Тем временем Света обнаружила пропажу золотых запонок мужа и Сашиных наручных часов «Ориент».

— Вы уверены, что сын не взял их с собой в Англию?

— Уверена. Он сказал, что его ровесники не носят часов, потому что можно посмотреть время в мобильнике. А мы, зная, что Саша поедет по обмену в Англию, подарили ему на четырнадцатилетие часы с двумя циферблатами, чтобы они наше время показывали и по Гринвичу. Надеюсь, Анатолий еще не реализовал Сашины вещи, и мы их вернем.

Увидев в окно заезжающий во двор «Лексус», я произнесла:

— Приехал Антон Михайлович. Пойдемте!

Мы спустились вниз. Родионов ждал нас около соседнего подъезда.

— Дорогая, как ты? — Антон приобнял жену.

— Нормально. Представляешь, сын Серафимы украл Сашины часы, ноутбук, твои запонки, мою цепочку. А еще он опустошил наш бар.

— Это все ерунда. Что с Никой? — спросил Антон Михайлович, уставившись поверх Светиной головы.

Я оглянулась и увидела домработницу Родионовых, которая шла прямо на нас.

— Серафима, а мы как раз вас ждем, — сказала Светлана, когда прислуга подошла ближе.

— Я же сегодня в отгуле, — устало произнесла домработница. — Всю ночь с сыночком в больнице просидела. У него поджелудочную прихватило. Это все Наташка виновата. Толенька и не пил вовсе, пока она его не бросила. Это он с горя стал прикладываться к рюмочке.

— Серафима Львовна, — прервала я ее душещипательный рассказ, — а сейчас ваш сын где?

— Как это где? В больнице.

Мы со Светой переглянулись. Выходило, что ограбил Родионовых вовсе не Анатолий, а значит, и Нику ударил тоже не он. Впрочем, Серафима могла и обманывать нас, выгораживая своего великовозрастного сыночка-нахлебника.

— В какой именно больнице? — уточнила я.

— В первой, в гастроэнтерологическом отделении. Я и завтра, пожалуй, на работу не выйду, — предупредила Родионовых домработница, — если вы позволите.

— Хорошо, — кивнул ей Антон, только ключи от нашей квартиры отдайте, пожалуйста.

— Вы меня увольняете? А как же я без работы-то буду? — Серафима была готова вот-вот пустить слезу. — Я у вас три месяца без выходных работала, неужели я два отгула взять не могу.

— Успокойтесь! Вы можете взять столько отгулов, сколько вам необходимо, — Света участливо прикоснулась к руке домработницы. — Просто нам нужны ключи. Мы свои забыли на работе и не можем попасть домой.

— Так бы сразу и сказали, — Серафима Львовна шагнула к подъездной двери. — Сейчас в окно их вам подам.

Оказалось, что живет домработница на первом этаже, и минут через пять она открыла кухонное окно и подала Антону ключи.

Моя версия о том, что Ника наткнулась в квартире Родионовых на сына домработницы, не нашла подтверждения. Это поняли все: и Антон, и Света.

— Похоже, надо вызывать полицию, — сказала я. — Замять произошедшее, скорее всего, не удастся, ведь есть пострадавшие.

— Надо сначала узнать, как себя чувствует Ника, пришла ли она в себя, насколько серьезно ее состояние.

— Ты права, дорогая, это сейчас самое главное.

Супруги вроде как помирились, тем не менее, чтобы ехать в больницу, Светлана подошла не к «Лексусу», а к моему «Фольксвагену».

— Меня с собой возьмете? — спросил Антон. — Зачем гонять туда две машины? Тем более там может быть проблема с парковкой.

— Возьмем, — ответила я за двоих. Светлана возражать не стала.

* * *

В приемном покое Светлана уточнила, в какой палате лежит девушка, доставленная без сознания.

— Если вы про Соколову Веронику Игнатьевну, мы у нее в сумке документы нашли, — уточнила медсестра, — то в пятой палате гинекологического отделения.

— Гинекологического? — ошарашенно переспросила Родионова. — Ее что, еще и изнасиловали?

— Все вопросы к ее лечащему врачу.

— А Степнов Анатолий в какой палате? — спросил Антон.

— В двенадцатой, гастроэнтерологическое отделение.

Светлана вышла в коридор и прислонилась к стене.

— Это все из-за меня, — стала корить себя она. — Если бы я не послала Нику к нам домой, с ней бы ничего не случилось. Я никогда себе этого не прощу, никогда!

— Света, успокойся! Мы еще ничего не знаем наверняка, надо сначала все выяснить.

— Я не смогу смотреть Нике в глаза.

— Хорошо, давайте разделимся. Вы вдвоем пойдете навестить Анатолия. Достаточно будет просто заглянуть в его палату и удостовериться, что он там. А я пойду к Нике. Встретимся здесь же.

— Так и поступим, — согласился Антон Михайлович. — Только ведь без бахил и халатов нас никуда не пустят. Здесь должна быть аптека. Девушка, вы не подскажете, где аптека?

— В корпусе рядом, — ответила проходившая мимо женщина в белом халате.

Мы отправились в соседний корпус, в котором, кстати, и располагалось гастроэнтерологическое отделение. Родионовы облачились в бахилы и одноразовые халаты и поехали на лифте на третий этаж. Я же вернулась в тот же корпус, где находился приемный покой, поднялась на второй этаж.

— Вы к кому? — спросила меня дежурная медсестра.

— К Соколовой, в пятую, — ответила я на ходу.

Медсестра вышла из-за стойки, догнала меня и, преградив путь, спросила:

— Вы кто ей будете?

— Сестра, — недолго думая, ответила я.

— Соколова спит, вам лучше побеседовать с ее лечащим врачом, с Назаренко Анастасией Федоровной. Ординаторская там, — медсестра указала рукой на дверь.

Я постучалась в нужный кабинет и, услышав разрешение войти, зашла. Там находились два доктора — женщина и мужчина. Я подошла к женщине и сказала:

— Здравствуйте! Я по поводу Вероники Соколовой.

— Та-а-ак, — протянула Назаренко, продолжая что-то писать.

— Я хотела бы узнать о ее состоянии.

— Беременность девять недель, угрозы выкидыша нет, — так и не поднимая на меня головы, проговорила Анастасия Федоровна.

— Но угроза была? — поинтересовалась я.

— Простите, а вы кем Соколовой приходитесь? — Доктор впервые при мне оторвалась от своей писанины и взглянула на меня.

— Сотрудницей, — почему-то соврать, представившись сестрой, у меня не получилось.

— Я не имею права обсуждать состояние своих пациенток с посторонними. Все, девушка, идите, не отвлекайте меня от работы.

Выйдя из ординаторской, я обратила внимание, что дежурная медсестра стоит ко мне спиной, поэтому я подошла к пятой палате и заглянула туда. Палата была трехместная, но заняты были только две койки. На одной из них сидела женщина с уже заметно округлившимся животом. Женщина, лежавшая на второй койке, спала, отвернувшись к стенке. Я подошла к ней и склонилась над кроватью, чтобы удостовериться, что это именно секретарша Родионовой. Как раз в этот момент она перевернулась на спину и открыла глаза.