На судебном процессе было совсем не так страшно, как япредставляла себе. Когда очередь дошла до свидетелей, первой выступила ВераАнисимовна. Она упрекала покойную жену Якова в беспробудном пьянстве,психических отклонениях и неадекватных действиях. После Веры Анисимовнывыступил психиатр, который в течение долгого времени наблюдал не совсемнормальную Зою. Врач предоставил различные справки и заключения, где былаотображена склонность женщины к суициду. Она сама не раз говорила врачу, чтохотела бы уйти из жизни. Пока говорили другие, я ерзала на жестком стуле.Наконец, очередь дошла до меня. Я рассказала о том, что родилась в той жедеревне, где родилась Зоя, что еще в самом раннем детстве Зоя отличаласьповышенной возбудимостью и далеко нестандартным поведением. Что мы не виделисьмного лет, а когда случайно встретились, она пригласила меня к себе, чтобыпоказать мне ту роскошную жизнь, которую она получила благодаря богатому мужу.Я поехала, мне было интересно увидеть, как живут богатые люди. Когда я приехалак Зое в гости, она была пьяная и, судя по ее виду, я поняла, что она пьетпостоянно. В этот вечер она была какая-то отрешенная, постоянно говорила о том,что ей все надоело, что она больше не может так жить, потому что ей невыносимоскучно и ее просто тошнит от роскоши. Она угощала меня мексиканской водкой ивсе повторяла, что это ее любимое зелье, что она может пить его литрами. Ябыстро опьянела, потому что еще никогда не пила крепкие напитки в такихколичествах. Мы вспоминали наш поселок, затем стали горланить песни и вестисебя не самым пристойным образом. Неожиданно Зоя выключила музыку, сновазаговорила, что больше не может так жить и что уже давно подумывает о том,чтобы расстаться с этой опостылевшей жизнью, что она ото всего устала. Поначалуя думала, что она просто перепила, но когда я увидела, что она досталапистолет, я поняла — она не шутит. Я попыталась ее остановить. Но Зоясовершенно меня не слушала. Смотрела на пистолет каким-то особенным, безумнымвзглядом. Она сняла пистолет с предохранителя, я пыталась ее остановить, но Зоязакричала, чтобы я немедленно убиралась прочь и выстрелила мне в ногу. Меняпронзила острая боль, я успела увидеть, как Зоя наставила на себя пистолет ивыстрелила в грудь. От страшного шока, который я испытала после того, чтоувидела, и от чудовищной боли, я потеряла сознание и очнулась уже только вбольнице. Там я пробыла почти два месяца. Я обвела бесстрашным взглядом судей иприсяжных, а потом продолжала.

— Когда я выписывалась из больницы и узнала о том, чтоЯкова Владимировича обвиняют в смерти его жены, я пришла в замешательство.

Ведь когда это все произошло, Якова Владимировича просто небыло дома. Я знаю, что на него пали подозрения потому, что на пистолете былинайдены отпечатки его пальцев. Так вот, я вас уверяю, что Зоя, когдарассказывала о своей жизни, сказала и о том, что купила пистолет тайком от мужау каких-то бродяг. Нечаянно его нашел Яков Владимирович и устроил ейграндиозный скандал. Он хотел было поехать сдать его в милицию, но Зоя наколенях умоляла Якова Владимировича не делать этого. Мол, это пистолет ее однойочень близкой знакомой, которая попросила его временно подержать у себя и, чтоона не может подвести знакомую. Яков Владимирович был непреклонен. Тогда Зояпоклялась, что завтра же отдаст пистолет хозяйке и больше никогда в жизни невозьмет в руки оружие. Яков Владимирович очень любил свою жену и поверил ей наслово. На следующий день, когда он спросил ее о пистолете, Зоя поклялась, чтоотдала его. Что было дальше, вы хорошо знаете… Наверное именно по этой причинена пистолете оказались отпечатки пальцев Якова Владимировича. Мужчине тяжелоговорить о том, что любимая женщина его просто-напросто обманула. Возможно, вглубине души он винит себя. Он винит себя в том, что послушал жену и не отнеспистолет в милицию. Я не знаю, в чем можно обвинять человека, который пошел наповоду у той, которую он любил… Ведь любая любовь должна быть построена надоверии, без него просто не может быть любви. Мы всегда слепо доверяем тем,кого любим, зачастую обжигаемся и ошибаемся, но это любовь, и нас не за чтовинить…

Закончив свою речь, я посмотрел на Якова и увидела егозаинтересованный и удивленный взгляд. Я опять его удивила. Я удивила его ещераз… А еще я увидела какую-то незнакомую женщину средних лет, которую я никогдане видела ранее. Она не выступала на суде, Странно, но эта женщина не выступилана суде ни в качестве свидетеля и ни в каком другом качестве. Она просто сиделаи буквально ловила каждое мое слово. Вне всякого сомнения она сильно переживала,но только за кого? За Якова? Если за него, то интересно, кем она емуприходится? Просто знакомой или какой-нибудь дальней родственницей? Я не нашлаответа на этот вопрос, да мне и некогда было его искать. Я еще раз взглянула наженщину и отметила, что она потрясающе выглядит. В глаза бросалась ееухоженность, умение следить за собой. Что ж, это дело хорошее. Только возможнооно тогда, когда у тебя есть деньги…

— Вопрос к свидетелю, — вдруг, донеслось до моегослуха.

— Пожалуйста, я отвечу на любой ваш вопрос, — всетем же ровным и спокойным голосом произнесла я.

— Скажите, а в каких отношениях вы состоите собвиняемым, сидящим на скамье подсудимых?

— Ни в каких, — не моргнув глазом ответила я,словно только и ждала подобного вопроса.

— Вы были знакомы с ним ранее?

— К сожалению, нет. Сегодня я увидела ЯковаВладимировича впервые. Я сказала, к сожалению, потому что как только мнедовелось познакомиться с Яковом Владимировичем, я увидела в нем кристальночистого, благородного и честного мужчину. Я просто восхищена этим мужественными стойким человеком. Я надеюсь, что сегодняшний суд примет правильное решение иизбавит этого порядочного человека от дурной славы. С первого взгляда видно,что с потерей любимой супруги у Якова Владимировича ушла часть его самого.

Я села на свое место, еще раз посмотрела на Якова ипринялась ждать приговора суда. У меня засосало под ложечкой, мне стало труднодышать. Я и сама не знаю почему я испытывала подобное состояние, ведь, побольшому счету, Яков был совершенно чужой для меня человек. Когда прозвучало:«Не виновен!», я радостно посмотрела на Якова и совсем не кстати захлопала владоши. Яков встал и со словами: «Наконец этот дурацкий спектакль закончился»,вышел из зала. Я подождала пару минут и вышла следом за ним. Дверь машины ЯковаВладимировича, стоявшей прямо у ступенек, была распахнута. Я постояла с минуту,не обращая внимания на приказной возглас Якова «Анжела, садись в машину», ибыстро пошла прочь. Машина поехала за мной. Я ускорила шаг. Машина перегналаменя и преградила мне дорогу. Вышел ничего не понимающий Яков и, как всегда,когда он нервничал, закурил сигарету. При этом он все же выглядел победителем вглазах которого читалось все — триумф, желание жить, делать деньги… — Анжела,ты чего в машину не садишься?

— Зачем?

— Как зачем? — не понял он.

— Зачем я должна садиться в машину?