А родственникам запрещено говорить, чтобы не оспорили. На этот счет дед подстраховался отдельно. Мол, если кто-то попытается оспорить завещание и в суде проиграет, все наследники теряют права на наследство.

Благодаря этому условию, никто даже не пискнул, опасаясь, что счастливые наследники сожрут его с потрохами и не подавятся.

– Мда-а-а… – протянула Лена. – Все это и, правда, выглядит странным. Словно твой дед засел в одном из загородных домов и наблюдает, как семейство ведет себя после его мнимой смерти.

– Может ты и права. Посмотрим.

– Думаешь, твой дед устроил мистификацию?

– Да кто ж его знает? Но это не исключено… Да и завещание выглядит необычно. Я ведь уже говорил. Все наследники могут получить то, что им причитается, исключительно на определенных условиях. Будто дед решил каждому устроить личную гонку за счастьем, порядочностью или чем-то еще. Вот троюродная сестра – Валентина, ты видела ее на банкете, унаследует очередной счет и машины деда, если помирится с матерью – Елизаветой Евдокимовной. Они разругались в пух и прах. Когда мать Валентины заболела, та даже не пришла за ней ухаживать. Сейчас Елизавета Евдокимовна все еще находится на лечении. Вроде прогнозы хорошие, но все еще не точно. Думаю, дочь ей очень нужна. В качестве поддержки и стимула, понимания – ради чего выжить и выздороветь. И дед, таким образом, подталкивал Валентину отбросить старые обиды и вспомнить, что нет никого дороже родной матери… А Константин Темный – дедов дальний родственник –продал банк и надул вкладчиков. Так вот, дед завещал ему свою коллекцию живописи – Константин страстный любитель таких вещей, в том случае, если всем вкладчикам будет возвращены деньги…

– Мда-а-а… – Лена покачала головой. – Похоже, Ефим Германович был таким, как я и подумала, когда ты рассказывал о нем в нашу первую встречу. Хорошим человеком. Порядочным.

– Он был очень хорошим человеком, – с чувством произнес Руслан. – И если он жив, стоит поблагодарить его за завещание… Именно благодаря ему я стал по-настоящему счастливым мужчиной…

Лена усмехнулась, но ничего не сказала.

Руслан продолжал рулить и думать о том, что пока она так и не дала ответа – останется ли с ним после завершения сделки. Жена еще думала. Наверное, поэтому никак не прокомментировала его последнюю реплику. А ведь Баженов очень хотел бы услышать от нее хоть что-то в ответ.

Это огорчало, подначивало Руслана завести с женой еще один откровенный разговор. Однако он обещал не форсировать события и собирался сдержать слово. Показать Лене, что в этом он тоже весьма хорош.

Достаточно, чтобы она отбросила все сомнения, недоверие и подозрения.

Лена

Я настояла, чтобы первым делом пройти обследование и уже после отправиться к психологу. Хотелось побыстрее снять нервозность. От мыслей о том, что с ребенком может быть не все в порядке меня аж потряхивало. Хорошо хоть Борис Олегович обещал сделать анализы в течение часа.  Чтобы я долго не мучилась.

Все-таки медицина для богатых – не то, что медицина для босяков.

Тут тебе и анализы сделают побыстрее, и чаю дадут и успокоят.

Помню, в роддоме приходилось ждать сутками, пока узнаешь – как там дела с беременностью. И ничего, что женщине в положении вредно нервничать. Мы так, пушечное мясо. Одна сойдет с дистанции, придет другая босячка с хорошим здоровьем, способная дарить стране верных солдат.

Именно так я там себя и ощущала.

А вот теперь чувствовала себя человеком.

Жаль только, что эти два ощущения разделяла река денег.

Когда впереди показался ажурный металлический забор больницы, меня начало колбасить сильнее. Руслан покосился и ласково произнес:

– Все будет хорошо. Не волнуйся. Мы все решим. Ничего плохого не произойдет.

Я кивнула, но дышать почти перестала.

В холле нас уже ждала каталка, медсестра и Борис Олегович в сопровождении женщины-врача. Высокой, симпатичной брюнетки лет сорока пяти.

– Я буду вашим гинекологом. Меня лично попросил Николай Яковлевич.

Видимо, «Колька».

– Наталья Владимировна Илюшина – врач высшей категории, доктор медицинских наук, акушер с двадцатипятилетним стажем, – отрекомендовал Борис Олегович.

Я только кивнула. Руслан пожал мою руку.

– Могу я пойти с вами? – спросил у гинеколога.

– Вы останетесь пока в коридоре. После анализов мы сделаем нашей будущей мамочке УЗИ. К завершению процедуры как раз принесут результаты обследования. Зайдете и мы все вам расскажем.

– А на УЗИ мне тоже нельзя присутствовать?! – Руслан почти возмутился. Так, словно я ждала ребенка именно от него.

– Можете зайти. Я позову, если мамочка не против, – обратилась ко мне Наталья Владимировна.

Я пожала плечами, ощущая, что пульс доходит до рекордной отметки. Руслан снова пожал мою руку и заботливо усадил в кресло-каталку.

– Как вас зовут? – обратилась ко мне Наталья Владимировна.

– Ллена… – с усилием выдавила я.

– Лена, – мягко произнесла врач. – Все будет хорошо. Предыдущие ваши анализы абсолютно нормальные. Если что мы подкорректируем все самыми лучшими и новыми препаратами. Ну давайте, расслабьтесь и не смотрите такими испуганными глазами. А то малыш испугается вместе с вами…

Как ни удивительно, мне стало немного легче.

На каталке меня завезли вначале на МРТ, а затем и в гинекологическое отделение.

Оставив Руслана за дверью процедурной взяли анализы и отправили на УЗИ.

Наталья Владимировна всюду меня сопровождала.

Борис Олегович встретил нас в коридоре. Сообщил:

– С головой все хорошо. Последствий сотрясения нет. По моей части все отлично. Передаю вас в руки Натальи Владимировны.

Руслан рванул за нами в кабинет УЗИ как заполошный. Я легла и замерла, снова забыв, как дышать.

В голове крутились тысячи мыслей. А вдруг с маленьким что-то не так? Я ведь уже не девочка! Как-никак за сорок! У таких, как я, женщин с пониженной температурой тела, способность к деторождению сохраняется очень долго. Иногда аж до шестидесяти лет. Но я понятия не имела – могут ли мои дети родиться нормальными. Ведь одно дело забеременеть, и совсем другое – выносить здорового малыша.

Меня снова начало потряхивать. Руслан взял меня за руку, а врач покосилась и улыбнулась.

– Ппочему вы молчите? – спросила я, заикаясь.

– Дайте минутку, и я все вам расскажу!

Я привыкла, что врач диктует медсестре размеры, а не сам набивает их на компьютере. Медсестра же молча за нами наблюдала и выглядела так загадочно, словно знала нечто невероятное.