Вспомнились ужасные мысли, каждый слог будто обрел ржавые шипы, впился в сердце и нещадно драл в клочья.

«Господь видит — это влияние болезни, не более», — покаялся Инконню.

Каменная стена вырастала, закрывая строения замка, золотой шпиль со знаменем сверкал путеводной звездой. Инконню стало необычайно уютно, словно оказался дома. В своем доме, коего никогда не имел.

«Проклятая тайна крови, — выдохнул устало. — Демон, священник, женщины деревни… Неужели все они правы? Кто я? И никто не решит за меня, а выбирать, увы, надо — в двух мирах не проживешь. Как гадко! Бремя выбора — тяжкое бремя!»

Инконню горько усмехнулся: поневоле порадуешься, что смерть лишит тяжести выбора.

Сквозь дымку глянуло желтое окно сторожевой башни. Рыцарь доковылял до массивной деревянной двери, озадачился отсутствием петель и косяка. Похоже, камни покрасили под дерево, вбив в середку медный дверной молоток.

Рыцарь потянул тяжелое кольцо, но вздрогнул от чудовищного рева. Огляделся — вокруг никого, а в реве различил слова:

Круши, круши, круши, круши!

Руби, руби, руби, руби!

Дроби, дроби, дроби, дроби!

Бухай, бухай, бухай, бухай!

«Ну и глотка, чуть сердце не выпрыгнуло!»

Кольцо приложил к пластине со слабым звяком. Плача от бессилия, напряг руку, ударил еще, еще.

Слабые стуки растаяли в басовом реве. Но пение прекратилось, настороженную тишину разорвал раздраженный бас:

— Кто там еще?

Инконню отступил от двери на шаг, безуспешно попытался поднять меч. Оставалось надеяться, что страж дружелюбен.

Дверь засветилась мягким серебром, растаяла. Снежинки упали на широкое лезвие алебарды, затем из темноты прохода вылезла борода, потом мясистый нос, с заросшего лица на рыцаря глянули свирепые глаза.

— Талый металл, человек! — вскричал гном.

Инконню облегченно выдохнул: уж если и есть существа, у которых нет ссор с людьми, так это гномы. Взгляд его упал на шапочку гнома — грязно бурый берет, — и сердце остановилось.

— Красный колпак! — прошептал рыцарь изумленно.

Гном сощурил глаза, уткнув древко алебарды в землю, стряхнул снежинки с коричневого блио.

— Угадал, человек, — пробасил он насмешливо. — Хотя многие зовут меня Кровавый Колпак!

Во взгляде гнома полыхнула лютая злоба, лезвие алебарды он занес над рыцарским шлемом. Инконню с испуганным криком оторвал меч от земли, заслонился, как распятием.

Красный Колпак отступил.

— Что творишь, дурак?! — прошипел свирепо. — Глазам больно!

Инконню шагнул следом, удивился:

— Ты почему не исчез?

— Я у себя дома, — огрызнулся гном. — Здесь сила креста ослаблена.

— Но, хвала Господу нашему Иисусу Христу, действует! — вскричал рыцарь восторженно.

Красный Колпак отступал. За спиной рыцаря померк свет — дверь «заросла». При свете факелов рыцарь разглядел небольшую площадку, каменные ступени винтовой лестницы. Коротышка отвернулся и затопал башмаками, рыцарь рванулся следом.

Ступени казались неодолимыми, ноги не поднимались, будто подошвы прибили к полу. Наверху, в караульном помещении, сыпалась ругань. Инконню широко шагнул, и тело будто облили кипятком…

Утраченные чувства скоро вернулись, от слабости остался слабый осадок. Рыцарь удивленно подвигал плечами, легко зашагал по ступенькам. Приходилось слышать, что перед смертью чумные недолго чувствуют себя свободными от болезни.

— Проклятье! — прохрипел рыцарь. — Нужно скорее найти фрейлину, скорее!

«Может, сумеет освободиться, донести весть. Хоть какая-то надежда!»

В несколько прыжков он взобрался по лестнице. Из распахнутой двери комнаты вылетел нож, звонко чиркнул по шлему. Инконню пошатнулся, ворвался в комнату, держа меч, как распятие.

— Убери, с ума сошел?! — заорал гном оскорбленно.

Инконню рассмотрел съежившегося карлика в углу, двинулся к нему хищно. Гном, вскрикнув, отвернулся от меча. Рыцарь, нависнув над стражем, оглядел комнату — больше здесь не было никого.

Убранство комнаты скудное: стол, заставленный кувшинами, глиняными кружками, захламленный объедками, скамейка, пустая стойка с оружием, запах подгнившей еды. Голые стены освещала плошка с жиром, еще одна дверь притаилась в темном углу.

— Уберешь ты меч, человек? — всхлипнул Красный Колпак.

— Обещай не причинять вреда, — потребовал рыцарь.

— Обещаю, обещаю, — зачастил гном радостно.

Инконню помедлил, спрятал меч в ножны:

— Вставай.

Гном проворно вскочил, смерил рыцаря недружелюбным взглядом и мигом оказался у стола: затрещала под седалищем скамейка, кувшином он звякнул о край кружки. Красный Колпак наполнил пивом и вторую кружку, отставил в сторону, сделал приглашающий жест.

— Садись, пей, — сказал хмуро. — Шлем-то сними.

Рыцарь колебался. Красный Колпак усмехнулся презрительно. Инконню хмыкнул, со злостью потянул шлем.

— Слепой металлург! Ты очумел?! — закричал гном испуганно.

— Очень меткое замечание, — усмехнулся рыцарь.

«Неужели мое лицо настолько обезображено?» — подумал с холодком при виде искаженного лица гнома. Показалось, у того борода поседела.

Красный Колпак съехал на краешек скамейки, грязно-бурым беретом прикрыл лицо, со страхом посмотрел на кружку в руках рыцаря. Глиняный край коснулся губ. Инконню отхлебнул теплого пива, поморщился. Под перчаткой лопнуло несколько волдырей, пальцы увязли в противной жиже.

— Пиво дрянь! — сказал рыцарь сердито, бухая дном кружки об стол.

Гном окрысился:

— Уж простите, ваше величество!

Посмотрев на обезображенное лицо с содроганием, сунул под берет кружку. От голых стен комнатки отразились сочные глотки.

— Придется башню спалить, — пробурчал гном сурово, рыгнул, в руках заблестел жиром ломоть мяса.

— Почему ты такой злой? — спросил рыцарь укоризненно. — Люди и гномы не враждуют.

Гном бухнул кружкой, забубнил из-под бурого берета:

— Не враждовали. Скажи спасибо щенку Элидору. Заблукал парнишка, укрылся в пещере, так бы и подох, если бы собратья не провели в наше царство, обогрели, накормили, стали играть золотыми мячами. Радоваться бы, так нет, захотелось домой, мамашу навестить! А та мигом стала упрашивать, чтобы он спер золотые мячи. Ну, никакой благодарности! — от возмущенного крика затряслись стены. — Хорошо, хоть покражу удалось вернуть. Знай, с той поры гномы Уэльса закрыли королевства для смертных. Как вы к нам…

Инконню покачал головой: