всем остальным она разберется потом. А еще лучше упрятать все это глубоко-глубоко, в самый дальний уголок памяти. Чтобы никогда не вспоминать о том, что было между ней и этим мужчиной.