Я хочу быть Вашей девушкой. Я не хочу бытьигрушкой, как Кучерявая! Да, Вы были правы - мне всегда нужно больше, чемвозможно... Наташа сложила на столе гнездышко из рук и спрятала там лицо. Носпочти касался раскрытой тетрадки. Ну и почерк! Каракули расплывались, иусловные обозначения уже не угадывались. Закрыла глаза. Если не можешь изменитьситуацию, измени свое отношение к ней... Я всё Вам прощу за одну Вашу улыбку,за ямочки на щеках... Просто будьте рядом! Будьте моим другом, и у меня всеполучится! Получится сдержать свое слово...

Собственный внутренний голос звучал намного громче,чем двадцать голосов в кабинете плюс шум за открытой дверью. Кто-то просил:"Ленка, не надо!", но Наташа не обратила на эту фразу внимания, как ина все, что творилось вокруг. Лежала на столе, закрыв глаза, пока в какое-томгновение не почувствовала, как на коже головы завибрировало:"хрррясь", и струнки волос порвались одна за другой. Наташа вскинулаголову. Ленка, вздрогнув, видимо не рассчитывая, что Наташа это почувствует,стояла с острыми маникюрными ножничками и прядью длинных темных волос в руках.Наташа растерянно пощупала голову: на гладких, шелковистых волосах сантиметрахв десяти от макушки отчетливо ощущались неровно срезанные кончики.

-- Это тебе за физика! -- объяснила Ленка икинула прядь на парту.

Наташа почувствовала, как ее медленно заполняетярость. Она растила волосы столько лет, ухаживала за ними, даже не красила... Аэта идиотка осмелилась... Наташа вскочила и шлепнула одноклассницу ладонью пощеке. Та взамен толкнула Наташу в плечо. Мало кто знал, что злить Наташу опасно- она всегда считалась тихоней. Девушка размахнулась и отшвырнула ее -ударившись об угол стола, Ленка неудобно рухнула на стул. Одноклассники всталив кружок и с интересом наблюдали. Но их интерес вскоре сменился испугом: Наташаотобрала у Ленки ножницы, прижала ее к парте, схватила одной рукой за горло,поднесла острие ножниц к Ленкиному носу... Та боялась пошевелиться, толькозавизжала:

-- Отпусти, дура, больно!

Наташа сжала пальцы еще сильней. Ленкавцепилась в ее запястье и попыталась оттянуть руку, но ничего не моглаподелать. Глотала ртом воздух, откашливалась и не сводила глаз с ножниц...

Наташа уже хотела с размаху засадить ножницыЛенке в лицо, занесла руку... Только на мгновение замерла - заметила, чтодержать ножницы больно... Это отвлекло ее от всего! Охладило голову.Удивительное ощущение - как в жаркий майский день ныряешь в еще ледяное море...Все тело занемело, оружие зависло в воздухе...

-- Ты что делаешь?! -- учитель схватил ее руку.-- Отпусти ее! Сумасшедшая!

Наташа оставила напуганную Ленку, отшатнуласьот нее... Надя тем временем объяснила учителю:

-- Ленка ей волосы отрезала.

-- Отдай ножницы! -- потребовал МаксимВикторович. Но девушка не слушалась.

-- Клянусь, я бы убила ее! -- прошепталаНаташа, ища спасение в его глазах. Только сейчас оценила всю жуть своего гнева.Всхлипнула. Стало страшно самой. По щекам покатились слезы.

-- Отдай ножницы, -- повторил Максим. -- А то язаберу сам, и могу случайно тебя поранить.

Наташа послушно разжала пальцы. Правая ладошкабыла в крови, а между большим и указательным пальцами сиял глубокий колотыйисточник. Ножнички маленькие, чуть больше ладони. Она порезалась, когдавытаскивала их из Ленкиной хватки, ведь взяться тогда можно было только залезвия, а это - правая рука, которой Наташа плохо владеет. Максим достал платоки приложил к ранке. У Наташи дрожали руки. Кружилась голова.

-- Я бы ее убила... -- шептала она себе сужасом. -- Я бы убила человека за прядь своих волос...

-- Пойдем в медпункт, -- предложил учитель.

Девушка только плакала в ответ. Поднимала нанего глаза - и отворачивалась: это все из-за него... А что взамен?

Надя стояла рядом и гладила ее по голове:

-- Наташ, не переживай, можно сделать стрижку идлину сохранить. Здесь совсем чуть-чуть.

Ленка нервно поправляла одежду, ее трясло, какосиновый лист. На нее никто не обращал внимания - королевой вечеринки былаНаташа. Девчонки шептались только об одном: о том, как нежно Максим Викторовичобнимает Фролову.

Медсестра перевязала руку, смазав ранку йодом,и дала Наташе успокоительного.

-- Ты, наверно, несколько дней ручку держать несможешь, -- предположила врачиха.

-- Я левша, -- улыбнулась девушка. -- Так чтохалява отменяется...

Здесь было тихо и спокойно и пахло лекарствами.На стенах висели плакаты, и нарисованные Наташей в том числе: о вреде курения,о СПИДе, о способах предохранения от нежелательной беременности. Медсестраоставила их одних и ушла в маленькую комнатку, где обычно делали уколы в попу.А здесь, в "предбаннике", Наташа сидела в креслице, вытираязабинтованной рукой последние слезы, а другой рукой выясняла, насколько короткотеперь придется стричься. Максим сидел рядом и гладил ее коленки.

-- Почему Никитина это сделала? -- спросил он.

Девушка задержала на нем взгляд.

-- Вы не догадываетесь?

Максим понял, на что она намекает. В грудипохолодело - Макс поклялся себе начать бороться со своей природнойдоверчивостью: знал же, что эта школьница не станет хранить его непедагогичноеповедение в тайне... Тихо, чтобы не слышала медсестра, уточнил:

-- Кто знает про нас?

-- Никто, -- Наташа оскорблено отвернулась, ноу Максима стало легко на сердце. -- Я не совсем чокнутая, чтобы рассказыватькому-то, что веду себя, как шлюха!

-- Что за глупости?! -- возмутился учитель.

Наташин голос звучал с такой досадой, что"претензии" прослеживались без труда:

-- А как еще назвать девчонку, которая целуется"без обязательств"?

-- С любимым мужчиной?

-- С мужчиной, который хочет забыть об этомнаутро!

-- А к вечеру мечтает прожить ту ночь заново...

Наташа не стала препираться. Максим улыбнулся:она перестает быть упрямой спорщицей. А главное - вот и поговорили!

-- Так, если ты никому ничего не рассказывала,как они узнали?

-- Да они ничего и не знают. Просто вчера Вывзяли меня за руку и при всех увели из компании, а еще во всеуслышаниеспросили, приду ли я к Вам! Девчонки потом на меня накинулись, просилисосватать их Вам... Хорошо, что Вы не придумали что-то более романтическое, ато мне бы не волосы отрезали, а сразу всю голову.

Максим чувствовал себя виноватым. Он вчера дажене задумался о последствиях. Мог ведь просто сказать ей: "Наталья, можнотебя на секунду?" А он вместо этого по привычке взял ее за руку... Как исейчас.