Альберт уставился на него.

– Ты вообще слушал, что я говорил?

Кип виновато потупился.

– Ты и на уроке в облаках витал? – не отставал Альберт.

– Я ничего не мог с собой поделать! Думаю только о статуе. Мы должны понять, какая в ней загадка!

– Мы всё узнаем, – уверенно заявил Альберт. – До обеда осталось совсем чуть-чуть. Но сначала, пожалуйста, сходи вместе со мной в Портьеру, ладно? Мама прислала посылку.

Заглянув в окно, забранное решёткой в виде ромбов, мальчики увидели исполинскую груду почты и белое кепи, прыгавшее вокруг неё.

Дверь с дружелюбным скрипом впустила друзей внутрь, и в тот же миг на маленькой плитке громко засвистел чайник, но из-за горы писем и посылок послышалось только угрюмое бормотание.

– Не время сейчас чаи распивать!

– Простите, – произнёс Альберт. – Можно забрать почту?

Из-за бумажного холма показались унылые свисающие усы и два недовольных глаза. Бэгсворт ткнул пальцем в ящики для писем.

– Вон там, – буркнул он. – Но у меня руки не доходят разгрести тонны посланий! Обычно этим занимались дроны-страннорабочие, но недавно их всех бросили на ремонт Часовой башни.

– А когда… – начал было Альберт.

– Почём я знаю?! – взорвался Бэгсворт. – Скажите на милость, разве я в курсе, сколько это займёт времени?! И вообще, если меня будут постоянно дёргать по пустякам, я НИКОГДА не закончу! Нет, просто невыносимо! Сначала миссис Фраппенс заставляет меня по первому свистку нестись в Ботанический сад…

Ребята попятились к двери, но Бэгсворт явно решил посвятить их во все свои горести. Он перегнулся через стойку и пожевал незажжённую трубку.

– Миссис Фраппенс называет это появлением полёвок, представляете? Да что она понимает! Если она главная садовница, это ещё не значит, что она знает толк в таких делах. Появление! Поверьте мне на слово, началось самое настоящее нашествие! Вторжение. Мелкие овощные хищники! Казалось бы, в таком месте, как Квиксмит, могли бы использовать любые хитроумные лучи, которые обращали бы мелких пакостников в желе! Но нет, что вы, как можно! Так действовать нельзя, мол, слишком жестоко. Раньше прекрасно справлялись дроны-захватчики: они сцапывали хвостатых паршивцев и уносили их подальше, чтобы грызуны не могли вернуться обратно…

Альберт украдкой нащупал пальцами дверную ручку…

– Но потом у одного из захватчиков случилась проблема с распылением, и он забросил мелких вредителей на крышу библиотеки. И теперь это, видите ли, стало считаться небезопасным! Нет, вы представляете? А сейчас попробуйте угадать, на кого переложили ответственность за ловлю картошкиных воришек и выдворение их за пределы школы? Думаете, на миссис Фраппенс? Не угадали! Может, на профессора Тукана, декана факультета Земной зоологии? Нет, что вы! Сдаётесь? Это поручили мне! Мне – вот кому! Старому простаку Теренсу Бэгсворту, у которого, видать, мало других дел!

– Спасибо! – поспешно выпалил Альберт.

– Простите, – добавил Кип, и мальчики опрометью бросились через порог на свободу.

– Неужели нам надо ходить сюда каждый раз, когда мы получим что-нибудь из дома? – простонал Альберт. – Давай обучим Розочку искусству ниндзя и будем запускать её сюда на верёвке через дымоход?

Кип вздохнул. Ему вдруг сделалось жаль бедолагу Бэгсворта.

– Знаешь, мне бы тоже не понравилось, если бы все сваливали на меня свою работу, – признался он.

– Да уж, – согласился Альберт. – Конечно, целый день ловить полёвок – занятие так себе. Но зачем рассказывать об этом каждому встречному?

Они успели отойти всего на несколько шагов, когда Кип внезапно замер и обернулся, уставившись на Портьеру.

– Я кое-что придумал… – сказал он.

Идея была проста и в то же время элегантна, и, как на счастье, следующим уроком была Технология червоточин. Усилием воли Кип на несколько часов задвинул статую и завихрюшек на задворки сознания и погрузился в работу над своим первым Странным изобретением.

ВТОРАЯ ЗАГАДКА

Скрытые от любопытных глаз живой изгородью и стенами дворика Птолемея, окружённые руинами пиршества из упакованного обеда, мальчики молча стояли и смотрели на пьедестал статуи. Время от времени из шарфа-перевязи, который Кип повесил себе на грудь, доносилось сладкое посапывание.

– Как Розик? – спросил Альберт.

– Отлично, – ответил Кип. – Иногда ей нравится быть с людьми, даже когда она спит.

– Какое розолепие! – восхитился Альберт.

– То, что мы ищем, не может быть у всех на виду, – вслух размышлял Кип. – Может, здесь есть потайная кнопка?

Но мраморная плита была гладкой, как отполированный морем камень. И настолько широкой, что Альберт смог вскарабкаться на постамент и встать рядом со статуей. Не зная, что ещё предпринять, он скопировал позу Терры: вытянул вперёд одну руку, слегка растопырил пальцы. Кип смотрел на него снизу, прикрыв рукой глаза от вечернего солнца.

– Что делала Терра на портрете? – вдруг спросил Альберт.

Кип встрепенулся.

– Пожимала руку! – хором заорали ребята.

Розочка сонно выглянула из перевязи, чтобы посмотреть, с чего вдруг поднялся такой крик.

Альберт повернулся к изваянию и крепко пожал мраморную руку Терры.

– Ну что, изменилось что-нибудь? – спросил он, пытаясь заглянуть себе за спину.

– Не шевелись! – приказал Кип. – Замри и дай мне посмотреть.

Под одобрительное попискивание Розочки он обошёл вокруг статуи, высматривая что-нибудь, чего не было раньше. И когда он заметил чёрные буквы на белом мраморе, это было всё равно как если бы день рождения и Рождество вдруг наступили в один день!

– Есть! – выпалил Кип.

– Где? – взволнованно крикнул Альберт.

Буквы мгновенно исчезли.

– Повтори это ещё раз, а я быстро сделаю трискан! – пробормотал Кип. – Готов? Не двигайся… Есть!

Альберт смущённо хлопнул Терру по мраморной руке, спрыгнул на землю и от души бахнул по подставленной пятерне Кипа.

– Мы. Круты! – пропел он. – А что там написано?

– И что это должно означать? – опешил Альберт.

– Может, зашифрованное стихотворение? – предположил Кип. – Знаешь, такое, где из первых букв в каждой строчке складывается какое-нибудь слово?