— Тань, ты когда в последний раз была в наших больницах? — на удивление невозмутимо спросил Гриша.

Я разозлилась еще больше, потому что терпеть не могу, когда люди отвечают вопросом на вопрос, но не успела даже слова сказать, как мой друг исправил свою оплошность.

— Телефон стоит только в ординаторской, и простым смертным подходить к нему строго воспрещается. Знаешь, какая мегера там сидит? — с содроганием вспомнил он события недавнего прошлого. — Эта грымза зыркала сквозь очки и говорила, что только через ее труп я к телефону притронусь. А как я с больной ногой ее замочу?

Вопрос был явно риторический, поэтому отвечать на него я не собиралась, но шутку оценила и все-таки усмехнулась. Наверное, Гришу моя реакция несколько обнадежила, поэтому он продолжил:

— Конечно, на первом этаже еще таксофон есть, но я до него не мог добраться — сообщение между этажами перекрыли. Представляешь, в больнице объявили карантин по гриппу, никого из отделения не выпускали и закрыли доступ посетителей. Нет, правда! — заверил меня Гриша. — Я даже в туалет ходил чуть ли не с разрешения лечащего врача, который следил, чтобы больные лишний раз не колебали заразный воздух…

Видимо, последний факт больше всего возмутил пострадавшего, потому что он в конце фразы добавил еще пару крепких выражений, заставивших меня расхохотаться. Я сразу поняла, что сердиться на Гришу дольше пяти минут просто не смогу, поэтому, поддавшись жалости и нежности, захлестнувшим меня в одно мгновение, я отключила телефон, схватила ключи от машины и бросилась к двери.