— Женя? — произнесла Ника, улыбаясь. — Ты как здесь оказалась?

— Мы тебя потеряли, поехали на квартиру, а сосед сказал нам…

— Это что еще такое? Кто вас сюда пустил? — грозно вопросила дежурная медсестра, зайдя в палату. — Соколовой надо отдыхать.

— Но я уже выспалась. Пусть Женя останется.

— Ладно, — разрешила медсестра, — только ненадолго.

Я присела на стул рядом с Никиной койкой и спросила:

— Что произошло?

— Если честно, то я плохо помню. У меня все как в тумане. Сначала я долго ждала автобус на солнце, потом дождалась, а в нем такая духота! Меня стало тошнить, но я даже не подумала, что это с беременностью связано.

— Так ты не знала, что ждешь ребенка?

— Я скажу тебе больше — врачи говорили, что я не смогу забеременеть, мы с мужем даже об ЭКО подумывали. А тут, оказывается, и без ЭКО все получилось.

— Поздравляю. А что дальше-то было?

— Дальше? — Ника нахмурилась. — Пелена какая-то опустилась перед глазами. Я даже ничего сообразить не успела. Стала я открывать квартиру Роденовой, только она почему-то не на два, а на один замок закрыта была. Ладно, думаю, Светлана Игоревна забыла закрыть. Захожу и слышу, что по квартире кто-то ходит. Я подумала, что это Антон Михайлович меня опередил, и позвала его. Но вместо Родионова в прихожую вышел невысокий, коренастый мужик в маске и брызнул в меня из газового баллончика. У меня перед глазами все потемнело, и я по стеночке стала скатываться вниз. В себя я пришла уже в больнице. Мне успели сделать УЗИ и выяснить, что я беременная. Теперь я здесь.

— Погоди, Ника, я что-то ничего не пойму. Ты сказала, что потеряла сознание в квартире, но соседи тебя нашли на площадке. Как ты там оказалась?

— Не знаю. Я помню, что все произошло в прихожей. Мне бы сообразить, что там воры, а не Антон Михайлович, машины ведь его поблизости не было.

— Так вор или воры?

— Я одного только видела, и то мельком. Все произошло очень быстро. В приемном покое в моей сумке нашли паспорт и брошюрку про ЭКО. Это им и подсказало, что мне надо сделать УЗИ. Телефон вот только пропал.

— Странно, что ты так долго без сознания была, больше часа, наверное.

— Так я аллергик, у меня реакция на некоторые вещества очень сильно проявляется. — Ника была так счастлива, узнав о своей беременности, что даже о своих болезнях говорила с каким-то воодушевлением: — Женя, ты не поверишь, но у меня даже на золото аллергия, потому-то я и не ношу обручальное кольцо. Палец от него красными пятнами покрывается. А серебро я не люблю.

— Понятно. Ника, значит, я могу передать Светлане Игоревне, что ты не в обиде на нее?

— За что мне на нее обижаться?

— Тебе столько страха пришлось натерпеться, когда ты один на один столкнулась в ее квартире с преступником. Кстати, а как он выглядел?

— Я же говорю тебе, что толком его не разглядела. Он в маске был, точнее, в шапочке с прорезями. Невысокий, с меня ростом. Все, я больше ничего не помню. А что касается Роденовой, то я на нее не обижаюсь. Она же не знала, что к ней воры залезут. Мне теперь нужны только положительные эмоции.

Дверь в палату распахнулась, и в нее залетел мужчина восточной внешности с огромным букетом цветов.

— Ника, любимая! — Мухамеджанов наклонился и поцеловал жену.

Я успела узнать все, что хотела, поэтому помахала Нике рукой и вышла.

Родионовы уже ждали меня около приемного покоя.

— Как там Ника? — тревожно осведомилась Светлана.

— В порядке, — я пересказала все то, о чем поведала мне беременная секретарша.

— А кто же тогда нас ограбил? — удивился Антон Михайлович. — У Анатолия ведь алиби. Его еще вчера вечером госпитализировали.

— Вы уверены, что он никуда не отлучался?

— Да, я разговаривал с его врачом. У Степнова острый панкреатит, Анатолий не в том состоянии, чтобы куда-то отлучаться. Серафима у его койки со вчерашнего вечера сидела.

— Значит, это был тот, кто прислал мне букет одуванчиков с запиской на французском, — сделала вывод Светлана. Теперь и Антон узнал, что его жена не слышала весь наш разговор.

— Может, вам обратиться в полицию по поводу квартирной кражи? — предложила я.

— Нет-нет, — возразила Света. — Не хочу, чтобы Нику мучали допросами и составлением фоторобота. Ей сейчас не до этого. В конце концов, не так уж и много у нас украли. К Сашиному возвращению мы купим новый ноутбук и часы, правда, Антоша?

— Да, — кивнул ей супруг. — Надо срочно поменять замки. И еще, я бы уволил Серафиму.

— Но за что? Ведь ни она, ни ее сын, как выяснилось, тут ни при чем?

— Просто она совершенно не умеет готовить. Я слишком долго терпел ее подгорелую яичницу, пересоленые котлеты и слипшиеся макароны.

— Да, у Серафимы не все получается идеально, но вот такую вкусную жареную картошку с грибами, как у нее, я больше никогда и нигде не ела.

— Разве что, — не стал возражать Антон.

«И кофе у нее неплохой получается», — подумала я про себя. Защищать Серафиму я не стала. Да, на момент ограбления и нападения на Нику у домработницы Родионовых и ее сына-алкоголика было алиби. Но кто-то другой мог воспользоваться ключами прислуги или же заблаговременно сделать с них дубликаты.

Вор позарился на спиртное, ноутбук, часы «Ориент» и ювелирные украшения, которые лежали на виду. До шкатулки со Светиными драгоценностями он не добрался. Деньги тоже не нашел. Может, не успел обшарить всю квартиру, потому что его спугнула Ника. Странно, что он не оставил девушку в квартире, а вытащил ее на лестничную клетку. Или Ника сама туда успела выйти, прежде чем потеряла сознание? А если Соколова заодно с вором? Эта мысль показалась мне совершенно абсурдной, и я быстро ее отмела. Да, Ника в последнее время была какой-то дерганой, всем недовольной, но объяснение этому было найдено — изменение гормонального фона.

А если в квартире был тот, кого и боялась Светлана? Допустим, своим проникновением в ее жилище он хотел показать, что для него нет никаких преград. Кража была для него не самоцелью, а средством продемонстрировать Родионовой, что у него большие возможности. Но в квартиру неожиданно пришла Ника, да еще с порога дала о себе знать, окликнув Антона Михайловича. Незнакомец вышел в прихожую в маске с прорезями для глаз, распылил в сторону Ники газовый баллончик, и она потеряла сознание. Собственно, у нее помутнело в глазах уже от страха, когда она увидела вора, а содержимое баллончика усугубило ситуацию. То ли из-за беременности, то ли из-за аллергии Соколова слишком долго не приходила в себя.

Он мог бы оставить Нику в прихожей и уйти, на мой взгляд, так было гораздо безопаснее для него. Или нет? Девушка, придя в себя, стала бы звонить по городскому телефону в полицию, хозяевам квартиры, кому угодно. А оказавшись за пределами квартиры, да еще и без мобильника, она могла только поднять шум, привлекая внимание соседей. Собственно, ей даже ничего самой делать не пришлось. Ее обнаружила соседка сверху и вызвала «Скорую помощь».