Телефон завибрировал в кармане у шефа безопасности не в самый подходящий момент. Он слушал доклад генерала Кроткого по группе сторонников отделения от империи в городской Думе. Поэтому сразу же выключил голограмму звонившей – зачем кому-то чужому видеть?

Дав себе возможность насладиться в течение 20 секунд: сама позвонила, первая! – Кройстдорф ответил. Конечно, Кроткий был недоволен – его прерывали, – но плевать Карл Вильгельмович хотел на чье-то недовольство.

– Я в Питере, – чуть ворчливо сообщил он.

– Я тоже, – послышалось в ответ. – Надо поговорить. Срочно.

– Через полчаса у Александрийской колонны.

Более однозначного места встречи в Северной столице нет. Карл Вильгельмович снова сделал внимательное серьезное лицо. А внутри его все ликовало и подскакивало: сама, первая!

У столба, как известно, есть постамент. Он четырехугольный и, надо сказать, большой. Стоя с одной стороны, не видно другой. Минут через пять топтания в Кройстдорфе победило умение стратегически мыслить, и он обошел колонну. Елена давно была на месте, правда, не выглядела влюбленной. Скорее озабоченной и вспугнутой.

– Алекс, у меня беда. Вернее радость, но все может быть плохо.

Она не знала, как объяснить, поэтому шеф безопасности взял барышню за локоть.

– Пойдемте-ка в мою машину. Там кто не надо не услышит.

Коренева оценила интуицию собеседника и последовала за ним в черный правительственный антиграв.

– Просто не знаю, с чего начать…

– С конца. – Карл Вильгельмович уже понял, что случившееся с Еленой имеет отношение к его службе, а не к нему самому. Обидно, конечно. Но хоть так.

– Я нашла подтверждение, что мы первыми высадились на Япет. – Коренева открыла персональник и начала перелистывать перед собеседником документы, давая скупые комментарии.

К чести Кройстдорфа, он мгновенно разобрался в важности произошедшего.

– Где подлинники?

– В сейфе у директора, но нужна охрана. Мало ли что.

Это и так ясно. Шеф безопасности набрал Кроткого и распорядился о высылке наряда в Рукописный отдел Императорской библиотеки.

– Загружайте немедленно в сеть, – сказал он Елене. – Подлинники, конечно, перевезут в Архив МИДа в Москве, там будете работать. Но сейчас важна информационная волна, которая вокруг этого поднимется. Сами документы что? Есть более поздние международные договоры, по букве которых мы живем. Однако общественное мнение, которое перетягивают на себя англичане, будет на нашей стороне. – Алекс ободряюще улыбнулся ей. – Надо подстегнуть новостные каналы, чтобы не замолчали сенсацию. Так часто бывает. Подключить блогеров, пусть банят всех, кто вылезет с противоположными комментариями…

«Свяжись с ним! – ужаснулась Елена. – Я в центре информационной войны!»

По старой памяти Кройстдорф легко читал ее мысли.

– Грязи будет много, – согласился он. – Вы коснулись больной темы. Так что спрашиваю прямо: если хотите, можете уйти. Мы подберем на роль «исследователя», случайно обретшего Святой Грааль, статиста. Ваше имя не будет упомянуто. Вас не тронут.

– Вот еще! – вспылила Елена. – Это мой приоритет. Я открыла.

Его девушка! Молодец.

– Елена Николаевна, должен предупредить, вы вступаете в очень непростую игру. – Алекс уже понимал, что она не откажется.

Звонок телефона полоснул по нервам. Голограмму Кроткого шеф безопасности не убрал. Напротив, представил их с Еленой друг другу.

– Автор, обнаруживший материалы.

Генерал выглядел расстроенным. Даже сбился с официального тона.

– Ваше Высокопревосходительство, Карл Вильгельмович, сейф пуст!

Кроткий торопился дорассказать, но оба сидевших в машине собеседника были поражены ударом.

– Ей-богу, никто из моих ребят не виноват. Клянусь честью, они приехали уже к пустому ящику. Директор, черт его дери, простите, мадемуазель, отлучился по надобности…

– По какой? – машинально спросил Кройстдорф.

– По малой, – еще больше смутился Кроткий. – А его в кабинке заперли и сейф вскрыли. Мы уже… оперативная бригада… ведем следствие…

Карл Вильгельмович еле взял себя в руки. Порвал бы Кроткого в клочки!

– Узнайте, кто выходил за последние полчаса. Живо! – Он повернулся к Елене. – Кому вы еще говорили о найденном? Кто сидел рядом с вами? А директор не мог ни с кем поделиться?

Никому. Не знаю. Мог.

– Пусть они ведут свое следствие. – Надо признать, Коренева пришла в себя быстрее Алекса. – А мы можем попробовать кое-что еще. Отвезете меня в Пулково? Только понадобятся ваши полномочия, потому что мне так запросто тайники не откроют.

Карл Вильгельмович готов был ухватиться за соломинку. Не ждал такого подарка к Рождеству. Подтверждение нашего приоритета на Япете перечеркивало всю британскую пропаганду последних лет. Но когда вас поманят яркой игрушкой, а потом отберут – становится вдвойне обидно.

– Я не думаю, что была всего одна копия, – пояснила Елена. – Мансуров, конечно, дикий человек, бумаг не любил. А вот Волков, напротив, обладал врожденной интеллигентностью. Он не мог не понимать ценности своего исследования и должен был попросить друга спрятать второй экземпляр документов. Где?

– Думаете, в Пулкове? Почему?

– Там тогда работал директором музея друг Волкова Станислав Осендовский, предок моего жениха. В его ведении находилось архивохранилище, и еще я слышала от Яна о каких-то тайниках в подвале. Я понимаю, это для вас плохая рекомендация…

– Да бог с ней, главное, чтобы и там не успели порыться! – Кройстдорф достал из кармана портативный телепорт. – Возьмитесь за меня крепко.

Елена сжала его руку, только тут он почувствовал у нее на пальце кольцо. Опустил глаза – его подарок. Хмыкнул. Набрал координаты.

Секунда, и они очутились у ступеней главного входа в старинную часть обсерватории. Ее центральный зал был накрыт куполом-ротондой. Высокие медные двери в стиле ампир наглухо закрыты. Кройстдорф не стал колотиться, соединился с администрацией, назвался, потребовал, шикнул. Мундир и эполеты в России – всегда пропуск. Если же к ним прикладываются настоящие полномочия и властный вид, никто и не подумает возразить.

Сейчас же дирекция обсерватории явилась в полном составе: приветствовать и содействовать. Испытывала благоговейное томление и ловила слова. Явился нынешний директор музея, один похожий на человека, а не на рыбу, вытащенную из воды и разевающую рот без всякого толка. Как раз он был способен помочь.

Материалы Осендовского? Конечно. Хранилище в порядке и давно оцифровано. Ах, не хотите электронную версию? Подлинники? Он насупился. Есть и бумага. Нет, ни слова не знает о тайниках.

Зато Елена знала, потому что знал ее лондонский жених. Когда бежал из России, прихватил с собой значительную часть прадедушкиного архива. Космические разрабортки первых лет империи. Паче чаяния, они обнаружились не на аукционах древности – все купила МИ-6.