Ярославу; но сей Князь — не извѣстно, для чего Г. 1224.самъ не захотѣлъ остаться въ Новѣгородѣ, и Георгій вторично прислалъ на его мѣсто юнаго сына своего, Всеволода. Надлежало обуздывать Литву, бороться съ властолюбивыми Нѣмцами въ Ливоніи, наблюдать Датчанъ: а Князь Новогородскій былъ десятилѣтній отрокъ! Мужественный Вячко. Его именемъ правили чиновники: чтобы удержать за Россіею Дерптъ, они уступили сей городъ одному изъ Владѣтелей Кривскихъ, мужественному Вячку, который начальствовалъ прежде въ Двинскомъ замкѣ Кукенойсѣ. Имѣя у себя не болѣе двухъ сотъ воиновъ, онъ утвердилъ свое господство въ сѣверной Ливоніи: бралъ дань съ жителей, строго наказывалъ ослушниковъ, безпрестанно тревожилъ Нѣмцевъ и счастливо отразилъ приступъ ихъ къ Юрьеву. Тогда Епископъ Альбертъ созвалъ всѣхъ Рыцарей, странствующихъ богомольцевъ, купцевъ, Латышей, и самъ выступилъ изъ Риги, окруженный Монахами, Священниками. Сіе войско расположилось въ шатрахъ около Юрьева, и Вячко равнодушно смотрѣлъ на всѣ приготовленія Нѣмцевъ. Они сдѣлали огромную деревянную башню, равную въ вышинѣ съ городскими стѣнами, и придвинули оную къ самому замку, подкопавъ часть вала; но Князь Россійскій еще не терялъ бодрости. Напрасно Альбертъ предлагалъ ему миръ и свободу выйти изъ крѣпости со всѣми людьми, съ ихъ имуществомъ и съ конями: Вячко не хотѣлъ о томъ слышать, надѣясь, что Новогородцы не оставятъ его безъ помощи. Стрѣлы и камни летали съ утра до вечера изъ города и въ городъ: Нѣмцы бросали туда и раскаленное желѣзо, чтобы зажечь деревянныя зданія. Осажденные не имѣли покоя ни въ самую глубокую ночь, стараясь препятствовать работѣ осаждающихъ, которые, разводя большіе огни, копали землю съ пѣснями и музыкою: Латыши гремѣли щитами, Нѣмцы били въ литавры; а Россіяне также играли на трубахъ, стоя безпрестанно на стѣнѣ. Утомленные трудами, ежедневными битвами, Нѣмцы собрались на общій совѣтъ. «Не будемъ терять времени» (сказалъ одинъ изъ нихъ) «и возьмемъ городъ приступомъ. Доселѣ мы излишно щадили враговъ своихъ: нынѣ да погибнутъ всѣ безъ остатка! Кто первый изъ насъ войдетъ въ крѣпость, тому честь и слава; тому лучшій конь и знаменитѣйшій плѣнникъ. Но опасный Князь Россійскій долженъ быть повѣшенъ на деревѣ.» Одобривъ сіе предложеніе, Рыцари устремились на приступъ. Хотя жители и Россіяне бились мужественно; хотя пылающими колесами зажгли башню осаждающихъ, и нѣсколько часовъ отражали Нѣмцевъ: однакожь принуждены были уступить превосходному числу враговъ. Въ слѣдъ за Рыцарями ворвались въ крѣпость и Латыши, убивая своихъ единоземцевъ, женъ, дѣтей безъ разбора. Долѣе всѣхъ оборонялись Россіяне. Никто изъ нихъ не могъ спастися отъ меча побѣдителей, кромѣ одного Суздальскаго Боярина: плѣнивъ его, Нѣмцы дали ему коня и велѣли ѣхать въ Новгородъ, чтобы объявить тамъ о бѣдствіи Россіянъ. Храбрый Вячко находился въ числѣ убитыхъ»

(Н.М. Карамзин).

«1223 г. В том же году немцы с великим войском пришли к Юрьеву, обступили и крепко добывали. Но князь Вячек Борисович, поскольку был мудрый и в воинстве храбрый, мужественно град оборонял и, часто исходя из града, многий вред немцем чиня, с честию возвращался. С ним же были бояре новгородские, и псковские храбро ему помогали. И хотя немцы три раза присылали о перемирии и договоре, прося только град пустой, а людям давали волю тут остаться или идти вон, но сии и слышать о том не хотели, надеясь по обещанию новгородцев и псковичей помощь вскоре получить. Немцев же уличал он их договорами, что они от сих градов отказались и не воевать в том клялись и запись дали. А к новгородцам неоднократно писали с просьбою о помощи. Но поскольку у новгородцев с князем было несогласие и между собою распри великие, не могли о помощи Юрьеву согласиться и оказать, как того требовалось. Немцы, видя, что силою городу не могли ничего сделать, а людей на приступах уже много потеряли, учинили коварство в пересылке, уговорив некоторых юриевцев, которые прилежно князю и боярам о примирении советовали, чтоб людей напрасно не губить. Князь же, учинив совет с боярами, заключил перемирие с немцами. И положили немцем отступить от града далее и войны не иметь, в Новгород послать с тем известием, и если в 14 дней не будет отповеди, то город отдать и людям дать волю, кто хочет останется или выйдет в иное место со всеми их пожитками, куда захотят. И так договорясь, клятвою утвердили. И немцы немного отступили, а юриевцы, веря немецкой клятве, в стражах ослабели. Немцы, рассудив, что новгородцы города отдать не повелят и вскоре могут на помощь придти, усмотрев же, что стражи ослабели, не так хранят, как прежде было, на третий день после договора, ночью подкравшись к городу, зажгли. Тогда был ветер великий и ночь темная, от оного загорелось во граде несколько домов. Люди, не ожидая от немцев клятвопреступления, оставив стражи, унимали огонь, ломая строение, чтоб далее не пустить. А немцы, вооружась, учинили приступ и, скоро войдя во град, взяли князя Вячка и бояр, которые слезно их просили, чтоб как пленных не губили. Но они, несмотря ни на что, словно беззаконные рабы диавола, а не Божии, князя и бояр побили. Когда же пришло сие известие в Новгород, учинило всенародную печаль, и было споров множество, один другого обвинял»

(В.Н. Татищев).

Глава 3

Евпатий Коловрат

Герой, во имя справедливой мести уничтожающий подонков, посягнувших на что-то дорогое его сердцу, один из любимых персонажей в мировом фольклоре. У всякого народа найдётся такой, потому что поступок говорит сам за себя, ничего больше пояснять не надо. И смысл такого рассказа в торжестве справедливости. Мол, как ни силён злодей, а кара всё равно его настигнет, ибо есть смертные грехи, которым нет на земле прощенья! Никогда! А дальше вариации.

Раз такой герой есть у любого народа, значит, можно предположить, что он есть и у нас, за примером далеко ходить не надо. Имя ему — Евпатий Коловрат. Много уже рассказано историй о храбром рязанском богатыре: чудесных, увлекательных, удивительных, странных, а порой и глупых, иногда образ героя в них преображается так, что он сам себя узнать не в силах. У каждого своя история о Коловрате, и лишь читатель вправе выбрать ту, что считает для себя наиболее правдивой.

В то тягучее зимнее утро, тяжёлое и неспешное, когда луна на небе бледнеет и ночь с большой неохотой уступает дорогу рассеянному утреннему свету, было удивительно тихо. Даже неугомонные, вечно задиристые петухи не нарушали своим резким криком покой небольшой, беспечно спящей деревни, затерявшейся в рязанской глуши.

На улице