– Ты что там бормочешь? – обернувшись, спросил Ясухира.

– Это я так, – тряхнул головой, прогоняя шальные мысли, Ватагин. – Сам с собой… Дурею помаленьку.

– Прибыли.

Ясухира лег на бок и повернулся, чтобы заглянуть в вентиляционную решетку.

– Ну что там? – прошептал Ватагин.

– Морг, – ответил Ясухира.

– Понятное дело, морг. А конкретно?

Ясухира оторвался от решетки и непонимающе посмотрел на русского.

– Морг. Что может быть конкретнее?

– Конкретику дают детали.

– Сам посмотри.

Ватагин подполз поближе к вентиляционной решетке и, вытянув шею, заглянул в щелку. Он увидел угол металлического стола и дверцу шкафа с номером «22», выкрашенную в грязно-зеленый цвет.

– Ни черта не видно, – Ватагин повертелся, стараясь заглянуть в глубь помещения. – Бесполезно.

Он откинулся на спину и снял с пояса плазер.

– Резать собираешься? – спросил Ясухира.

– А что еще делать?

Ватагин нацелил жало с голубой искоркой на край вентиляционной решетки.

Ясухира снял с предохранителя пистолет.

Ватагин срезал шляпки с четырех клепок, удерживающих вентиляционную решетку, и, размахнувшись, насколько это было возможно, ударил по ней кулаком. Решетка с грохотом полетела вниз.

– Давай!

Следом за решеткой прыгнул вниз Ясухира.

– Чисто!

Русский высунул голову в отверстие, посмотрел по сторонам, хмыкнул недовольно и не спеша, осторожно спустился вниз.

Вот так камикадзе оказались в корабельном морге.

Морг представлял собой длинное помещение, по центру которого стояли три металлических стола. Как в анатомичке. С тем лишь отличием, что к каждому столу было подведено питание и подключен ряд приборов, снимающих показатели биомеханической активности. Или же отсутствия таковой. Нашелся и шкафчик с инструментами, как хирургическими, так и слесарными. И здоровенный ларь, в котором были свалены запасные части тел сайтенов. Руки, ноги, носы, уши, пальцы, кости, сухожилия – все вперемешку. Рядом стоял закрытый пластиковым кожухом барабан с намотанным на него кожзаменителем. Судя по тому, в каком беспорядке пребывал весь этот инвентарь, на флагмане не практиковалось оказание квалифицированной медицинско-технической помощи серьезно пострадавшим юнитам, безжизненные, но отнюдь не мертвые тела которых занимали два ряда узких вертикальных шкафов вдоль стен.

Впервые открыв один из таких шкафов, Ватагин схватился за пистолет – находившийся в шкафу сайтен выглядел, как живой. Даже глаза у него были открыты. Только смотрели они не на Ватагина, а куда-то вдаль. Специальные захваты на плечах и бедрах удерживали тело в вертикальном положении. Через три прозрачные пластиковые трубки, введенные в живот чуть повыше пупка, в горло и с правой стороны груди, в тело поступали какие-то растворы. Над головой сайтена располагалась узкая панель с тремя датчиками. Что уж они там показывали, Ватагин разбираться не стал – чертыхнулся и захлопнул дверцу. Всего в морге имелось сто пятьдесят два пронумерованных шкафчика. С первого по пятьдесят второй были заняты телами. Остальные – пусты.

– Здесь можно спрятаться, если кто-то заглянет в морг, – сказал, заглянув в один из пустых шкафчиков, Ясухира.

Японцу определенно нравилось место, в котором они оказались. С чисто практической точки зрения. Умом Ватагин тоже понимал, что это удобное место, в котором можно отсидеться до прибытия корабля в док. Но ему так и не удалось стереть с лица недовольно-брезгливую гримасу, как у человека, зашедшего по делу в очень серьезную контору, в которой по дикому стечению обстоятельств именно в этот день прорвало канализацию…

Ватагин достал нож и отрезал от мясного брикета тонкую, полупрозрачную полоску.

– Интересно, чье это мясо? – Он посмотрел полоску на просвет. – Точно не свинина. И на курицу тоже вроде не похоже.

– Лучше не спрашивай.

Ясухира подцепил тремя пальцами размокшие волокна мяса, отправил в рот и принялся жевать. Старательно, но без удовольствия.

– Почему? – с подозрением посмотрел на японца Ватагин.

– Потому что сайтены до омерзения всеядны.

Ватагин понюхал кусочек мяса, что держал в руках. Никакого запаха.

– У тебя есть предположения?

– Нет, – покачал головой японец. – Я даже не хочу об этом думать.

Ватагин в задумчивости прикусил губу и уставился на мясной брикет. Утащили они его с камбуза. Следовательно, мясо предназначалось для приготовления еды. Но, если принять во внимание то, что из всего найденного на камбузе мясо оказалось единственным продуктом, признанным годным для употребления в пищу… Ясухира прав, лучше об этом не думать.

Ватагин быстро засунул полоску мяса в рот и принялся старательно жевать…

О том, как и где добывать еду, камикадзе задумались вскоре после того, как осмотрелись на новом месте. По самым оптимистичным оценкам, полет поврежденного флагмана до доков станции «Сагами-22» должен был занять две недели. Прожить четырнадцать дней без еды человек в принципе в состоянии. Но есть почему-то хотелось прямо сейчас.

Вариант с продовольственным складом сразу отпал. Передвигаться незаметно по вражескому кораблю можно было, только используя вентиляционные шахты, да и то Ясухира опасался, что их могут обнаружить при плановой проверке вентиляционной системы, случайно совпавшей по времени с вылазкой камикадзе. Холодильные камеры с запасами продуктов питания не имели вентиляционных выходов. То, что хранилось на обычном складе, – крупы, приправы и концентраты, – могло оказаться непригодным для еды в сыром виде. Рисковать не хотелось, поэтому было решено позаимствовать еду на камбузе.

Разобравшись с планом корабля, Ясухира выяснил, что камбуз расположен на том же уровне, что и морг, только по левому борту. С учетом того, что придется огибать шесть нагнетателей воздуха, путь получался не близкий. Из этого следовал вывод – нужно постараться запастись едой основательно, по возможности на все время пути.

Прогулка до камбуза заняла без малого два часа. Ясухира держался молодцом – сказывалась армейская закалка, – а Ватагину настолько надоело ползать по шахтам, что он, дабы как-то поддержать давший слабину дух, едва не начал в полный голос распевать патриотические песни. Но то, что увидели бравые камикадзе в конце пути, повергло обоих в состояние оторопи, близкой к шоку.

Кухня выглядела как мусорный контейнер, про который забыли лет двадцать назад. Помещение, рассчитанное на то, чтобы в нем одновременно работало двадцать поваров и десять стюардов, было завалено всевозможнейшим хламом – ножками и спинками от стульев, мятыми кастрюлями, чайниками с отбитыми носиками, использованной, а может быть, и нет, одноразовой посудой, – среди которого преобладали мятые и рваные упаковки от сублимированных продуктов. Крысы по помещению не бегали – видно, борьба с грызунами была поставлена на флагмане надлежащим образом, – зато плесени было предостаточно. Вонь на камбузе стояла соответствующая – Ясухира и Ватагин почувствовали ее уже на подходе.