либо есть, либо нет, и его нельзя сравнивать. Просто… мне стало обидно…

— Прости меня, прости меня пожалуйста, я не знал, извини… — только и мог повторять Базаров.

Он немного отодвинулся от Адама, пытающегося наладить дыхание.

— Ты не такой, как отец. В тебе есть свет… и любовь…

Витя отполз в сторону, а Коровьев поднял голову и начал молча рассматривать небо, часто переводя глаза на стыдливо плачущего Витю.

— Расскажи о своем детстве. — проглотив последние слезы, произнес музыкант.

— Ты правда хочешь?

— Да, Витя. Я открылся тебе, а ты откройся мне.

— Душевные раны вместе лечить будем?

— Ага. Тоже ведь гладко не было?

— Ну… не так, как у тебя. — он прокашлялся и заплетающимся языком начал, — Отец сидел за убийство моей тети, а я до 15 лет был уверен, что он моряк. Мне так мама говорила, я верил. Да матери, в принципе, тоже дела до меня не было, она и забеременела мной случайно. Ну, сильно я ей нужен не был. Она постоянно по барам с мужчинами какими-то гуляла. Кокетка полнейшая, красивая, вот и нравилась всем. Родила мне сестру, только отец Соньку себе забрал. И слава богу, наверное. Я представлял, что и меня папа заберет… в плавание. Ночевал либо один, либо к бабушке меня отправляли в деревню около моего города, ну, я же не москвич, так я в школу каждое утро по полтора часа на автобусе. А бабка с дедом у меня люди хорошие были, душевные. Баню топили, меня по лесам водили грибы собирать, корову доить научили. Друзья у меня деревенские были, ну, в общем-то любил я стариков своих и домик их, всегда с удовольствием ездил. Они меня перед собственной дочерью выгораживали всегда. Потом мама в третий раз забеременела, ну, проблемы со здоровьем начались. А я мелкий был. Любил ее страшно. Ну, пытался помогать, поддерживать. Она делала вид, что ей приятно, но все равно ночевал я один в нашей огромной квартире, доставшейся от деда по отцовской линии, царство небесное. Когда мама вылечилась, мне было 14, и она решила на верную дорожку ступить, перестала гулять по барам, нашла себе Диму. Хороший мужчина, вот поверь, она и сейчас с ним. Он ее усмирял, меня любил, я его папой называл, мы гуляли часто. Вот и наладилось все. Вообще, мне кажется, в России-матушке много похожих на меня историй.

Базаров замолчал, поковырял нос и поднял взволнованные глаза на другав надежде, что произнес хоть что-то вменяемое. Коровьев покачал головой, приподнялся, но, зашатавшись, рухнул назад. Адам взмахнул рукой, он, перед глазами которого все плыло, налил водки в каждую емкость до половины, разлил четверть бутылки на пол, ведь в темноте ничего не видел, еще и бледные мушки опьянения метались вокруг. Сверху он старательно приправил все газировкой. Адам расслабленно усмехнулся и передал один из напитков другу.

— Ну что, мой родной!

Базаров выпрямился и усмехнулся с пьяного товарища.

— Выпьем же за то, что нас объединяет! За детские травмы!

Глава 13. Подарок из прошлого

— Как думаете, стоит? — обернулся на парней Чехов, тыкая пальцем в список цен на билеты. — Мне кажется, нет. У меня от отцовских денег копейки остались, Адаму зарплата только завтра придет, а вам двоим до стипендии как до Китая. — пожал он плечами и отошел.

Есенин цокнул, подобрался к плакату и кивнул. Над его головой стояла красивая надпись «Московский зоопарк», парни проходили мимо и решили заглянуть, сколько придется платить за билет. Если недорого, думали, посетят, но цифры бедных студентов и музыканта не радовали, поэтому надежды Вани кинуть Чехова к крокодилам и посмотреть, что будет, провалились. Булгаков разглядывал изображение лани на стене, когда увидел, как с удивительно сконцентрированному поэту сзади подбирался какой-то парень. У него были взлохмаченные волосы, красная бандана, желтая длинная рубашка и кожанка с огромным «punk is not dead» на спине. Он заметил, что Саша таранит его взглядом, прислонил палец к губам и резко набросился сзади на Есенина, так что тот рефлекторно вскрикнул и ударил юноше в грудь. Тот согнулся и засмеялся:

— Есенин, черт, что за атака?

— Да ну! Дэн! — завопил Ваня, кидаясь обнимать товарища. — Чего ты не написал, что вернулся из Таганрога? Я бы зашел к тебе. Как я рад тебя видеть! Сколько мы не виделись? Год?

— Ну, примерно месяц, мужик. — разогнулся и улыбнулся парень, оглядывая застывших парней. — Это твои друзья? Познакомь.

— Ну, я думаю, ты о нас и так слышал. — ласково ухмыльнулся Коровьев.

Дэн потупил глаза, Ваня сделал то же самое.

— Вообще нет… Меня Дэн зовут. — постарался сменить обстановку юноша, но глаза товарищей расширились, и они молча посмотрели на смущенного Ваню.

— Вот Адам, Сашка, Витя и Женя… мы живем вместе… уже полгода.

— Ничего себе. Рад познакомиться. Приводи их в «Осьминога». — кратко и застенчиво пробормотал парень.

— Ага, разумеется, — закатил глаза недовольный таким развитием событий Чехов. — Мы придем.

Дэн почесал шип на своей кожанке, пересекся глазами с Ваней, и они засмеялись, обнявшись.

— Есенин тебе вообще ни разу о нас не рассказывал? — закачал головой Булгаков.

Все парни застыли, сунув руки в карманы, а Ваня, отцепившийся от Дэна, только громко выдохнул, словно только что на голову прохожему упала каша, которую он вывалил из окна, чтобы не есть.

— Тайное становится явным. — почесал затылок Базаров.

— Подождите, а кто из вас Чехов?

Женя вскинул голову, немного покраснев, и спокойно представился, вслушиваясь в каждое слово Дэна. Художник заковырял запястье в вязаном браслете и сунул руки под свитер.

— Про тебя вот Ваня постоянно говорит. Ты классный, судя по его словам. Говорит, лучшее, что в жизни его случалось. — улыбаясь, пробормотал друг Есенина.

Чехов посмотрел на теребящего штанину Есенина, их взгляды пересеклись, и в них промелькнуло это невероятное чувство искренности, доверия и бесконечного признания. Женя ничего не сказал, но по всему его существу было понятно, что, если бы не самоконтроль, он был прыгал на месте от радости.

— Дэн, поможешь с одним делом?

— Конечно, чувак. Для тебячто угодно. — расслабленно встрепенулся Дэн.

— Мы войти хотим, а денег нет. А вот у несовершеннолетних вход бесплатный. Ты же тут волонтер, устрой что-нибудь. — подмигнул Ваня, отклоняясь назад.

— Без проблем. — захохотал Дэн и остановился у турникета. — Покажите паспорта.

Юноши с максимально серьезными лицами раскрыли документы, и Дэн, наигранно реагируя на каждый из них, пропустил по ту сторону, не взяв ни копейки.

— Ого, а ты выглядишь старше. Тебе действительно 14? — воскликнул парень, читая удостоверение Вани. — Надеюсь, меня