— Это не имеет значения, — сказала леди Мэри. — Конечно, вы должны будете арестовать меня, или задержать, или как вы там это называете. Для этого я и приехала. Я вполне готова идти спокойно, это правильное выражение, не так ли? Хотя сначала я хотела бы все объяснить. Конечно, мне следовало сделать это давно, но боюсь, что я потеряла голову. Я не понимала, что Джеральд будет обвинен. Я надеялась, что дело сведут к самоубийству. Я должна сделать заявление сейчас? Или в полицейском участке?

Паркер застонал.

— Меня не накажут слишком сурово, если это был несчастный случай, не так ли? — В ее голосе была дрожь.

— Нет, нет, конечно, нет. Но если бы вы сказали раньше! Нет, — сказал Паркер, внезапно останавливаясь и садясь около нее, — это невозможно, абсурд. — Он неожиданно взял руку девушки в свою. — Ничто не убедит меня, — сказал он. — Это абсурд. Это не похоже на вас.

— Но несчастный случай…

— Я не имею это в виду, вы понимаете, я подразумеваю другое. Но почему вы молчали…

— Я боялась. Я говорю вам теперь.

— Нет, нет, нет, — закричал детектив. — Вы лжете мне. Благородно, я знаю; но это того не стоит. Ни один мужчина не может стоить этого. Доверьтесь мне, умоляю вас. Расскажите правду. Не выгораживайте этого человека. Если он убил Дэниса Кэткарта…

— Нет, — девушка вскочила на ноги, выдергивая руку. — Не было никакого другого мужчины. Как вы смеете говорить или думать так! Я убила Дэниса Кэткарта, говорю вам, и вы должны верить этому. Я клянусь вам, что не было никакого другого мужчины.

Паркер взял себя в руки:

— Садитесь, пожалуйста. Леди Мэри, вы решительно настроены сделать это заявление?

— Да.

— Зная, что у меня нет другого выбора, кроме как действовать на основании вашего заявления?

— Если вы не согласитесь, я пойду прямо в полицию. Паркер достал свою записную книжку.

— Продолжайте, — сказал он.

Внешне бесстрастно, выдавая себя только нервным перебиранием перчаток, леди Мэри начала свое признание ясным твердым голосом, как если бы она рассказывала его наизусть.

— Вечером в среду, 13 октября, я поднялась к себе в комнату в половине десятого. Я села, чтобы написать письмо. В четверть одиннадцатого я услышала, что мой брат и Дэнис ссорятся… в коридоре. Я слышала, что мой брат назвал Дэниса обманщиком и сказал ему, чтобы он больше не смел со мной разговаривать. Я слышала, как Дэнис выбежал. Я прислушивалась в течение некоторого времени, но не слышала, чтобы он возвратился. В половине двенадцатого я стала тревожиться. Я переоделась и вышла на улицу, чтобы попытаться найти Дэниса и привести его обратно. Я боялась, что с отчаяния он мог что-нибудь с собой сделать. Вскоре я нашла его в кустарнике. Я просила его вернуться. Он отказался и рассказал мне об обвинении моего брата и о ссоре. Я была очень напугана, конечно. Он сказал, что бесполезно что-либо отрицать, потому что Джеральд настроен уничтожить его, и попросил меня уехать, выйти за него замуж и жить за границей. Я была удивлена, что он предлагает такие вещи в сложившейся ситуации. Мы оба разозлились. Я сказала: «А теперь иди в дом. Завтра можешь уехать первым поездом». Он казался почти сумасшедшим. Он вытащил пистолет и сказал, что положит всему конец, что его жизнь разрушена, что мы очень лицемерны и что я никогда не любила его, или для меня ничего не значило то, что он меня любил. Так или иначе, он сказал, что, если я не пойду с ним, все будет кончено, семь бед — один ответ, он застрелит меня и себя. Я думаю, что он был совершенно не в себе. Он вытащил револьвер; я схватила его руку; мы боролись; дуло пистолета оказалось как раз напротив его груди, и либо я нажала курок, либо он сам выстрелил, я не знаю, что случилось. Все было в таком водовороте.

Она сделала паузу. Ручка Паркера записывала слова, а его лицо выражало нарастающее беспокойство. Леди Мэри продолжала:

— Он был еще жив. Я помогала ему. Мы с большим трудом добрались почти к дому. Он упал, когда…

— Почему, — спросил Паркер, — вы не оставили его и не побежали домой, чтобы позвать на помощь?

Леди Мэри колебалась.

— Это не пришло мне в голову. Там был кошмар. Я могла думать только о том, чтобы дотащить его. Я думаю — наверное, я хотела, чтобы он умер.

Наступила ужасная пауза.

— Он и в самом деле умер. Он умер у двери. Я вошла в оранжерею и села. Я сидела несколько часов и пыталась сосредоточиться. Я ненавидела его за то, что он был обманщиком и негодяем. Я была обманута, вы понимаете, меня поставили в глупое положение, он оказался обыкновенным жуликом. Я была рада, что он мертв. Я, должно быть, сидела там в течение нескольких часов без единой связной мысли. Это продолжалось до тех пор, пока не прошел мой брат, и тогда я поняла, что я сделала и что меня могут подозревать в убийстве Дэниса. Я была просто напугана. В одну секунду я решила притвориться, будто ничего не знаю, будто я услышала выстрел и спустилась. Вы знаете, что я сделала дальше.

— Почему, леди Мэри, — спросил Паркер, совершенно невыразительным голосом, — почему вы сказали вашему брату: «О боже, Джеральд, ты убил его»?

Еще одна нерешительная пауза.

— Я не говорила этого. Я сказала: «О боже, Джеральд, значит, он убит», и не имела в виду ничего, кроме самоубийства.

— Но на следствии вы говорили о тех словах?

— Да… — Ее руки лихорадочно комкали перчатки. — К тому времени я решила придерживаться истории с кражей, понимаете.

Прозвенел телефонный звонок, и Паркер подошел к аппарату. Голос кое-как передавался по проводам:

— Пиккадилли 110-А? Говорят из больницы Черинг Кросс. Сегодня вечером к нам поступил человек, который говорит, что он — лорд Уимзи. Он получил огнестрельное ранение в плечо и ударился головой при падении. Он только что пришел в сознание. Его доставили в 21.15. Нет, ему уже лучше. Да, приходите во что бы то ни стало.

— В Питера стреляли, — сказал Паркер. — Вы поедете со мной в больницу Черинг-кросс? Говорят, что он вне опасности, тем не менее…

— О, скорее! — закричала леди Мэри.

Торопливо пройдя через холл и прихватив с собой Бантера, детектив и самообвиняемая поспешно выбежали на Пиккадилли, поймали запоздалое такси на углу Гайд-парка и как сумасшедшие помчались по пустынным улицам.

И мораль этого…, — сказала Герцогиня.

Приключения Алисы в Стране чудес

Следующим утром компания из четырех человек собралась на очень позднем завтраке или очень раннем обеде в квартире лорда Питера. Его самым веселым представителем, несмотря на пульсирующее плечо и ужасную головную боль, был, несомненно, сам лорд Питер, который лежал на диване «Честерфилд», окруженный подушками и пирующий чаем с тостом. Будучи привезенным домой на машине скорой помощи, он немедленно погрузился в исцеляющий сон и проснулся в девять часов со свежей головой и в азартном настроении. Сразу после этого мистер Паркер в спешке, оторванный от завтрака и обремененный воспоминаниями об открытиях прошлой ночи, был отправлен в Скотланд-Ярд. Здесь он привел в движение надлежащие машины для поимки стрелявшего в лорда Питера. «Только ничего не говорите им о нападении на меня, — сказал его светлость. — Сообщите, что он должен быть задержан в связи с делом Ридлсдейла. Этого для них более чем достаточно». Теперь уже пробило одиннадцать, и возвратившийся мистер Паркер, мрачный и голодный, сидел за столом, доедая оставшийся омлет и запивая его кларетом.