– Не знаю, как все происходящее объяснить. Может, сны, что снились мне в последнее время, лишь отзвук реальных событий, происходивших в прошлом.

На стене были фотографии, на одной Берецкий сидит с Матильдой. Анна уже где-то видела этот снимок, но сейчас кое-что насторожило. Как? Фотографии более полувека, а этот Берецкий мало чем изменился. Разве тому может быть объяснение? Сейчас Анна готова к чему угодно… От напряжения у нее закружилась голова, она закрыла глаза, вцепившись за стену, и… тут Анна пришла в себя и оглянулась, она стоит в кафе и разглядывает фотографии, развешанные на стене.

К ней подошла официантка:

– Кого разглядываешь?

– Его.

– Берецкого? Он был хорошим пианистом. Местная знаменитость…

– Когда он умер?

– Много лет назад. Уже и не помню… А что? Только не говори, что ты его видела…

– Да, и даже была у него в гостях. Его дом там… за поворотом…

– Я тоже его видела недавно. Думала, показалось. Ан нет…

Всю дорогу до клиники Анна ехала не спеша и смотрела в окно на мелькающие за стеклом дома, рекламные щиты, террасы кафе, лежащих на асфальте собак, катающихся на скейтах подростков. Затесаться бы в эту беспечную толпу, потягивать ледяную колу за столиком на набережной и забыть все проблемы.

Улыбнувшись, секретарь сказала:

– Добрый вечер! Проходите, пожалуйста!

Анна зашла в кабинет и поздоровалась. Доктор подняла на нее взгляд:

– Присаживайтесь. Слушаю вас. Есть какие-то улучшения?

– Нет. Меня мучает страх, и на то есть реальные причины. Понимаете, я не ипохондрик, не из тех, кто копается в собственном подсознании в поисках источника страхов. Я читала, что есть зыбкая грань между сном и реальностью, вот эту грань я часто переступаю.

– Поясните, – попросила доктор.

– Я вижу сны, а вскоре они сбываются, вижу людей в своих снах, а они, оказывается, существовали. Вы можете мне это объяснить?

– Я лишь доктор и не могу все объяснить. Есть вещи, что лежат за пределами понимания…

– Матильда покончила собой, а до этого лечилась в психиатрической клинике. Ее лечили шокотерапией. Вы думаете, болезнь Матильды передалась мне по наследству? У моей матери с психикой не было проблем, насколько я помню…

– Возможно. Психические заболевания, которые передаются по наследству, иногда передаются через несколько поколений. То, что у вашей сестры или матери с психикой нет проблем, еще не страхует вас от психического заболевания.

– Спасибо. Успокоили…, – задумалась Анна. – Такое может случиться, что нечто потустороннее вселилось в меня и пытается уничтожить?

– Не думаю… Были случаи, когда пациенты с определенными неврологическими заболеваниями ощущали присутствие потусторонних сил. Это до сих пор полностью не изучено. Некоторые чувствуют чужое поле, и…

– И что было с этими пациентами?..

– Эти пациенты подверглись лечению.

– Какому лечению? Шокотерапии?

– Шокотерапию давно не делают. Сейчас есть медикаменты…

– Я хочу вам кое-что показать, – доверительно зашептала Анна, наклонившись к доктору. – Смотрите…

Она достала ноутбук и открыла файл с видеозаписью:

– Вот смотрите.

Запись пошла, но ничего из того, что Анна хотела показать, не было. Не было ни движущего кресла, ни тени, ни открывающихся дверей, ни Матильды.

– Она все стерла! Она вторглась в мой комп и все стерла!

– Кто она?

– Матильда или кто-то из них, – ответила Анна.

– Кто такая Матильда?

– Мая прабабка. Не смотрите на меня так! Я не сдвинулась! – резко крикнула Анна.

– Успокойтесь! Вам что-то померещилось или приснилось, такое случается от усталости или перенапряжения.

– Черт! Зря я вам все рассказала. Мне ничего не приснилось! Я не хотела ничего рассказывать вам, это вы меня заставили! Теперь делаете из меня психованную! Не нужно мне вашей помощи! Ведь вы ничего не понимаете! Дело совсем не во мне, а в доме. Тут нужен не врач, а скорее…

– Я понимаю больше, чем вы думаете. Вы чувствуете себя незащищенной, и от этого могут быть странные сны. Это подсознательная реакция…

– Опять та же песня… незащищенной, неудовлетворенной… Доктор, сознайтесь, вы мне уже поставили диагноз?

Проигнорировав вопрос, доктор перевела разговор:

– У вас случаются периоды депрессии, панической атаки, тяга к суициду без видимых причин?

– Что за идиотские вопросы вы задаете? Я не больна, у меня нет психических расстройств. Что-то извне приходит ко мне, вы понимаете?

– Я не утверждаю, что вы больны, но что-то вас тревожит. Вот это я и пытаюсь выяснить.

– Вы обращаетесь со мной, как с психопаткой. Мне нужна помощь, а меня записали в психи.

– Вас никто никуда…

– Да замолчите вы! Это была идиотская идея прийти сюда. Не понимаю, чего я ждала от психиатра? Что меня поймут? – тут Анна вскочила. – Я ухожу.

– Подождите!

– Чего ждать? Чтобы и дальше со мной обращались как с больной? Довольно с меня!

– Секунду, – попросила доктор.

Она встала и прошла в угол, где стоял шкафчик с медикаментами. Достала чистый стакан и что-то накапала в него, разбавив водой.

Пока доктор сосредоточенно капала в стакан, Анна открыла ящик стола, где хранились бланки для рецептов. Вытащив парочку, она быстро поставила печать на них и засунула в сумочку.

– Выпейте.

Анна послушно выпила все, что принесла ей доктор, и спросила.

– Можно я пойду?

– Да, конечно.

Она выскочила из кабинета и промчалась мимо ошарашенной секретарши. Лифт был занят, а ждать не было сил. Где-то должна быть лестница. Немного замедлив шаг, Анна споткнулась и так сильно ударила локоть, что прикусила губу, чтобы не застонать. Потирая ушибленное место, Анна направилась к лестничному пролету, ведущему вниз. Не заметив ступеньку, он снова запнулась и сильно подвернула ногу. Ее знобило, казалось, что она никогда не выберется из этого бесконечного коридора, и ступени не закончатся никогда…

Уже зажглись уличные фонари и подсветка зданий. Анна шагала по дороге, вокруг сновала беспечная толпа, неохотно расступавшаяся перед ней. Всякий раз Анна обмирала, когда кто-нибудь нечаянно задевал ее…

Анна уселась в сквере на лавочке. Улицы, как и раньше, заполнены людьми, которые, как и раньше, куда-то спешили, вереница автомобилей двигалась по мостовой. Все как раньше, но что-то изменилось. В мире или в ней самой, Анна не могла точно сказать. В одном она была уверена точно, что никогда не будет прежней…