Джулия была возбуждена, в комнате царили тьма и тишина, когда она прикусила нижнюю губу и перекатилась на спину. Сдавшись, она перестала думать.

Закрыв глаза и сжав губы, она запустила руку под резинку пижамных штанов. Ее пальцы скользнули по влажной, ноющей плоти, дыхание перехватило. Чувствуя себя странно порочной, она засунула палец внутрь.

Хриплый стон сорвался с ее губ. Она не играла. О нет, ее тело в этот момент было на таком взводе, что если бы Люциан появился, она бы позволила ему сделать что угодно.

От ее движений тонкие бретельки топа соскользнули вниз по руке и потом ниже. Показался сосок, напряженный и плотный. Люциан делал своими пальцами потрясающие вещи между ее ног и с ее грудью.

Она тихо застонала.

Джулия позволила мыслям вернуться к ночи в ее квартире, легко вспомнив ощущение Люциана, прижавшегося к ее спине. Как одной рукой он обхватил ее грудь, а другой погрузился глубоко в нее. Пульс стучал, ее собственные пальцы пытались повторить то, что делал с ней Люциан. Внутрь. Наружу. Внутрь. Наружу. И она позволила себе полностью погрузиться в фантазии. Это была не ее рука. Это Люциан подводил ее к краю, вызывал скользкую влагу до тех пор, пока она уже не могла… Удовольствие вспыхнуло, пробежавшись по венам, когда спина ее выгнулась, а бедра приподнялись, глубже насаживая ее на собственную руку. Девушка упала спиной на кровать, сердце неслось вскачь, из груди вырывались резкие вздохи, пока Джулия высвобождала пальцы из собственного лона.

Боже.

Раньше у нее никогда не было таких сильных и быстрых оргазмов, если она ласкала себя сама. Джулия с трудом вздохнула и, моргнув, открыла глаза. За ухом чувствовалась тупая боль. То, что она сделала, было, вероятно, не очень умно, но у нее не было сил думать об этом. Тело чувствовало себя чудесно и… Легкий ветерок пробежал по коже. Раздался мягкий скрип, который заставил оцепенеть каждый мускул в теле Джулии. Ее пристальный взгляд метнулся во тьму, когда она присела на кровати. Похоже было, что звук шел из гардеробной. Дверь была приоткрыта, как она ее и оставляла.

Сердце теперь бешено застучало по другой причине: она пялилась на дверь, пока в глазах не начало расплываться. Всякие безумные мысли приходили в голову. Что, если звук шел не из гардеробной, а от входной двери? Она была не заперта. Один из братьев мог наведаться к ней, а она была в постели, ласкала себя.

Окей. Это было глупо. Уже слишком поздно, чтобы кто-нибудь пришел к ней.

Джулия повернулась лицом к двери. Заправив одну руку под подушку, она закрыла глаза и приказала себе спать. До утра оставалось недолго.

Но сон не шел. Неважно, как сильно она устала, Джулия не могла сбросить неуютное чувство, прокравшееся ей под кожу. Чувство, будто она не одна в комнате.

Затем она услышала это.

Шаги наверху. Звук было ни с чем не спутать. Она нахмурилась, села и посмотрела на потолок, где тихо вращался вентилятор. Ее волосы упали на плечо, когда она склонила голову набок. Спальня прямо над ней была спальней… Мадлен.

Джулия сидела очень тихо, пытаясь снова услышать звук. Через несколько секунд она убедила себя, что ей мерещится, но тут услышала его снова. Кто-то был в комнате выше, расхаживал туда-сюда.

Мог ли это быть один из братьев?

Грянув на часы на прикроватном столике, она всерьез засомневалась, что кто-то будет там в такое позднее время. Сбросив одеяло, она свесила ноги с кровати и встала.

Выучка взяла свое. Если наверху ходила Мадлен, что-то в ее состоянии, очевидно, поменялось. Ее нужно было проверить.

Она сунула ноги в тапочки и покинула спальню, выйдя в коридор.

Ее взгляд метнулся к двери комнаты напротив.

Сердце екнуло, и она устремилась подальше оттуда. Боже, он мог быть прямо там, в паре шагов от нее, пока она доводила себя до оргазма, представляя его… Фух.

Прекрати.

Выбросив из головы мысли о Люциане, она поспешила по тускло освещенному коридору. Он был широк, и настенные светильники мало что могли сделать, чтобы осветить путь. Она ничего не могла с собой поделать, в голову лезли мысли о «Сиянии».

Ее пробивала дрожь.

Если появятся две девчушки на трехколесных велосипедах, то вот она тут, вся как на ладони.

Джулия добралась до лестницы и быстро взбежала наверх.

Коридор наверху был такой же жуткий, как и внизу. Каждый шаг заставлял волоски на теле становиться дыбом. Чуть ниже шеи, между лопатками начало покалывать.

Это напомнило ей… что за ней наблюдают.

Закусив губу, она бросила взгляд назад. Никого больше не было в коридоре. Все двери были закрыты, но…

Она содрогнулась и ускорила шаг. После прошлой ночи воображение работало вовсю. Дойдя до двери в спальню Мадден, она открыла ее и быстро остановилась, оглядывая комнату.

Лампа у кровати горела, как Джулия ее и оставила, и Мадлен тоже была там, где ее оставили: мирно спала в постели. Холодный воздух пробежался по ее рукам, разметав кончики волос. Она повернулась направо и увидела, как колышутся занавески, закрывающие дверь на балкон. Она глубоко вздохнула, уловив затхлый запах, идущий снаружи.

— Что за?.. — Она нахмурилась, пересекая комнату. Схватив тонкие белые занавески, раздвинула их.

Двери, ведущие на темный балкон, были настежь распахнуты.

Глянув через плечо на лежащую фигуру Мадлен, она искренне понадеялась, что никто к ней не приходил и не проявлял такой бестактности.

Вновь обернувшись к дверям, она тихонько закрыла их и повернула замок. Как, во имя всего святого, они могли распахнуться? Очевидно, это была не Мадлен. И не она ходила тут.

Джулия отошла от дверей, скрестив руки на груди. Кто-то был тут… Чувство, испытанное в коридоре, вернулось, это острое покалывание между лопаток. На этот раз оно было сильнее, заставив ее вздрогнуть всем телом. Кончики ушей запылали.

Она задержала дыхание и медленно опустила руки. Ощущение, что она в комнате не одна, никак не покидало ее. Сердце едва не выскочило из груди, Джулия повернулась. Воздух замер в легких. Она была права. Она была не одна.

Причина ее ночных фантазий стояла в дверях.

Люциан.

Люциан увидел Джулию раньше, чем она поняла, что он стоит тут. Она закрывала двери на балкон, стоя спиной к нему. Он знал: она понятия не имеет, что он тут, и понимал, что, вероятно, должен обозначить свое присутствие, но он стоял тихо, как тень, прислонившись к косяку.

Он в первый раз видел ее волосы распущенными, они были именно той длины, как он и представлял, спадали свободными волнами до середины спины. Руки были обнажены, кожа — бледно-розовой.

Его взгляд пробежался по черным штанам и остановился на изгибе ее задницы. Каждую проклятую секунду он помнил, как она прижималась к нему. Девушка вдруг замерла на мгновение, а затем медленно опустила руки и повернулась.