— Дуралей! — стала ругать сына бывшая домработница Родионовых. — Мало того что я из-за тебя работы лишилась, так еще и тебя посадить могут за пособничество квартирным ворам. — Рассказывай, может, ты еще что за моей спиной натворил!

— Больше ничего, разве что обмолвился, что скульпторша в парк с писательницей поехала. Ты мне сказала, я и запомнил, — Анатолий не испытывал никакого чувства вины. — Лучше скажи, а много у них вынесли?

— Понятия не имею! Меня ведь уволили по твоей милости. Какой же ты у меня все-таки дуралей!

* * *

Выслушав Серафиму, я пообещала ей, что Родионовы не станут заявлять на ее сына в полицию. Хотя, на мой взгляд, сделать это стоило. После травмпункта, где мою грудную клетку туго забинтовали, как и положено при переломе ребра, я вернулась к Родионовым, чтобы рассказать, что ограбили их все же не Степновы.

— Но зачем Клешневу вообще понадобилось влезать в нашу квартиру? — недоумевал Антон. — Похищено было лишь то, что лежало на виду. Странно, что Нику, потерявшую сознание, не оставили в прихожей, а вынесли на лестничную клетку.

— Во-первых, в квартире был не Григорий. Он понятия не имел о краже. Я думаю, ее совершил за его спиной Чекмарев, умело скрывавший, что на рубеже веков он стучал на своего босса и сотрудничал со следствием.

— С чего вы взяли, что здесь был он? — уточнил Антон.

— Ника сказала, что вор был коренаст и невысокого роста, а Клешнев высокий.

— Да-да, это Геннадий именно невысок и коренаст, — подтвердила Светлана.

— Ваша соседка снизу не раз видела во дворе подозрительного человека, похожего на Чекмарева. Возможно, Клешнев и давал ему задание следить за вами у дома, но тот пошел дальше — решил залезть в вашу квартиру. Думаю, он хотел найти там какой-то компромат, способный заставить вас, Светлана, не выдавать его. Геннадий раздобыл через Анатолия дубликаты ключей, подобрал удобный момент, но его планы спутала Ника. Ее появление в квартире стало для Чекмарева полной неожиданностью. А неожиданность часто приводит к нелогичным поступкам. Хотя определенная логика в том, что Геннадий вынес Нику из квартиры, могла быть. Думаю, его расчет был как раз на то, что рассказ из уст Ники о произошедшем прозвучит неправдоподобно, в результате квартирную кражу припишут ей и ее несуществующему подельнику.

— Да уж, если бы не ее беременность, я продолжала бы подозревать Нику и не доверять ей, — призналась Светлана. — А на Чекмарева такое вполне похоже. Он умеет переводить стрелки на других, потому-то Клешнев не заподозрил Гену в том, что он стучал на него. Выходит, здесь был Чекмарев, а я зря Серафиму уволила.

— Света! — одернул ее супруг.

— Все-все, молчу!

Клешнев сдержал свое слово. Саша Квитко вечером оказался дома. Мальчик толком и не помнил, что с ним произошло, потому что все время спал.

Сам же Григорий и его сподручные, которых он забрал из отделения полиции, поздно вечером уехали из Тарасова. Чекмарев даже не подозревал, что до Воронежа он не доедет. Ночью проводница нашла его мертвым в тамбуре. Одна из пассажирок, врач-реаниматолог, ехавшая в том же вагоне, сказала, что симптомы указывают на обширный инфаркт.

* * *

Прошло три недели, мое ребро только-только срослось, как вдруг мне позвонила Родионова и попросила приехать в Центр изящных искусств. Она ничего не объяснила, но у меня возникло предположение, что Клешнев, обманув меня, снова дал ей о себе знать, а потому Светлана хочет опять нанять меня для охраны.

Я поехала на Соколиную гору, где находился Центр. На вахте сидела женщина, которую я видела только один раз, когда охраняла Родионову. Она меня вообще не запомнила и долго не хотела пускать, спрашивая, кто я, к кому и по какому вопросу. Меня это не обидело, а даже порадовало, что безопасность в Центре изящных искусств перестала хромать. Вахтерша позвонила Светлане Игоревне, спросила, можно ли меня пропустить, и только после ее положительного ответа мне было позволено пройти. Я поднялась на второй этаж, открыла дверь в приемную, где меня встретили дружными аплодисментами. Я смотрела на Светлану, Антона, Нику, Макса и Петю и ничего не могла понять, пока мне не вручили статуэтку.

— Евгения, это вам, точнее — вы, — сказал Родионов. — Она называется «Телохранитель».

— Я изобразила вас в прыжке. Вы произвели на меня такое впечатление, когда поймали Маяковского, — призналась Светлана, — что я в тот же день стала вас лепить.

— Все-таки тебе при жизни поставили памятник, — заметил Макс. — Между прочим, я сразу понял, что ты не летописец.

— Ой, а я до последнего в это верила! — призналась Ника.

— Если бы я случайно не оставил Маяковского на краю, то он бы не упал, и твой, Женя, прыжок не вдохновил бы Светланочку Игоревну на этот шедевр, — явно преувеличил свою роль Петя.

— А летописец у моей жены все-таки есть, — сказал Родионов и скромно добавил: — И это я.

Я еще никогда не получала за свою работу бонусов в виде статуэток с моим лицом.