«Все в порядке?» – ответил он.

Я уже начала печатать ответ, но остановилась, услышав где-то позади меня шорох. Это был он. Лис. Я положила телефон на колени и затаила дыхание. Я слышала, как он крадется по гравию все ближе и ближе ко мне. Я сунула руку в пакет со снеками и, вытащив брусочек, зажала его между указательным и большим пальцами. Я не стала оборачиваться, чтобы посмотреть. Мне было слышно взволнованное дыхание лиса. Я почувствовала, что он остановился, причем всего в нескольких дюймах от меня. А потом я почувствовала на коже своей руки тепло его дыхания. Я уронила снек и услышала, как лис фыркнул и потянулся к нему носом. Но даже не двинулся с места. Поэтому я подтолкнула пакет на несколько дюймов вперед, чтобы посмотреть, двинется ли лис к нему. Но он застыл рядом со мной и выжидающе смотрел на пакет, совсем как собака.

– Хочешь еще одну? – спросила я. Он не смотрел на меня, просто не сводил глаз с пакета. Его рыжие глазки были буквально прикованы к нему. – Хорошо, – сказала я, вынимая новый снек. – Угощайся.

Над головой взорвался огромный фейерверк, и на миг я подумала, что лис сейчас даст стрекача. Но он остался на месте, и я периферийным зрением увидела его мордочку. Затем он взял снек, который я держала двумя пальцами. Я так глубоко вдохнула, что у меня перехватило дыхание.

И тут я поняла, что вернулась в то самое место, где оказалась в тот раз у Лекси на вечеринке с животными, когда тот чувак протянул мне сову по имени Гарри. Все черное внутри меня превратилось в серебро и золото. Я ощутила единение с землей, небом, деревьями, воздухом. Это было такое мощное чувство, мне как будто дали под дых. Бабочки бились крылышками в моем животе. Я подавила хихиканье и прикрыла рот тыльной стороной ладони. Я посмотрела на затянутое пороховым дымом ночное небо, поискав глазами, нашла звезду, тусклую и невзрачную, зато мою, и, сложив руки в молитве, сказала:

– Я люблю тебя, дедушка. Я люблю тебя, бабушка. Я люблю тебя, мама.

Я взяла свой телефон и ответила на сообщение Аарона.

«У меня все хорошо!» И добавила улыбающийся смайлик.

А лис по-прежнему стоял рядом со мной. Я дала ему еще несколько снеков и громко рассмеялась.

Я подумала: ха, видишь, Роан Форс, ты мне все-таки не нужен. Мне нужна только природа. Мне нужны только совы, лисы, звезды и фейерверки.

Я излечилась.

По крайней мере, мне так казалось.

На следующий день полицейская лента ограждения все еще натянута через улицу, где живет Кейт. Вертолеты вернулись. Но в новостях ничего нет. Ясно, что полицейские так ничего и не нашли. Очевидно, там нет никакого тела. Будь оно там, думает Кейт, они ведь наверняка бы уже нашли его?

Роан стоя ест хлопья из миски. При этом он издает неблагозвучное чавканье, торопливо запихивая в себя пищу, как будто куда-то опаздывает.

– Ты спешишь? – спрашивает Кейт.

– Да, немного. Хочу пораньше прийти на работу.

– Ты и вчера ушел на работу рано утром.

– Да. Куча дел. Двое моих коллег в отпуске – у детей каникулы – и вернутся еще не скоро. Мне нужно наверстать упущенное.

– Ты можешь делать это здесь, – говорит она, указывая на кухонный стол.

– Это твоя рабочая зона, – отвечает он.

– Да, но не в семь утра. Я собираюсь принять душ и привести себя в порядок. Ты вполне можешь ненадолго остаться здесь и наверстать упущенное, верно?

Он зачерпывает в миске последнюю ложку хлопьев и отправляет ее в рот.

– Мне нужно на работу, – говорит Роан, ставя миску в раковину. – Мне нужен доступ к кое-каким делам. Почему ты так хочешь, чтобы я остался дома?

Кейт пожимает плечами.

– Думаю, из-за всего этого. – Она указывает вверх, на вертолеты. – И этого. – Она указывает на фасад дома. – Мне тревожно. Я имею в виду, если что-то случилось с этой девушкой прямо здесь, на другой стороне улицы, значит, здесь небезопасно. Как ты думаешь, может, в данный момент нам не выпускать Джорджию из дома?

Роан застывает, нагнувшись над раковиной. Он вздыхает и оборачивается.

– Может, спросить об этом у полицейских? Послушать, что они скажут?

Кейт кивает.

– Да, может быть.

Он подходит к ней, кладет руку ей на плечо.

– Все будет хорошо, что бы там ни было. Я уверен, что нет причин беспокоиться. – Он берет свою сумку, пальто, шарф. – Увидимся позже. Я сегодня постараюсь вернуться пораньше. Может, мы даже сможем что-нибудь сделать.

Кейт заставляет себя улыбнуться.

– Да, – говорит она. А затем, прежде чем муж исчезает из поля зрения, говорит: – Роан? Кто такая Молли?

Он замирает на месте. Затем поворачивается и смотрит на нее.

– Молли?

– Да. Я все хотела тебя спросить. Ты получил от нее открытку. На День святого Валентина. Джорджия по ошибке открыла конверт, и я отложила его, потому что знала, что ты рассердишься на нее за то, что она открывает чужие письма. А потом забыла. – Кейт подходит к ящику и вытаскивает открытку. – Вот она. Извини.

Роан подходит к Кейт и берет из ее руки открытку. Кейт смотрит, как он открывает и читает. Он улыбается.

– Ой, – говорит он, – Молли! Да. Я знаю Молли. Она моя пациентка. По крайней мере, была ею. Она больше не приходит ко мне.

– И у нее есть твой адрес? – Она показывает ему конверт.

Роан как будто слегка растерян.

– Похоже, что да.

– Откуда?

Он берет из ее руки конверт и секунду смотрит на него.

– Понятия не имею, – говорит Роан. – Возможно, адрес был в моем офисе, на каком-нибудь письме?

Кейт берет у него открытку и кладет ее обратно в ящик.

– Что ж, – говорит Кейт, – тебе следует быть осмотрительнее.

Он бросает на нее странный взгляд.

– Да, – говорит Роан. – Ты права.

Он быстро целует ее в щеку и уходит.

Кейт хватается за спинку стула. Сердце готово выскочить из груди. Кейт чувствует тошнотворный выброс адреналина. Затем она слышит, как хлопает входная дверь, но почти сразу открывается снова. В коридоре раздается голос Роана, а затем женский голос.

Дверь в квартиру открывается. Роан возвращается, а за ним следом – инспектор Анджела Керри.

– Нет проблем, – говорит он ей. – Никаких проблем. – Он ловит взгляд Кейт. – Это инспектор Керри. Она просто хочет задать нам несколько вопросов.

Кейт трогает свою ключицу.

– И мне тоже?

– Да, если можно. Надеюсь, у вас найдется минутка? – спрашивает Керри.

– Конечно. Да. Принести вам что-нибудь? Чай? Кофе?