— Это свойственно детям, — ответила она.

— Не этим детям. — Его взгляд поднялся от Мадлен к Джулии. — И не такого рода игры.

Она нахмурилась.

— Не понимаю, о чем вы.

— Конечно, нет. Просто будьте осторожны, Джулия. У Мадлен есть особые таланты. — Он покачался на каблуках. — Втираться в доверие. — Он бросил взгляд на дверь, поскольку послышались звуки шагов. — Прямо как у ее братьев. Особенно у ее близнеца.

Спустя несколько секунд на пороге появился Люциан. Он одним взглядом окинул присутствующих в комнате сестры, сжал кулаки.

— Что ты тут делаешь?

Джулия не была уверена, к кому обращен вопрос.

Ответил сенатор де Винсент.

— Я представился очаровательной Джулии и посетил свою племянницу, пока ждал возвращения Девлина.

Люциан перевел взгляд на Джулию, и ничто в его лице не говорило, будто он поверил дяде.

— Все в порядке?

Сжав губы, Джулия кивнула, а сенатор повернулся к Люциану.

— Конечно, — сказал он, — с чего бы что-то было не в порядке?

— Ты это серьезно спрашиваешь? — спросил Люциан.

— Не будь дураком. — Сенатор похлопал Люциана по плечу, направляясь к двери. Остановившись, он склонил голову в сторону Джулии. — Было приятно познакомиться.

Джулия ни за что на свете не сказала бы того же. Кажется, сенатор знал это, потому что ухмылка его стала шире, а потом он ушел.

Люциан с минуту смотрел на пустой дверной проем, потом повернулся к Джулии:

— Чего он хотел?

— Он сказал… — Джулия оглянулась на Мадлен. Та все еще пристально смотрела на картину. — Он ее проведывал.

Люциан фыркнул.

— Он говорил тебе что-нибудь?

Не желая усугублять то, что и так уже казалось напряженными отношениями, она покачала головой. Кроме того, она не была уверена в том, что именно имел в виду сенатор.

Она хотела бы знать, была ли правдива история побега Мадлен, но проявила достаточно мудрости, чтобы не спрашивать об этом сейчас.

— Он не такой дружелюбный, как вы и Гейб.

Люциан склонил голову.

— Я даже рад это слышать.

— Я тоже.

— А как ты себя чувствуешь? Мне стоило наведаться к тебе раньше, но не было возможности.

— Я в порядке. — Она почувствовала, что по какой-то глупой причине щеки ее горят, и быстро посмотрела в сторону. — Голова уже почти не болит.

— Полагаю, у тебя она непробиваемая, — поддразнил он.

— Мои родители бы с этим согласились. — Не иначе как посредством какой-то темной магии, она обнаружила, что снова пялится на него.

Боже, он был так красив, что ее сердце трепетало. Часть ее все еще не могла поверить в то, что случилось между ними. Прошла пара дней, и все это казалось нереальным. Скорее каким-то жарким сном, но воспоминания о том, как его твердый член прижимался к ее ягодицам, невозможно было отбросить.

— Кажется, вы немного покраснели, мисс Хьюз.

Она и сама это чувствовала.

— Джулия. Вы можете называть меня Джулия.

Он просто улыбнулся.

Джулия прокашлялась. Поскольку он был тут и еще не наорал на нее, она решила спросить о картине.

— Эту картину нарисовала Мадлен?

Люциан обернулся через плечо и посмотрел на полотно, помолчал секунду.

— Да, это одна из ее картин.

— Она много рисовала?

Он кивнул.

— Красивая. И немного жуткая.

Легкая улыбка мелькнула в уголках его губ.

— У Мадлен был кошмарный вкус, когда дело доходило до картин.

Джулия немного зависла, когда он поднял руку, проведя пальцами по волосам, а его рубашка натянулась на бицепсе.

— Так вот я думала…

— Обо мне? — Он опустил руку.

— Нет. — Это была ложь. — Иногда люди в состоянии Мадлен не могут общаться вербально, но могут делать это другими средствами.

В его лице появилась заинтересованность.

— Ты о чем?

— Были примеры, когда люди с определенными дисфункциями могли общаться через творчество, такое как музыка и рисунок. — Она заправила назад выбившуюся прядь волос и едва не поморщилась, когда задела пальцами свежую рану за ухом. — Поскольку ей раньше нравилось рисовать, может быть, она сможет сделать это.

Его взгляд переместился на сестру.

— Думаешь, это сработает?

— Ну, это не точная наука и не что-то, что работает для всех, но она может поднимать руки и много смотрит на эту картину. И ее рисунки, если у нее получится, возможно, смогут что-то рассказать нам о том, где она была. Не думаю, что это может ей навредить, особенно если мы вернем ее к занятию, которое ей когда-то нравилось. И, кто знает, может, она сумеет делать и другие вещи.

Минуту он изучал Джулию.

— Согласен. Хуже не будет. Я могу достать все необходимое к концу дня.

Обрадованная, что ее идею не отвергли, она улыбнулась.

— Идеально.

— Есть еще одно дело. Ты не должна была вставать с кровати.

Плечи Джулии напряглись.

— Я знаю, но я хорошо себя чувствую и ничего такого не делала.

— Ты не должна была вставать с кровати.

— Я просто хотела проведать Мадлен.

— Я ценю это, но ты уже закончила. Время вернуться в постель. — Замолчав на секунду, он шагнул к ней. — Или я отнесу тебя силой.

Джулия натолкнулась спиной на кровать.

Она была уверена, что это не пустое предупреждение. Он непременно так и сделает.

Как велел врач и как заставляли ее братья, оставшуюся часть дня девушка провела в кровати. Правда, вечером она все же прокралась навестить Мадлен.

Конечно, она ожидала, что оба брата появятся после того, как Ливи принесет ей ужин, но никто не пришел.

Ей стало интересно, были ли они вообще дома, а если нет, не значило ли это, что она осталась одна во всем доме с Мадлен?

Это было немного жутковато.

Но не это не давало ей заснуть. Ее тело горело, сильно горело, и она… она изнывала от желания. То, что случилось между ней и Люцианом, было первым реальным сексом за много лет. В конце концов, она молода и у нее есть потребности.

Потребности, которые она удовлетворяла каждую неделю.

Иногда чаще.

Хотя в этот раз все было иначе. Желание разыгралось гораздо сильнее. Может быть, по той же проклятой причине: большую часть вечера она продолжала думать о Люциане и том коротком моменте в ее квартире. Все началось, когда он нашел ее в комнате Мадлен, и она не могла избавиться от ощущения его дыхания на шее и того, что он знал, как прикасаться к ней.