боже, я действительно госпожа Смерть! Не потому что планирую убить Ганканаха, а потому что самые близкие мне люди – и те, кто просто находится рядом, – умирают.

Тайг не может умереть. Не может. Ему нельзя умирать!

Дрожащими пальцами я дотронулась до щетины на его подбородке. Она такая же шершавая, как наждачная бумага. Я заправила волосы Тайгу за ухо. Даже глядя на остроконечные уши, я больше не видела в нем монстра.

О чем я только думаю?

Тайг только что при помощи магии убил троих мужчин и похоронил их в одной могиле. Магия – зло. Именно поэтому нас учили бояться ее и избегать любой ценой.

Но он меня спас.

Дважды.

В свете последних событий я, возможно, смогу найти в себе силы простить Тайга за попытку обмануть меня, чтобы получить кольцо. Я также могу закрыть глаза на то, что он променял меня на двух ведьм.

Я сняла плащ и накрыла им Тайга. Постепенно краска вернулась на его лицо. Я встала, сделала глубокий вдох и мысленно помолилась, чтобы у меня хватило смелости сделать то, что до́лжно.

Я шла по руинам аббатства, ежась от холода, на который старалась не обращать внимание. Когда я увидела седые волосы, торчащие из травы, у меня подкосились ноги.

Мухи роятся над рваной раной на груди и над остекленевшими голубыми глазами Патрика. Черная плоская кепочка втоптана в грязь.

Я упала на колени и сжала холодные пальцы Патрика в своей руке, в последний раз чувствуя шершавые мозоли, которые он натер за долгие годы работы с лошадьми.

– Мне так жаль, Патрик, – всхлипнула я, заливая слезами его бескровное морщинистое лицо. – Простите меня. Простите… меня…

Какие слова я могу сказать ему на прощание? Что вообще я могу сказать человеку, который отправился со мной в путешествие через всю страну, зная, что я намереваюсь встретиться лицом к лицу с чудовищем? Что я могу сказать человеку, который свято верил, что я одолею Ганканаха?

Смерть Патрика теперь на моей совести.

Я заправила его редеющие седые волосы ему за ухо и замерла.

Под запачканными грязью прядями уши Патрика были такими же, как у Тайга.

Глава 13

Опираясь спиной на полуразрушенную стену аббатства, я сидела на земле, подогнув ноги и прижимая к груди холодный кинжал. Тайг так и не очнулся. Начало темнеть.

Мне одной пришлось тащить Патрика от дороги. Я обложила его тело камнями рядом со сломанным поклонным крестом, который теперь отмечал место последнего упокоения моего друга.

Моего друга, который не был человеком.

И я этого не знала. Даже не подозревала. В моей жизни Патрик был надежной опорой и защитником. Я доверяла ему свои секреты. Я обязана ему жизнью.

Со стороны дороги послышался узнаваемый стук копыт и колес. Я хотела было попросить о помощи, но тут же отбросила эту мысль. Даже если путники сжалятся надо мной, Тайгу они, скорее всего, откажутся помогать, а я не могу его бросить.

Подогнутые ноги онемели, и я вытянула их к зарослям крапивы. Когда кровь вернулась к конечностям, я подползла к Тайгу. Он почти не шевелился с тех пор, как потерял сознание.

Я дотронулась до его лба и нащупала артерию на шее. Жара нет, пульс ровный. Я отодвинула плащ и задрала рубашку Тайга. Ткань импровизированной повязки на ощупь оказалась сухой. Это хорошо. Значит, кровотечение прекратилось. Аккуратно приподняв повязку, я осмотрела испачканную кровью кожу и…

Я не нашла рану.

Где она? Я видела ее собственными глазами! Но теперь на месте жуткого пореза на боку у Тайга лишь едва заметный шрам.

– Пока ты там, внизу, может, заодно проверишь и другие органы?

Я взвизгнула и отпрянула от него. Тайг откинулся назад и ударился головой о камень.

– Ты в порядке? – взвизгнула я. – Как такое возможно?

Глубокие порезы не заживают без швов.

– Не совсем в порядке. – Потирая ушибленную макушку и ругаясь сквозь зубы, Тайг сел. – Мне кажется, у меня сотрясение.

– Да я не про твою голову, дурак! Тебя пырнули кинжалом!

– О, неужели?

Я скрестила руки на груди и нахмурилась, ожидая нормального объяснения. Мне порядком надоело играть в игры.

Тайг смотрел на меня глазами, такими же ясными и зелеными, как трава, на которой он лежал.

– Мне кажется, ответ на твой вопрос весьма очевиден, – в конце концов сказал он, бросив взгляд на опушку леса.

Если бы Тайг был человеком, он, скорее всего, умер бы от потери крови. Но Тайг не человек.

– Магия?

Он кивнул.

В моем сердце вспыхнула надежда.

– А ты можешь исцелять других?

– Почему ты спрашиваешь? Ты ранена?

Тайг наклонился ко мне и ощупал мою шею и руки. Я не ранена, но это не значит, что мне не больно. Потому что это не так. Однако магия не в силах исцелить разбитое сердце.

– Я в порядке, но Патрик… – Я схватила Тайга за руку и вскочила на ноги.

Покачиваясь, он встал с моей помощью, и я потащила его к могиле Патрика. Пока мы шли, Тайг все сильнее хмурился.

– Кейлин… Постой.

Нет, не могу. Я должна двигаться вперед.

Тайг вырвался из моей хватки.

– Он не заслужил такой участи, – всхлипнула я, давая волю страху, грусти и чувству вины. – Ты должен исцелить его. Верни его. Хотя бы попробуй. Я умоляю.

– Нет.

– Но он один из вас!

– Кейлин… – Тайг протянул ко мне руку.

– Не трогай меня!

Он сжал кулак и ударил им себя по ноге.

– Неважно, человек он, лепрекон или подзаборная собака. Патрик умер от удара ножом в сердце. Моя магия его не исцелит, а возвращать мертвых к жизни мне не под силу. Мне жаль, но его не вернуть.

Я знаю, что это правда, но слов недостаточно. Тайг продолжил говорить, но я его не слышала. Он медленно взял меня за руку, как будто ждал, что я снова скажу ему не трогать меня. У меня не нашлось сил ни на слова, ни на споры, поэтому я позволила Тайгу увести меня прочь от дороги, к руинам, чтобы забрать мой плащ.

Тайг потащил меня в лес. Ветки и камни захрустели под ногами. В кронах деревьев щебечут птицы. Мы углублялись все дальше в чащу. Я натерла ноги, и теперь каждый шаг отдавался болью. Если в ближайшее время я не сниму ботинки, то завтра не смогу ходить вообще.

– Куда мы идем? – спросила я.

– Почти пришли.

Я перешагнула через упавшее дерево, поросшее темно-зеленым мхом. Под деревьями растут папоротники, их листья покачиваются от