Потом встал, включил свет и провел перед глазами рукой. Морок моментально слетел. Я сжала кулаки, потому что человек, стоявший передо мной, почти не изменился. Разве что немного постарел. У него были все те же черные волосы собранный в короткий хвостик и маленькая серьга в ухе, которая сводила меня с ума много лет назад. Он показался мне чуть выше, да еще, пожалуй, кожа на лице не была теперь столь упругой – все остальное осталось по прежнему. Внимательный прищур глаз, горькие складочки в уголках губ.

– Я думаю, было бы вежливо, ответить мне тем же, – сказал он.

Я кивнула, хотя и знала, что до полуночи обратно перевоплотиться не смогу. Встала и так же провела ладонью, возвращая себе истинное лицо.

Рован молчал. Как будто увидел не то, что ожидал.

– Ты хотя бы помнишь меня? – не выдержала я. Я искала его. Столько лет искала, чтобы теперь понять, что все, во что я верила – было обманом. Чьей-то миссией, не более того.

– Ты изменилась, – сказал он. Но я не знала, как понимать его слова.

– Я хочу понять, – повторила я, – что произошло тогда.

– Все же просто, Эрнестайн. Мне нужно было выполнить поставленную задачу. Уже не важно, какой она была.

– Эта задача касалась меня?

– Нет. Она касалась Кейт.

– А я… – я не сразу смогла подобрать слова, – просто попалась под ноги, так?

Рован в мгновение ока оказался напротив меня и поймал в ладони мое лицо.

– Тебя не было в плане. Но я влюбился в тебя.

– Я не верю тебе, – я попыталась высвободиться из его рук, но не смогла. – Все твои слова – ложь.

Рован усмехнулся. Убрал руки и отошел.

– Поэтому, я и не стал тебя разубеждать. Знал, что ты не поймешь.

Я сжала пальцы в кулак, потому что к горлу подступил непрошеный ком.

– Продолжай, – потребовала я, – как может быть, что Ева знала тебя в прошлом году?

– Ева не знала. Ее не было в колледже Аустении Гудр, как и меня. Для нас обоих было логичным об этом молчать.

– Ложная память… Это бесчестно.

– Это было необходимо, чтобы ее нейтрализовать.

Я потерла виски.

– Почему мое кольцо сработало на тебя?

Рован улыбнулся, а я внезапно сама поняла, какой дуррой была.

– Пэйс… – сказала я и, запрокинув голову назад, расхохоталась. – Вы украли кольцо, чтобы меня обмануть. Чтобы я поверила тебе. И теперь я должна поверить еще и в то, что Ева мне лжет? Когда мне это говорит лжец подобный тебе?

– Мы украли кольцо, потому что тебя не было в схеме. И ты могла нам помешать. Ева собиралась использовать тебя. Только мы не понимали: для чего?

– И для чего?

– Я до конца… не понимаю и сейчас, – Рован поморщился. – Видишь ли… я не вижу причин, по которым нужно было отправляться в ее искусственный мир. Разве что проверить – удачно ли прошел эксперимент?

– Может, таким образом она просто пыталась меня убить?

– Может быть. Или думала, что я не решусь уничтожить ее творение, пока ты внутри.

– Я – проводник. Я не могла там застрять.

– Могла, – возразил Рован. – Искусственные миры не обладают той же стабильностью структуры что и те, в которых мы живем. Есть все основания полагать, что ты не смогла бы открыть Врата.

– Класс, – только и сказала я. Подумала и уточнила: – Если все это правда… То, полагаю, теперь ты уничтожил ее «проект»? И кстати, как быть с остальными? Жаклин, Зэлма, Пэйс – все они замешаны в ваших делах?

– Я не знаю про Жаклин и Зэлму ничего. Они в самом деле перешли сюда из колледжа – вот все что мне удалось узнать. А Пэйс – со мной. Мы часто работаем вдвоем.

Я кивнула и спрятала вздох. У всех здесь была группа поддержки – кроме меня. Белая ворона – вот и все мои друзья.

– Так ты уничтожил проект? – задав вопрос, я тут же поняла, что он не имеет смысла. Нет никакой гарантии, что Рован мне не соврет.

– Нет. С этим должны разбираться маги более квалифицированные, чем я. Я не знаю, какие последствия это принесет.

– Где он теперь?

Рован промолчал, и я решила задать другой вопрос.

– Почему проворачивать всю операцию им нужно было здесь?

– Не знаю, – Рован качнул головой. – Мне не так уж много удалось узнать. Ева – профессионал.

– Это уж точно, – я не смогла сдержать истерический смешок. Все тут профессионалы, кроме меня. – А меня ты давно опознал?

Улыбка расплылась у Рована на губах.

– Когда встретил тебя в парке в первый раз

– Я так плохо изображаю школьницу? – поинтересовалась я.

– Тебе не нужно ее играть. Может ты и изменилась лицом, но глаза… тебе все так же шестнадцать лет.

– Класс…

Поток моих вопросов иссяк. Я чувствовала себя дурой, но об этом было совсем не обязательно говорить.

– Ладно. Спасибо, что поговорил со мной, – сказала я и, отвернувшись, направилась к прихожей, чтобы забрать свой пуховик.

У самой вешалки я спиной ощутила, что Рован касается меня, стоит совсем рядом. Его руки легли мне на живот, но я лишь напряглась, не зная, оттолкнуть его или нет.

– Эрнестайн, я хотел, чтобы ты была на моей стороне.

– И все? – я чуть повернула голову. Мне стало грустно от этих слов.

Рован молчал.

– Больше ты ничего не хотел?

По горлу Рована метнулся кадык.

– Я хотел, чтобы ты была со мной, – повторил он, так что не понять было, о работе он говорит или нет. – Хотя бы то время, что мы оба здесь.

– Я была, – я развернулась в его руках и посмотрела ему в глаза. – Я была, пока думала, что ты мне не лжешь.

– Пока сама мне лгала.

Я отвела взгляд.

– Значит мы оба врали слишком много, – сказала наконец я, – теперь я не знаю, кто стоит передо мной. Не знаю даже, как тебя называть. У тебя определенно есть преимущество передо мной.

– Я хочу тебя узнать.

– А у меня нет уверенности в том, что ты мне снова не соврешь, – я осторожно убрала его руки со своего тела, накинула пуховик и вышла за дверь.

Той ночью мне с трудом удалось уснуть. В комнате было душно, и казалось, темнота стала плотной, почти обрела плоть. Я никак не могла избавиться от мыслей о Роване, Дункане, и всех остальных именах, которыми он себя называл.

Все, во что я верила, оказалось ложью. И хотя казалось, давно уже пора было смириться с тем фактом, что я не увижу его больше никогда, встреча лишь разбередила старые раны, которые я давно уже привыкла считать ерундой.