— Он идет, чтобы заявить права на город, — сказала Сиенна. — Мы это предвидели.

Мария подняла костлявую руку и указала на Сиенну.

— Покажи ей.

Сиенна встала. Фреска позади нее поблекла, растворившись в виде городской улицы. Слева улицу окаймляли типичные старые здания, одно из темного кирпича с заколоченными окнами, другое в лучшем состоянии, покрытое бежевой штукатуркой. Справа большое здание песочного цвета из римского кирпича и гранита занимало большую часть квартала. Его нижняя часть, типичное прямоугольное строение, возвышалась примерно на четыре этажа. На его вершине к небу тянулась башня высотой в сто пятьдесят футов. Мне было видно всю дорогу вниз по улице, мимо уличных фонарей, до далекого шпиля какой-то церкви.

Небо над городом заволокло яростными и темными грозовыми тучами. Ветер мощными короткими порывами разносил мусор по улице. Воздух вибрировал от напряжения и магии, будто заряженный и только и ждущий удара молнии. Волосы у меня на затылке встали дыбом. В этом шторме было что-то опасное. Что-то могущественное и пугающее.

Из-за угла вышел мужчина. Он был одет в белую мантию. Ветер разметал его длинные светлые волосы по лицу.

— Утер Стоун, — сказала Мария.

— Имя кажется знакомым, — сказала я.

— «Цыганская резня», — сказала мне Евдокия, отрываясь от вязания. — Ты смотришь на Су-Сити.

А. Теперь я вспомнила. Утер Стоун был действительно могущественным заклинателем, магом стихий, который имел дело с электричеством. Он прославился, защитив город от чудовищного гигантского буйвола. Горожане избрали его мэром, и он начал издавать законы о том, каким людям не рады в Су-Сити. Затем исчезла группа цыган. Их тела были найдены в общей могиле, и Утеру Стоуну пришлось бы ответить на несколько вопросов, но ему не представился шанс.

В видении за Стоуном следовали люди, некоторые в современной одежде, некоторые в мантиях. Всего восемь человек. Стоун распахнул дверь здания и ворвался внутрь. Его отряд последовал за ним.

Угол обзора изображения скользнул вверх, показывая здание более детально. Пространство над дверями украшала резьба с изображением мускулистого бородатого мужчины, окруженного с обеих сторон шестью фигурами поменьше. Выше были слова, написанные заглавными буквами: «СПРАВЕДЛИВОСТЬ И МИР ВСТРЕТИЛИСЬ ВМЕСТЕ. ИСТИНА ВОЦАРИЛАСЬ НА ЗЕМЛЕ».

Видение поднималось все выше и выше, к вершине башни, пока мы не увидели плоскую крышу и небольшой вход, закрытый зеленой металлической дверью. Дверь распахнулась, и появился Стоун, ветер трепал его мантию. Люди следовали за ним, образовывая круг. Женщина с фиолетовыми волосами вытащила из рюкзака кувшин с красной жидкостью и начала пригоршнями раскидывать ее взад и вперед, ее губы шевелились в песнопении.

— Местный ковен, — сказала Евдокия. — Все, кого он смог собрать. Они наделяют его своей магией.

Грозовая туча над зданием почернела. Небо вскипело. Магия сжала город в незримый кулак. Давление у меня в груди усилилось, внезапно стало трудно дышать. Внутри меня моя магия поднялась в ответ. Если бы она была животным, она бы зарычала. Это был вызов.

Женщина с фиолетовыми волосами вылила содержимое кувшина на ноги Стоуна. Стоун вытянул руки, сжимая в правом кулаке посох. Люди, окружавшие его, застыли, их тела стали неестественно неподвижны.

Грозовая туча раскололась. Магия затрещала. Светящееся копье, словно сделанное из расплавленного золота, ударило в Стоуна. Он вскинул свой посох, блокируя его, и я почти двинулась вместе с ним. У него было недостаточно сил.

Наконечник копья коснулся древка посоха. Сила прогремела в воздухе, сотрясая город. Дыхание застряло у меня в горле. Мое сердце колотилось в груди слишком быстро. Так много силы…

Дерево рассыпалось.

Секунду Стоун стоял неподвижно, очертания его тела светились яростным красным, а затем оно развалилось на части, и мужчина превратился в пепел. Копье вонзилось в крышу. Его кончик засиял ярким светом, и взрывная волна прокатилась по городу по огромному кругу, сметая пепел, который раньше был ковеном, с крыши.

Я напряглась, ожидая удара, но магии было уже недостаточно. Копье затупилось.

Мужчина, возникший из воздуха, приземлился на крышу. Он был закутан в простой серый плащ, который был явно поношен, с рваным подолом и глубоким капюшоном, скрывавшим его лицо. Если бы я увидела его на улице, я бы не обратила на него внимания.

— Я хочу увидеть его лицо. — Мне нужно было его увидеть. Я хотела увидеть своего отца.

— Я не могу, — прошептал голос Сиенны. — Он мне не позволяет.

Мужчина схватил копье и вытащил его. Он окинул взглядом город, повернулся и медленно, неторопливо направился к двери.

Видение исчезло. Я судорожно глотнула воздуха. Сиенна откинулась на спинку кресла. На ее лице выступили капельки пота.

— Магический импульс, что это было? — спросила я.

— Притязание, — сказала Мария. — Он сделал эту землю своей.

— У каждой земли есть свой народ, — сказала Сиенна. — Те, кто поселяется на ней, те, кто рождается и умирает на ней, их родословные связаны с ней поколениями. Их тела погребены в почве, питая ее. Их магия укореняется в ней и вырастает из земли, как лес.

— Думай об этом, как о фермерстве, — сказала Евдокия. — Прежде чем фермер сможет использовать землю, он должен вырубить деревья, удалить их корни, выкопать валуны и вырвать сорняки. Очень трудно это сделать, если лес старый и крепкий, а деревья растут уже тысячи лет.

Мария пошевелилась.

— Но здесь мы сделали за него работу фермера. Мы убили коренных жителей этой земли. Леса больше нет. Есть только молодые деревца, семьи поселенцев и иммигрантов, самые старые из которых живет тут с семнадцатого века, но большинство еще моложе. Их связь с землей слаба. То, что вы делаете с другими, всегда возвращается к вам, и баланс всегда восстанавливается. Мы совершили геноцид. Мы уничтожили народ, и теперь нам приходится расплачиваться за совершенные нами ужасные преступления. Земля здесь вспаханная и без защиты. Все, что нужно сделать твоему отцу — это заявить на нее права.

Так вот почему он пришел сюда. Я всегда удивлялась, почему он покинул Ближний Восток и отправился в Северную Америку. Теперь я поняла. Он пришел сюда, потому что не было местной власти, которая могла бы противостоять ему. Земля была вспаханной и созрела для захвата.

— Что происходит, когда он