Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Леди! — восклинул рыцарь.
— У вас есть конь? — спросила она, загибая палец.
— Э-э… да, есть.
— Оружие, как вижу, имеете, — продолжала ламиа, закусывая губку. — Несомненно, вы — смертный рыцарь. Но откуда такая жертвенность?
Чары королевской красоты перестали действовать, Инконню, глядя трезво на голую девицу, несколько высокомерно объяснил:
— Леди, владеть конем и броней не значит быть рыцарем. Рыцарь — это не просто хорошо вооруженный мужчина, но и носитель мешка обетов и запретов, кои выполняет по велению сердца. Рыцарь — выразитель справедливости и христианской доброты, защитник сирых и обиженных, пренебрегающий корыстью поступков.
Королева широко распахнула глаза, на лице отразилось искреннее изумление и недоверие.
— Как много удивительного придумали смертные, — прошептала она грустно. — Наши рыцари такого не сделают, мол, не к лицу нагружаться мирской суетой. Ах, безымянный рыцарь, украшенный кровью Дивного народа, вы, безусловно, великий человек, раз способны жертвовать ради других.
Инконню смущенно засопел.
— Я помогу вам, — вздохнула королева, укрывая щемящую тоску в голосе. — Хотела избавиться от соперницы при помощи чар, — улыбнулась она, Инконню вздрогнул, в глубине души проснулось отвращение. — Но и ваше предложение неплохое.
Королева грациозно встала, тряхнув янтарными волосами. Инконню залюбовался ладной спиной, поясницей… стройными икрами. Ламиа кое-как прикрыла наготу, будто из воздуха достала серебристое покрывало.
— Это поможет невидимым добраться до покоев пленницы, — пояснила сухо.
Рыцарь, по-прежнему стоя на коленях, принял дар с поклоном:
— Благодарю, леди.
Королева нагнулась, щеку рыцаря согрела поцелуем.
— Если встретите мужа, пожалуйста, не убивайте, — попросила печально.
— Конечно, леди Медб, — сказал Инконню.
Ламиа с грустной улыбкой начала объяснять, как пройти к фрейлине.
От высоты захватывало дух. Рыцарь опасливо смотрел на мост меж башнями, сквозь хрустальное полотно различая крохотные фигурки, снующие по зеленому саду. Макушкой он едва не задевал серебряное небо, двигаясь в вязком хороводе снежинок, похожих на белых откормленных шмелей.
Инконню плотнее запахнул волшебное покрывало, позволившее миновать стражу, охраняющую переход меж башнями. Жутковато было от прямого взгляда стражника, казалось, тот сейчас выхватит меч и бросится на нарушителя, но обошлось.
Рыцарь качнулся от резкого порыва ветра, подсчитав расстояние до земли, покрылся испариной и с трудом подавил желание поползти на четвереньках. Выточенная изо льда башня медленно приближалась, рыцарь рассмотрел фигуры стражей, матовый блеск алебард.
На миг ему показалось, что он идет по воздуху, замутило, неверным шагом сдвинулся к невидимому краю. Остановился, от взгляда на темное небо закружило сильнее. Инконню закрыл глаза, но возникло паническое ощущение гибельного полета.
«Проклятье!»
Стиснув зубы, рыцарь двинулся дальше, пялясь на стражей возле двери… Закрытой двери!
«Как пройти незаметно? — заволновался. — Почему закрыли? С той стороны не заперто».
Инконню поборол смятение: «Что-нибудь придумаю, я ведь рыцарь. Какой уж там рыцарь! — тут же подумал горько. — Пялился, как дурак, на голую женщину, королеву! Хотя королева какая-то… дешевая. Вела себя, как… А ведь королева — это королева!» — рыцарь запутался в сложных чувствах, не в силах объяснить себе неуловимую разницу.
Стражи приблизились. Инконню, мельком глянув на точеные лица, вновь погрузился в думы, отвлекающие от высоты.
«И внизу черт-те о чем думал. Веду себя подобно грубому виллану. И о чем жалею? Что не воспользовался! Ну, точно виллан, думающий лишь об удовлетворении низменных желаний. Хоть рыцарям и не запрещено принимать благосклонность дам, но вот так грубо, низменно, без ухаживаний…
Эти сайды хоть и не имеют отношения к Сатане, но невольно… вернее, вольно исполняют дьявольский план растления христианских душ доступными плотскими утехами. Тьфу! У них одно на уме, как у животных, сбивают с рыцарского служения зовом плоти. Хоть бы кто соблазнял властью, для мужчины, а не виллана, рядящегося под него, это более привлекательно».
До конца перехода осталось немного. Проказник ветер едва не смахнул рыцаря, как крошку со стола. Рыцарь переступил ногами, удерживая равновесие, но нога провалилась в воздушную яму, увлекая в пропасть. Кряхтя от натуги, Инконню перенес ногу на хрустальный мост и замер, затаив дыхание: стражи расслышали в песне ветра фальшивые ноты, удивленно посмотрели на рыцаря.
Инконню съежился, до скрипа сжал рукоять меча. Стражи, недоуменно переглянувшись, пожали плечами, рассеянными взорами уставились на небо.
«Глупец, ты же невидим! Далеко мне до почетного звания, ох, далеко. Если бы не протекция славного рыцаря, был бы конюхом, и вполне заслуженно, — сокрушался Инконню. — Впрочем, я буду стараться стать настоящим рыцарем. Что может быть достойней подобного образа жизни?»
Возразить было некому, рыцарь кивнул, довольный победой в споре с самим собой, но при виде запертой двери перестал улыбаться.
Стражей надо… убрать. Вряд ли их оставит безразличными открытая сама по себе дверь.
Стражник оторвал взгляд от неба, сморщил нос:
— Гилдас, чем так дурно пахнет?
— Что смотришь? — огрызнулся Гилдас. — Ветер принес откуда-то вонь.
Инконню покраснел, вытащил меч. Его охватило смущение, гордость не позволяла напасть невидимым. Сбросил покрывало. Стражи изумленно вытаращились на рыцаря, ветер бросал им в открытые рты снежные хлопья.
Клинок плашмя ударил по серебристому шлему. Страж закатил глаза, рухнул под ноги напарнику. Инконню торопливо замахнулся, упал и второй страж. Рыцарь переступил через трупы, открыл дверь.
Напряженным взглядом обшарил короткий коридор, ведущий к спиральной лестнице. Порывы ветра качали пламя настенных факелов. Мелькнула мысль затащить стражников внутрь, но раздраженно от нее отмахнулся. Молча прикрыв дверь, рыцарь двинулся вниз, выставив перед собой клинок.
Лестничные площадки были пусты. Рыцарь видел в открытые двери группы прекрасных существ, снующих по залам, зеленым от диковинных растений и деревьев, на чьих ветвях сияли подобия золотых желудей. Присмотревшись, Инконню с изумлением заметил внутри крошечных домиков жемчужнокрылых фей.
«Один, два, три… — отсчитывал он пролеты. — Вот и нужная дверь!»
Инконню нащупал ручку двери — в лицо плеснул янтарный свет. Зал поразил воображение. Не доводилось видеть помещения, способного вместить лес.
«Как он помещается в башне? — подумал в смятении. — Она вширь меньше!»