волнами, оставляя на земле убитых и раненых, откатывались и наседали опять. Количество его людей медленно таяло. И вскоре он остался совсем один. Храбрецы сложили головы, как и клялись, для того чтобы их вождь жил. Сколько? Это уже зависело не от их желания, а от воли Господа и сил оставшихся у юрьевецкого князя. Они свой долг перед князем выполнили!

Вячко дрался пылко. Ни один смельчак не продержится долго против двух десятков хорошо обученных головорезов, но витязь озверел так, что они даже боялись приблизиться к нему на расстояние удара. Страшен русский человек в своём гневе. Внезапно грудь рвануло болью, понял: достали копьём, и, когда он всего лишь на секунду опустил свой незнающий жалости, карающий без разбору меч, «братья Христа» навалились на него всей гурьбой. Облепили его, отчаянно отбивающегося, обхватили, скрутили, ошеломили чем-то тяжёлым. Очи окутал кровавый туман. Последним проблеском сознания он увидел встающее над башнями Юрьева солнце.

Тот, кто казался «Братьям Христова воинства» столь опасным, не мог остаться в живых. На той же самой площади, где его гридни сложили свои головы, русский князь Вячко и был казнён. Как он умер, знает только Бог.

Когда Юрьев пал, крестоносцы, «словно беззаконные рабы диавола, а не Божии, учинили варварскую в городе резню, не щадя ни женщин, ни детей», так говорит летопись. Из всех защитников Юрьева они оставили жизнь только одному дружиннику из Суздаля — посадив на коня, его отправили в Новгород, чтобы он сообщил о падении крепости. Обещанная помощь из Новгорода к этому моменту дошла только до Пскова, где, получив печальное известие, остановилась и затопталась на месте. И вновь было между знатными новгородцами множество обидных споров, в которых каждый тыкал пальцем в соседа, обвиняя именно его в постигшем Юрьев несчастии. Как говорится, всяк другого мнит уродом, несмотря что сам урод. Но мстить они не пошли, посчитав это дело невыгодным, и двинулись восвояси.

Такие горестные вести, как эта, разносятся мгновенно. Народ повсеместно возмущался и требовал не оставлять случившееся без справедливого возмездия. Но, как это часто бывает, глас народа остался неуслышанным. Новгородцы, вернувшись к себе домой, поспешили заключить мир с немцами и постарались как можно скорее забыть об этом печальном событии.

В городе Тарту, так теперь называется Юрьев, на холме Касситооме стоит скрытый от глаз прохожих густой листвой памятник князю Вячко. В 1950 году его отлил из бронзы скульптор Олава Мянни. Местные жители редко вспоминают о нём. У его подножия никогда нет цветов. Он не включён в официальные путеводители, и туристические маршруты обходят его стороной.

Видимо, для того, чтобы, даже будучи отлитым из бронзы, он не угрожал Западу, в 2008 году ему отпилили меч.

Выдержки о Вячко из летописных источников и работ известных историков

«Татищевъ подъ годомъ 1217, ссылаясь на лѣтопись Еропкина, разсказываетъ слѣдующую повѣсть, которую предлагаемъ здѣсь въ сокращеніи: «Борисъ Давидовичь, Князь Полоцкій, женился вторымъ бракомъ на Святохнѣ, дочери Померанскаго Князя Казимира, прекрасной и хитрой, которая хотя и долженствовала принять законъ Греческій, однакожь держала при себѣ Священника Латинскаго. Имѣя сына, именемъ Владиміра или Войцеха, она ненавидѣла пасынковъ, Василька и Вячка, и черезъ Вельможъ внушила имъ мысль проситься у отца въ Двинскую область. Борисъ отпустилъ ихъ съ сожалѣніемъ; а мачиха, пользуясь отсутствіемъ молодыхъ, добрыхъ Князей, начала гнать преданныхъ имъ Бояръ и возводить своихъ единоземцевъ на степень вышнихъ чиновъ государственныхъ. Недовольный народъ требовалъ изгнанія чужестранцевъ и возвращенія старшихъ сыновей Борисовыхъ. Тогда Святохна отъ имени Тысячскаго Симеона, Посадника Воина и Ключника Добрыни, ея главныхъ враговъ, сочинила письмо къ пасынкамъ, убѣждая ихъ свергнуть отца съ престола, казнить мачиху и меньшаго брата, Владиміра. Сіе письмо было вручено легковѣрному Князю Борису. Призвали обвиняемыхъ Бояръ: они клялися въ своей невинности, и говорили, что Святохна по злобѣ вымыслила на нихъ столь гнусную клевету. Единоземцы Святохнины злодѣйски умертвили ихъ, объявивъ въ городѣ, что Посадникъ и Тысячскій хотѣли убить Князя съ Княгинею. Многіе повѣрили; но Василько Борисовичь нашелъ способъ обличить клевету злой мачихи. Въ день Спаса народъ возсталъ при звукѣ Вѣчеваго колокола, взялъ Святохну подъ стражу, умертвилъ или изгналъ всѣхъ Поморянъ, и не сдѣлавъ никакого зла Князю Борису, отправилъ Вельможъ за его сыномъ, Василькомъ». — Я не нашелъ о томъ ни слова въ лѣтописяхъ» (Н.М. Карамзин).

«Когда король Вячко из Кукенойса услышал, что пришли таким большим отрядом латинские пилигримы и поселились по соседству всего в трех милях от него, он, добыв через гонца пропуск от епископа, отправился к нему на корабле вниз по реке. После рукопожатий и взаимных приветствий он тут же заключил с тевтонами прочный мир, который, впрочем, недолго продолжался. По заключении мира, простившись со всеми, он радостно возвратился к себе»

(Генрих Латвийский. Рифмованные хроники. 18, IX.10).

«Пасха (6 апреля 1208 года): «В это время возник раздор между королём Кукенойса и рыцарем Даниилом из Леневардена». «Этот король (Вячко) причинял много неприятностей людям Даниила и, несмотря на неоднократные увещевания, не переставал их беспокоить»

(Генрих Латвийский. Рифмованные хроники. 18, XI.8).

«Однажды ночью слуги Даниила поднялись вместе с ним самим и быстро двинулись к замку короля. Придя на рассвете, они нашли спящими людей в замке, а стражу на валу мало бдительной. Взойдя неожиданно на вал, они захватили главное укрепление; отступавших в замок русских, как христиан, не решились убивать, но угрозив им мечами, одних обратили в бегство, других взяли в плен и связали. В том числе захватили и связали самого короля, а всё имущество, бывшее в замке, снесли в одно место и тщательно охраняли. Позвали господина своего Даниила, бывшего поблизости, и он, желая выслушать совет епископа об этом деле, сообщил обо всём рижанам»

(Генрих Латвийский. Рифмованные хроники. 18, XI.8).

«Епископ вместе со всеми своими был очень огорчен и не одобрил сделанного, велел вернуть короля в его замок и возвратить ему всё имущество, затем, пригласив короля к себе, с почётом принял его, подарил ему коней и много драгоценной одежды…»

(Генрих Латвийский. Рифмованные хроники. 18, XI.8).

«Liefl. Chr. I, 64, 189, 191, 193, 196. Сей Лѣтописецъ разсказываетъ, что Вячко (Viesceka), начальствуя въ Кукенойсѣ, былъ плѣненъ Рыцарями, но освобожденъ Епископомъ въ 1206 году; а послѣ ограбилъ, умертвилъ многихъ Нѣмцевъ, и боясь мести, ушелъ въ Россію. — Сами Нѣмцы укрѣпили замокъ Юрьевскій»

(Н.М. Карамзин).

«Г. 1224 Народъ охотно повиновался