– Слишком стар или слишком энергичен? Вы уж определились бы. Как я могу его увидеть?

– Я бы не хотел, чтобы ваше пребывание здесь началось с большого разочарования, – с полным сочувствия взглядом сказал Димитриус.

Я прищурилась и многозначительно посмотрела в упор на собеседника:

– Слишком поздно.

Я нервно теребила скомканный клочок бумаги в руке, быстро идя вдоль пустой Тверской. В нем, этом клочке, больше не было необходимости. Я запомнила адрес, как только Димитриус начал карябать его на маленьком листочке, который завалялся на его рабочем столе.

Мне не пришлось долго уговаривать его. Но местный лидер взял с меня обещание, что я приду снова на разговор с ним. Раджа поручился за меня, и мы ушли.

Я попросила араба не следовать за мной. Как коренной москвичке мне не составило бы никакого труда найти нужный дом. Тем более он находился неподалеку: в переулке между Тверской и Большой Дмитровкой, чуть не доходя до Пушкинской площади.

Почему Влад выбрал это место? Раджа сказал, что по этому адресу нет никаких коммун. И никто не воспрепятствовал его уединению. Ну, конечно. Он же изгой.

Зато по дороге мне встретилось несколько оживленных маленьких поселений – в самом центре. Их было заметно сразу, потому что белье сушилось прямо на улице на перетянутых веревках. А посреди оживленных некогда переулков были разбиты мини-огороды. Пока ничего не росло в силу самого начала сезона, но рассада была высажена, земля обработана.

Меня не покидали мысли о регрессе и деградации нового мира. Столько усилий было приложено для становления цивилизации, расширения ее благ, технологического прогресса, призванного улучшить и облегчить жизнь людей. И что в итоге? К середине двадцать первого века – огороды в центре города?

В свое время я просила Влада притормозить с экспериментами, не идти против природы, остановиться и пожить спокойно. Сейчас же меня раздражал спокойный, размеренный и бесцельный образ жизни сливок.

Но это не означало, что, придя к мужу, я покаюсь. Вовсе нет. Я кипела негодованием с первого дня нахождения на перевалочной базе, когда поняла чьих дело рук ее создание. Димитриус явно преуменьшал роль Жданова во всей этой истории. Влад активничал с самого начала, как только понял, что будет жить. И не унимался, пока его не отправили на покой. Если он и изгой, то стал им явно не по своей воле. Единственное объяснение его уединению в том, что у него просто нет сил продолжать вмешиваться в ход вещей. Восьмой десяток почти на исходе – шутка ли?

Пустота кругом угнетала. Так непривычно быть одной в центре города, на одной из самых оживленных некогда улиц, которая даже ночью кишела людьми. Мне не хватало толкотни, спешащей по своим делам толпы, не хватало жизни в новой действительности.

Из мира без детей я попала в другой такой же мир, в котором не было не только детей, здесь не наблюдалось ни подростков, ни молодежи. Интересно, как у них тут обстоят дела с продолжением рода? Они должны усердно над этим работать, если все-таки хотят избежать вымирания человечества. Но пока судить о результатах было рановато.

Захотелось кофе, и я вспомнила, как легко Раджа добыл воду. Наудачу я заглянула в первую попавшуюся кофейню. Тут все открыто. Заходи и бери. Интересно, как обстоят дела с напитками, требующими приготовления? Или с едой?

В кафе никого не было, но заброшенным заведение не выглядело. Пахло кофе и свежей выпечкой. Я обошла барную стойку и нашла кофемашину. И в результате нехитрых манипуляций организовала себе капучино «с собой».

Вышла на улицу с бумажным стаканчиком и капельку приподнявшимся настроением. До встречи с Владом оставалось метров триста, но я до сих пор не верила в ее реальность. По улице сновало несколько прохожих, очень похожих друг на друга из-за бежевых однотонных одежд. Мне казалось, что я стала героиней компьютерной игры, в которой брожу по городу, и чтобы он не выглядел слишком пустым, разработчики добавили немного фигурок людей. Но подойти к ним и заговорить я не смогу, поскольку они лишь фоновые персонажи, которым нет до меня никакого дела.

Впереди, у достаточно высокого для центральной части города здания наблюдалось небольшое оживление. Вызвано оно было активностью всего человек трех, которые что-то выкрикивали, задрав голову вверх. Происходящее казалось чем-то значительным на фоне общей унылой картины. Тем не менее больше никто из проходящих мимо к этой компании не присоединялся. Редкие пешеходы задирали голову вверх и проходили мимо.

Еще не подойдя достаточно близко, чтобы понять, что происходит, я решила, что это не особенно заслуживает внимания, раз заинтересованных так мало. Поэтому сошла с тротуара, дабы не пересекаться с оживленными нарушителями спокойствия, и продолжила путь по пустой проезжей части.

В последний раз я ходила по ней так свободно во время празднования дня города, будучи еще школьницей. От этой мысли мне стало немного весело, и в этот самый момент моим глазам открылась картина происходящего целиком.

На самом последнем этаже здания в окне во весь рост стоял человек. Именно он привлек внимание немногих собравшихся внизу. Теперь и я остановилась метрах в десяти. Из-за угла здания выбежал запыхавшийся краснощекий мужчина. В его руках был какой-то скомканный кусок материи: одеяло или покрывало. Смысл происходящего начал доходить до меня. Трое неравнодушных метнулись к нему навстречу. В восемь рук они начали расправлять одеяло. У них это получилось достаточно ловко и быстро. Через несколько секунд они, каждый схватившись за угол квадратного лоскута, неслись обратно. Но тот наверху оказался проворнее. Он уже летел вниз с молниеносной скоростью. Всего секунда и всплеск!

Именно такой звук я услышала, зажмурив глаза от ужаса. И только открыв их, поняла, что соприкасание самоубийцы с асфальтом совпало с падением на дорогу моего стаканчика с кофе. Звук размозжённого о твердую поверхность тела совпал с приземлением моего бодрящего напитка. Хотя эффект был на удивление схож: только вокруг трупа растекалась жижа другого цвета.

Четверка спасателей с досадой выдохнула. Они как по команде выпустили одеяло из рук и побрели прочь от места происшествия.

И что? Я не могла поверить глазам – не будет зевак? Не будет плотного кольца людей вокруг жертвы, чтобы я могла спокойно пройти мимо и не видеть картину, которая будет сниться мне до конца жизни. Хотя само падение, как я подозревала, уже никогда не забудется. Как и этот короткий всплеск. Нет. Никого. Те, кто пытался помочь, удалялись, а новые люди не собирались.

Усилием воли я вывела себя из оцепенения и побежала вслед за неравнодушными мужчинами.

– Вы сообщите куда нужно? Что делают в таких случаях?

Один из них обернулся. Я заметила в его руках компакт и остановилась.

– Да, конечно. Я уже отправил сигнал в службу зачистки. Так что не утруждайтесь, – было видно, что он расстроен, и это немного обнадежило меня.