Я вздохнула, помешала носком кроссовка землю и прямо спросила:

– А от тебя их кто защитит? Я не хочу, чтобы любой мужчина претендовал на моих детей! Никогда! – кажется вышло слишком громко. Тимофей Федорович оглянулся, бросил лукавый взгляд через плечо, но тут же продолжил копаться в листве.

Руслан взял меня рукой за подбородок и поднял голову, заставив взглянуть себе в глаза.

– Я составлю юридический документ, по которому, в случае нашего расставания, развода… – он сглотнул и выдержал недолгую паузу. – Я никогда не буду претендовать на детей. Даже совместных…

Последние слова Баженов не сказал – выдавил из себя. И я поняла, что он тоже переживает. И это обещание дается Руслану не просто.

Впервые за наше знакомство я видела Баженова совершенно другим человеком. Не частично, не местами, не ракурсами. Как в случае портрета. Начинаешь рисовать человека и вдруг понимаешь, что у него есть совсем некрасивые ракурсы и есть очень даже привлекательные. Так вот, впервые я увидела Баженова привлекательным во всех душевных ракурсах.

– Что скажешь? – уточнил Руслан.

– А Галерея… завод…

– Все твое. Я перепишу их на тебя сегодня же вечером.

– Правда?

– Да.

– Что ж… Я подумаю. Не дави на меня.

Руслан вздохнул, убрал руку с моего подбородка и попросил:

– По крайней мере, обещай, что дашь мне шанс! Обещай, Лена!

– Когда увижу, что ты выполнил хотя бы часть обещанного!

– Вечером все увидишь.

Руслан взял меня за руку и повел в сторону Тимофея Федоровича…

…Мы шли по лесу, собирали алую землячничку, крупную малину и я думала… Думала, размышляла, и снова думала.

Мне нравился Руслан. Какая-то часть меня сразу его приняла – как мужчину. Другая часть начала принимать в больнице. Где великостветский Баженов, модель для мужского нижнего белья, известный красавчик и бабник выставил себя на всеобщее посмешище, чтобы поднять мне настроение.

Я вдруг взглянула на него другими глазами. И мнение менялось стремительно, с этой самой минуты. Эгоистичный, привыкший к комфорту Руслан спал в кресле возле моей кровати, а потом потирал затекшую спину. Просил меня на прогулке не уходить от него после завершения сделки… Однако я еще считала, что Баженов хочет всего и сразу. И желанную женщину – в этом уже никто не сомневался, посмотрев на мой рисунок в холле дома Ефима Германовича – и наследство. Но вот сегодня он меня окончательно поразил.

Если увижу все договора… Наверное, дам нам шанс.

Мне было приятно идти под руку с Русланом. А он старался. Указывал мне на рытвины и камушки, помогал переходить овраги, которые Тимофей Федорович просто перемахивал. Мне-то пока нельзя было так прыгать, в моем-то положении.

Мне безумно нравилось, как Руслан кормил меня самыми крупными ягодами и замирал, пока я втягивала их в губы. Облизывался. Словно хотел вовсе не малины…

И эти мысли тоже доставляли мне удовольствие!

Впрочем, в глубине души еще оставался червячок сомнения. Я не могла отделаться от мысли, что Баженов играет со мной. Как хитроумный кот с маленькой мышкой. Он ведь такой прошаренный в плане разводов… хотя бы на примере Лолы. Плюс к тому, на его стороне деньги, связи, а значит – суд и все остальные инстанции. Я все еще не могла до конца верить Баженову и решила просто наслаждаться мгновением. А там… время покажет.

В конце концов, у нас впереди две недели в доме Марианны и Маргариты и несколько собеседований у психологов. Уж они-то разберутся – искренен со мной Руслан или же нет. Да и у меня будет время понаблюдать за ним, так сказать, в естественной среде обитания.

Если Баженов хитрит, так или иначе он себя выдаст.

Я пока не представляла – зачем ему делать подобное. Для чего и какой смысл в таких манипуляциях мной. Однако бывший муж научил меня ничему и никогда не доверять полностью, если это исходит от мужчины.

В лесу было тихо, спокойно и приятно. Как в детстве. Надоедливая мошкара иногда нарушала идиллию. Но мелодичное пение птиц, упоительный запах горячей хвои и молодой листвы, бабочки, которые кружили вокруг нас… Все это казалось просто упоительным.

Вскоре от нас всех пахло ягодами так, словно мы искупались в них и это мне еще больше нравилось. Я отлично понимала – все дело в беременности. В положении все чувства обостряются. И наслаждалась.

Первая моя беременность протекала идеально с физической точки зрения, но очень тяжело – с моральной. Даже вспоминать не хотелось. Отец постоянно звонил и требовал, чтобы я встречалась с мачехой – его новой женой. Я плакала и психовала, потому что мы с ней терпеть друг друга не могли и тосковала по маме, которая умерла от рака. Она так мечтала понянчить внука…

От этого вся ситуация виделась еще горче…

Я вспоминала как мама, вернувшись после химиотерапии, поднимала на меня лучистые глаза и спрашивала:

– Знаешь, Леночка… Я вот думаю… Мне разрешат к рождению твоего ребенка поднимать больше двух килограммов? Так хочется его понянчить…

Ее лицо светилось в такие мгновения, а я давилась слезами.

Давилась я ими и во время беременности, когда понимала, что отцу не нужны ни я, ни внук. Он просто хочет удовлетворить желание чужой мне женщины, своей любовницы, самоутвердиться за мой счет. Показать, что она лучше одевается, ее дочери, которых отец немедленно удочерил – тоже. Живут они в квартире, размером с дом, обставленной так, что, продав эту меблировку, можно купить еще одну квартиру. А я – ничтожество, бедная родственница. И рождение сына, внука отца ничего не изменит.

Я и так это знала. И сердце болело от мысли, что мама так хотела увидеть внука, нянчить его и баловать, а отец… отцу не нужны ни я, ни мой сынишка.

Я смирилась. Перестала общаться с отцом. И немного успокоилась. А потом… потом оказалось, что и мужу я не нужна. Лишь ребенок – вот что его волновало.

Очнувшись после родов я первым делом поискала глазами супруга. Но его нигде не было. Он не пришел, пока я не стала просить медсестер, чтобы позвали благоверного. Мужу было плевать на меня.

Я так привыкла, что я у себя одна. И есть самые любимые, самые бесценные существа на свете – дети, вернее сын, я ведь тогда еще не знала о второй беременности. Я даже начала принимать это отношение мужа, терпеть, скрепя сердце и скрипя зубами… Пока однажды чаша не переполнилась, и я не ушла от него.

И вот сейчас я шла рядом с мужчиной, который все делал ради меня, моего удобства и хорошего настроения. Беременная желанным малышом, которого могла даже не показать мерзкому папаше. Все слишком хорошо складывалось, чтобы я не начала нервничать, поддаваясь паранойе.

Все слишком хорошо выглядело, чтобы я не принялась сомневаться в Руслане и происходящем.