Губернатор ничего не захотел слушать.

– Снимай сейчас же. Шевелись! – рявкнул он.

Борясь с охватившим его нехорошим предчувствием, Вилли достал из кармана крошечный ключик, вставил его в замок, наручники щелкнули и со звоном упали на зеркальный пол. Добрый Жук и ыква, замерев, наблюдали за происходящим. Камера работала! Теперь успех зависел от того, насколько хорошо Элейна справится с ролью Одомара. Пленница уставилась на губернатора и приготовилась отвечать.

Вот только господин Ти ни о чем не спрашивал!

Вместо этого он сжал локоть Вилли и подтянул пилота ближе к Элейне.

– Стой тут и не двигайся. Молодец.

Потом губернатор достал из ящика стола пакетик с зеленоватым пюре и ложку, открыл пакет и сказал пленнице:

– Будь добр, открой рот. Мне нужно кое-что проверить.

На лице дипломата отразился ужас.

– Да не бойся ты, это всего лишь огурцы. Куплены на рынке, – успокоил губернатор. – Может, испортились немного, но не отрава. Открывай давай, иначе заставлю. Хуже будет.

Элейна с явной неохотой открыла рот и тут же получила порцию пюре, которую, переборов отвращение, проглотила.

Вилли и Добрый Жук следили за происходящим с сочувствием.

– Вот так, отлично, – господин Ти отступил назад, не сводя глаз с пленницы.

Секунды тянулись медленно. Казалось, прошла целая вечность, но Вилли понял, что успел лишь дважды вздохнуть. Губернатор ждал, что Одомар перескочит в другое тело, но этого не могло произойти, потому что Одомар не был сейчас Элейной! Это полный провал, причем в самом начале операции. Как они могли так просчитаться?!

Элейна испуганно глядела на господина Ти, ожидая неизбежной вспышки ярости.

Губернатор недовольно поморщился и снова зашевелил ноздрями. Все затаили дыхание. Потом, вопреки ожиданиям кадетов, лицо Ти приобрело радостное выражение.

– Отлично! Работает! – воскликнул он. – Ты рад за меня, Одомар, дружище?

Элейна промолчала, но она была рада, еще как рада. Никто не понял, почему губернатор не раскусил заговорщиков, но отсрочка давала шанс добиться-таки успеха.

– Не хочешь со мной общаться? Могу понять. Спасибо хоть не орешь больше эту чушь. – Губернатор чуть отошел и разместил свою массивную пятую точку на краю стола. – Может, и правда башкой стукнулся? Как же мне тебя привести в чувство?

Вилли из-за спины господина Ти стал подавать Элли знаки, пытаясь убедить ее начать разговор. Заряд в камере не вечный, память тоже, да и мало ли что еще может случиться! Не хватало еще, чтобы губернатор позвал кого-нибудь на помощь и устроил пытки.

Элейна сигнал приняла. Немного подумав, она осторожно заговорила, следуя плану:

– Мне нечего тебе сказать, Эдуард. Что тебе нужно? Мы ведь не друзья.

– Ага! – Губернатор восторженно подпрыгнул, но тут же насторожился: – Нет, не ага. Вижу, память к тебе не вернулась… Это хорошо. Это можно использовать. Но ты ведь помнишь, кто я? Ты не совсем сбрендил, верно? Было бы обидно.

– Я не хуже тебя помню, что из-за козней губернатора планеты Гмурр, господина Ти, Одомар Блистательный лишился своего законного трона и провел шесть лет в теле ыквы, – холодно сказала Элейна. – Ведь так? Ты-то не забыл о своих деяниях?

Вилли и Добрый Жук вытянули шеи. Молодец Элейна! Что же ответит губернатор? Стоит ему проговориться о том, что произошло в День Преображения Ыты между ним, Альфредой и Одомаром, – и можно сматывать удочки, захватив видеокамеру с доказательствами. Потом останется только переслать запись в Академию.

Господин Ти от радости чуть в ладоши не захлопал:

– Отлично, просто отлично! Не будем ворошить прошлое, лучше побеседуем о настоящем и будущем. Знаешь, зачем я вытащила тебя с Ыты? Конечно нет, но, может, догадаешься? Кстати, не обращай внимания, что я о себе в женском роде. На меня иногда находит, хе-хе-хе! Никто не возражает, если я выпью обезжиренный молочный коктейль? Я так счастлива, что не могу отказать себе в этом удовольствии!

Не дожидаясь ответа, хозяин кабинета направился к холодильнику.

– ВЫТАЩИЛА?! СЧАСТЛИВА?! – одними губами прошептал Вилли пуриканцу. – Жучила, что тут творится? Ситуация выходит из-под контроля!

Добрый Жук пожал шестью плечами:

– Паниковать еще рано. Посмотрим, что будет.

– Ясно, что будет! Ти поймет, что Элейна – не Одомар, она же ничего не знает! И тогда нам крышка!

– Она и не должна ничего знать, губернатор и Альфреда сами стерли Одомару память, – резонно заметил пуриканец. – Может, как раз и выясним, что именно произошло в тот день. В крайнем случае используем план отступления. Дверь у него обычная, никаких замков и засовов. Волноваться не о чем.

Несмотря на разумные аргументы Жука, Вилли никак не мог успокоиться, его прямо-таки распирало жгучее желание что-нибудь предпринять. Он переступил с ноги на ногу в тревожном нетерпении, и тут ему в ладонь ткнулась влажная морда ыквы.

Пилот едва не взвизгнул от неожиданности.

– Ты что творишь? – прошипел он раздраженно, но потом увидел, что ыква взволнована и хочет ему что-то сказать, но не может, потому что не умеет шептать, и поэтому только смотрит проницательно и сочувствующе.

Вилли смягчился:

– Ты что-то вспомнил, да? Но не можешь рассказать? Ничего, все будет хорошо, не волнуйся. Мы такой поворот не репетировали, но Элейна отличный импровизатор.

Губернатор вернулся к столу с баночкой чего-то белого, из которой торчала трубочка. Вытащив из-за стола кресло, он поставил его перед стулом Элейны и сел напротив.

Пленница и виду не подала, что господин Ти сказал что-то необычное.

– Держу пари, Одомар оказался на свободе, потому что тебе стало стыдно, – сказала она громко, нагло глядя губернатору в глаза. – Стыдно за то, что натворил Эдуард Тикуэй!

Господин Ти довольно ухмыльнулся:

– Ты совершенно прав! Мне стало стыдно за отца. Ты всегда говорил, что мы с ним два сапога пара, и признаюсь, так оно и было! Но, когда он поступил с тобой столь дурно, я не сумела простить его. И решила спасти тебя из ыквариума даже без его согласия.

Вилли и Добрый Жук непонимающе переглянулись. Вилли хотел что-то сказать, но пуриканец прижал лапу к жвалам и состроил угрожающую мину – тише, мол! Услышит!

На лице Элейны отразилось замешательство. Она явно прокручивала в голове варианты ответов и не могла выбрать ни одного.

Губернатор с улыбкой ждал.

Наконец дипломат вымолвила:

– Ты… АЛЬФРЕДА ТИКУЭЙ?

– Отлично, просто великолепно, наконец-то ты догадался! – обрадовался господин Ти. – Теперь, когда я спасла тебя, мы снова заживем по-старому, станем править на Ыте, и все у нас будет замечательно! Надеюсь, ты рад?