– И не надо. Лучше чай пей и отваливай, я спать хочу. Устала с дороги, у меня прием с утра.

Ольга глянула на нее странно, залпом выпила остывший чай. Потом спросила вдруг:

– Кать… А как я выгляжу, а?

– Обыкновенно выглядишь. Как женщина за сороковник, безмужняя, бездетная и от того лучше других ухоженная. Но лучше бы наоборот, конечно.

– В каком смысле? Чтобы плохо ухоженная, но с детьми и без мужа? Это как ты, да?

– Спасибо, подруга, на добром слове.

– Только в ответ на твою любезность, подруга…

И переглянулись, и хмыкнули в унисон. А что? Они давно привыкли друг перед другом в реверансах не приседать. Так уж с годами образовалось, вполне честные и удобные отношения. Правда, и сильно дружескими их не назовешь… Но какие уж есть, и на том спасибо.

А утром Катя увидела того самого Сашу Данилова – просто обратила внимание на новое лицо, когда проводили оперативку. И поняла Ольгу. А когда после оперативки Саша подошел к ней знакомиться да близко в глаза глянул… Еще больше Ольгу поняла. Впрочем, о самой Ольге она тогда не думала. В тот момент она вообще ни о чем думать не могла. Потому что поплыла. Да, взяла и поплыла – сразу и вдруг…

Ощущение было незнакомым, пугающим. Стояла и смотрела в его глаза, не шевелясь, улыбаясь по-дурацки. Наверное, это состояние продолжалось всего несколько секунд, а ей показалось – очень долго. Мучительно долго. Вдруг появился и задрожал в области солнечного сплетения сладко тревожный страшок, будто она балансировала на одной точке, с трудом удерживаясь под напором его обаяния. Еще немного, и все! Если не удержать баланса, можно сорваться, разбиться насмерть! Надо дышать, надо что-то делать… Что, что он ей говорит?..

– …Какое звучное у вас имя – Екатерина Львовна. Мою бабушку, кстати, тоже звали Екатериной Львовной.

– Кого? Бабушку?

– Да, бабушку. А почему вас это так удивило?

– Нет, ничего… Но вообще, вы можете называть меня просто Катя.

– А вы меня – Саша. И спасибо за предложенную фамильярность, мне действительно так легче. Память на имена у меня просто отвратительная. Иногда, знаете, записочки с именами пишу и в карман складываю. А потом достаю, как шпаргалку… Я ведь в коллективе человек новый, не освоился еще, на дискомфорте пока живу.

– Ну, это пройдет скоро.

– Надеюсь…

– А знаете что, Саша? А вы приходите ко мне в свободную минуту, я вас кофе угощу. У меня очень хороший кофе есть.

– Спасибо, Катя. Обязательно приду.

– У меня будет свободное время с двенадцати до двух…Приходите…

– Да, да, я понял. Я приду. Обязательно.

И отошел от нее торопливо, будто испугался настойчивого зова. А ей вдруг ужасно стыдно стало – вот привязалась с приглашением… Будто черт за язык дергал. А может, и не черт. Может, природа женская, наконец, взяла и проснулась. Или, как сейчас модно говорить – сексуальность, и тоже явно припозднившаяся с пробуждением. Но ведь никто никогда не знает, где эти сроки прописаны, на каких скрижалях бабьих незадачливых судеб…

Он и в самом деле заявился к ней в кабинет после приема, улыбнулся с порога:

– Катя, вы меня утром грозились кофе напоить, помните?

– Да, конечно… – встала Катя из-за стола на ватных ногах, двинулась к подоконнику, где за полосками вертикальных жалюзи пряталось чайно-кофейное хозяйство. – Да, я сейчас…

И спиной почувствовала, насыпая в чашку кофе, как Саша подходит к окну.

Вот встал в полушаге… Надо бы обернуться, сказать что-то. Нет, не получится. Сладкий страшок зашевелился, заметался внутри, горло перехватило параличом…

Наверное, Саша тоже ее состояние почувствовал. Наверное, оно, это состояние, к той области человеческих ощущений принадлежит, которая в простонародье обозначается пошлой поговоркой про кобеля и сучку. А иначе как объяснить то, что дальше меж ними произошло? Только этой пошлой поговоркой объяснить и можно… Хорошо еще, успела прохрипеть, задыхаясь в его сильных жадных руках:

– Дверь… Саша, дверь закрой…

А потом, как ни странно, они пили кофе. Сидели, глядели друг другу в глаза, улыбались понимающе. Мол, мы-то знаем, что пошлая поговорка к нам не имеет никакого отношения, у нас тут совсем другое народилось, еще и сами не знаем, что… Пусть так, пусть сразу. И такое бывает. Может, со временем разберемся…

Катя протянула ладонь, огладила Сашу по щеке, проговорила тихо:

– И откуда ты вдруг свалился на мою голову… Жила и жила себе, и не знала толком, каково это… И что мне теперь с этой внезапно открытой Америкой делать прикажешь?

– Как – что? И дальше Америку открывать. Стараться компенсировать то, что было упущено! – со смехом поймал он ее ладонь, прижал тыльной стороной к губам. – Ты ведь тоже не просто так свалилась мне на голову. Знаешь, я сразу это понял, когда увидел тебя там, на оперативке… Это необъяснимо, но факт остается фактом… В общем, я весь твой в любое удобное для тебя время.

– Так уж и в любое?

– Да, ты права, с любым временем я погорячился, конечно. Тут уж я себе и впрямь не хозяин, Кать…

Саша вздохнул, сделал большой глоток кофе. И попросил, с тихим стуком поставив чашку на стол:

– Подойди к окну, пожалуйста…

Катя послушно встала, подошла к окну.

– И что?

– Видишь там женщину, у крыльца, на скамье? У нее должны быть длинные волосы, распущенные по плечам, длинная красная юбка, яркая такая? И выражение лица подозрительно тревожное?

– Да. Вижу. Все точно как ты описал. А кто это?

– Это моя жена. Ее зовут Лиза.

– Понятно. А… Почему она здесь сидит?

– Потому что она почти все время здесь сидит. Ну, то есть неделю уже… С тех пор, как я начал работать в больнице. Она будет очень часто сидеть на этой скамье, Катя. Практически все время. Знаю по опыту.

– А она что?.. Как бы это выразиться… Немного не в себе, да?

– Хм… Немного не в себе… А ты знаешь хоть одного человека, который полностью в себе? Все мы немного не в себе, Кать, только ипостаси этого «не в себе» у всех разные. Лиза, например, очень зациклена на моем потенциальном предательстве. Пунктик у нее такой, понимаешь? Она считает меня своей собственностью, которую нужно охранять от посягательства. Она только этим и занимается, по сути. Это и есть ее жизнь.

– Ну, в общем, есть у нее на то основания…

– Не то, Кать, не то. Я вовсе не донжуан и не бабник. Нет, здесь другое. Понимаешь, моя жена Лиза… Она очень на этом зациклена. И да, ты права, не совсем здорова психически. Поначалу, когда мы только поженились, мне даже это нравилось. И даже льстило. Я – центр внимания, за мной моя женщина по пятам бегает! Везде меня отслеживает! Во как любит! Завидуйте все молча. И только потом я понял… Да, потом понял…