действительно найдем оборотней. Мы пойдем к Гастеку или пойдем с этим к д'Амбрею?

— К Гастеку, — сказал Джефф.

— Да, но д'Амбрей находится выше в пищевой цепочке. Можно сказать, что Гастек взбешен, но он держит рот на замке. Понимаешь, мы могли бы продвинуться вперед.

— И что произойдет, когда д'Амбрей уедет, а Гастек снова станет главным? — спросил Джефф.

Убирайтесь отсюда. Валите. Кыш.

— Нет мужества, нет славы. — Леонард, должно быть, пожал плечами, потому что его вампир резко поднял плечи.

— Мы прикрываем свои задницы и следуем субординации. Никто никогда не ошибался, следуя субординации, — сказал Джефф.

Что-то стукнуло в тени. О нет.

Вампиры напряглись, как две мутировавшие кошки, готовые к прыжку.

Обнимашка вышла на открытое место. Я совершенно забыла про нее. Роберт закрыл лицо рукой. Десандра закатила глаза.

— Что, черт возьми, это такое? — спросил Джефф.

Почему это со мной? Почему?

— Это лошадь, — сказал Леонард.

— Ты что, слепой? Как эта штука может быть лошадью? Ее уши высотой в два фута.

— Тогда это мул.

— Это не мул. Шея не та, а хвост…

— А что насчет хвоста?

— У мулов конские хвосты. У нее ослиный хвост, как у коровы. Она похожа на осла, но эта чертова штука, по меньшей мере, в шестнадцать ладоней высотой. Я никогда не видел ничего подобного.

— Это мул. На ней есть седло, значит, кто-то на нем ехал. — Мужчина-вамп двинулся вперед.

— Куда ты идешь?

— Я собираюсь поймать ее и посмотреть, кому она принадлежит.

Обнимашка навострила уши.

— Она не выглядит дружелюбно, — заметил Джефф.

— Брось. Если бы у нее были уши, тебе пришлось бы остерегаться. Все дело в голосе. Смотри и учись. Иди сюда-а, девочка. Иди сюда-а… Кто такой хороший чокнутый мул? Ты.

Мужчина-вамп медленно двинулся вперед. Обнимашка чуть выпрямилась.

— Какая хорошая девочка.

Вампир потянулся за поводьями. Его пальцы сомкнулись на коже.

Обнимашка заржала. Это был не ржач, а оглушительный вопль чистого ослиного негодования, будто кто-то схватил сирену и попытался ее задушить.

— Ниче… — начал Леонард.

Обнимашка встала на дыбы и вскинула голову. Вампир скользнул по стеклу, и она потащила его влево.

— Ого…

Она потащила его вправо.

— Давай же!

Обнимашка продолжала поворачиваться и вставать на дыбы, ее огромное тело поднималось и опускалось, дергая нежить взад и вперед, как болельщица с помпоном.

— Ха, да ты идиот, — хихикнула женщина-вамп голосом Джеффа.

Я видела точный момент, когда Обнимашка поняла, что за ней что-то есть, и это что-то было таким же неестественным, что цеплялось за ее поводья. Ее глаза расширились, она опустила передние лапы и лягнулась. Женщина-вампир пролетела около двадцати футов и врезалась в стеклянный айсберг. Ой-ё.

Мужчина-вамп, наконец, отпустил ее, упал и заскользил по стеклу. Обнимашка попятилась и собралась с духом. Мужчина-вамп вскочил на ноги и приготовился к прыжку.

— Остановись! — Джефф переместил женщину-вампира между нежитью Леонарда и ослицей.

— Я собираюсь убить это тупое животное.

Если он прикоснется к моей ослице, я разорву его вампира на части.

— Нет, ты этого не сделаешь. Она кому-то принадлежит, и если ты причинишь ей вред, нам придется возмещать ущерб. Мне не хочется, чтобы мне урезали зарплату.

— Эта сука пнула нас! — прорычал Леонард.

— Ты положил на нее руки. Она защищалась. Да ладно, повреждения незначительные. Мы накормим их сегодня вечером, и никто ничего не узнает. Но если какой-нибудь деревенщина заявит, что мы ранили его ослицу, будет расследование. Гастек расхаживает так, словно готов взорваться. Я не хочу находиться в зоне его взрыва.

Вампир Леонарда скривил лицо в ужасающей гримасе.

— Нам все равно нужно двигаться дальше, — сказал Джефф. — Через пять минут Ровена пойдет по периметру с проверкой. Я не хочу объяснять ей, что мы забавлялись с тем, что может быть или не быть гигантской ослицей, вместо того, чтобы прочесывать периметр.

Мужчина-вамп покачал головой и обошел Обнимашку по кругу, а потом две нежити скрылись в стеклянном лабиринте. Мы лежали неподвижно еще пять минут, пока они не оказались в полутора милях от нас.

— Я беру назад то, что сказал об ослице, — сказал Асканио. — Она потрясающая.

Хотела бы я, чтобы Кэрран это видел. Он бы умер со смеху.

Мое сердце на мгновение замерло. Я соскользнула по стеклу, приземлилась на ноги и отправилась скармливать Обнимашке морковку.

Глава 6

ДО СДВИГА Столетний парк в Атланте занимал двадцать один акр, являясь увеселительным парком, наводненным резными дорожками, газонами и прекрасными фонтанами. После того, как ударила магия, и здания вокруг парка рухнули, он несколько лет стоял заброшенным. В конце концов, ковены ведьм Атланты объединились и выкупили его у города вместе с близлежащими руинами. Вскоре после того, как они прибрали его к рукам, растительность в парке взбунтовалась. Разрастались деревья, пуская толстые корни по окрестностям и раскидывая массивные навесы, словно они росли здесь сотни лет. Парк увеличился в три раза. Теперь его окружала плотная стена зелени, непроницаемый барьер из дубов, вечнозеленых кустарников, ежевики, которая каким-то образом сопротивлялась морозу, и шипов. Что касалось обороны, то ведьмы заставили бы злую королеву из «Спящей красавицы» рыдать из-за ревности.

Сейчас я ехала на Обнимашке рядом с этим зеленым барьером, направляясь по Сентенниал-драйв к Казино. Оборотни окружали меня по бокам. Я не спускала глаз с зелени. Ведьмы утверждали, что относятся ко мне дружелюбно. Евдокия, одна из трех ведьм-пифий, даже утверждала, что мы были дальними родственниками. Но их помощь всегда была условной, а сейчас я никому не доверяла.

Кусты впереди нас зашуршали.

Я приостановила Обнимашку и потянулась к «Погибели».

Коричневый кролик выскочил на тротуар и посмотрел на меня.

— Закуска, — сказала Десандра.

Кролик внимательно посмотрел на меня крошечными глазками и повернулся к кустам.

Ну да.

— Иногда это бывает кролик, — сказала я. — Порой