-- Поехали с нами в воскресенье?

Девушка скромно улыбнулась, стараясь скрытьсвое удовольствие: Максим Викторович САМ ее приглашает! Но ответила совсем нетак, как он рассчитывал:

-- Я не смогу. В воскресенье у бабушки деньрождения, надо обязательно ее поздравить: она уже старенькая и живет совсемодна.

-- Ну, ты же целый день там, наверняка, небудешь, -- настаивал учитель. -- И я работаю в субботу. Я бы как раз выспалсяутром, а ты бы сходила поздравить бабушку. А в обед поехали бы на пикник костальным.

Наташа мечтательно задумалась. Максим включилпервую скорость, вторую и снова нажал на тормоза: пробка продвинулась вперед нанесколько метров.

-- Ну, так что? -- напомнил Наташе, что все ещеждет ее решения.

-- Нет, Максим Викторович. В другой раз.

-- Максим Викторович! -- фыркнул Юра сзади. --Наталья, да он же младше меня!

-- Он пока еще не разрешал мне обращаться кнему иначе, -- объяснила девушка и ласково посмотрела на красивый четкийпрофиль Максима.

-- И не запрещал! -- сказал профиль грустно, и,повернувшись, окинул девушку взглядом. -- Вне школы можешь обращаться ко мне, кактебе хочется.

Он, расслабившись в кресле, повесив левую рукуна руль, долго смотрел Наташе в глаза. Она сначала отвечала ему тем же, новскоре стала нервничать под его взглядом.

-- "Вне школы" бывает так редко... --задержав дыхание, сказала тихо.

-- Ты же сама отказываешься, -- напомнил ейМаксим, и Наташа почувствовала по его интонации, что она его этим обидела.

-- Так вот кто создает эту пробку! -- прервалих Юра. -- Макс, поехали уже! И не будь эгоистом! Девчонке надо поздравить бабушку,и она вовсе не обязана бросать все, и бежать с тобой на край света!

Когда машина остановилась прямо возлеНаташиного подъезда, Юрик радостно запрыгал на заднем сиденье:

-- О! Я теперь вперед сяду! Можно? Можно? --жалобно уставился он на свою прекрасную жену.

Наташа весело вывернулась посмотреть этотспектакль. И Максим тоже оглянулся.

Света с шутливым снисхождением разрешила:

-- Можно, можно.

Юра нежно взял ладонями Светино лицо и вблагодарность принялся бесконечно чмокать ее в губы, произнося в перерывах:"О, Свет моей жизни! Луч-Света в темном царстве! Да будет Свет!"Максим и Наташа вместе выглядывали между спинками передних сидений, потомслучайно посмотрели друг другу в глаза. Теперь Наташе совсем не страшно, когдаего лицо находится так близко. Она не волнуется ни капельки! Он как будтоговорит ей совсем без слов: "Покажем им, как надо целоваться?" Наташасмущенно опустила взгляд, и сама не поняла, почему улыбнулась Максиму.

-- Давай, я провожу тебя до двери? -- предложилон ей негромко, чтобы не отвлекать тех, кто сзади.

-- Нет, Максим... -- Наташа по привычке хотеласказать "Викторович", но осеклась, вспомнив, что теперь можнообходиться без отчества. И хотя "Максим" прозвучало незаконченно инесмело зависло на высокой ноте, но стало так радостно на сердце... А вотосознанно сказать "ты" пока не осмелилась: -- Я не хочу, чтобы Вассоседи видели. Если бы было поздно, и они все уже спали... А то будут потом навесь двор обсуждать, родителям доложат...

Максим кивнул, как будто все понимает, нодевушка снова заметила, что расстроила его своим "нет". Его рукалежала рядом - на рычаге переключения скоростей, и Наташа нежно прикоснулась кего запястью.

-- Спасибо за парикмахерскую, и за кафе. И чтоподвезли до дома. И за все остальное.

Наташа только потянулась забинтованной кистью кручке двери, но Максим опередил ее. Придвинувшись к ней близко-близко, онпротянул руку мимо нее и открыл дверцу - Наташа ощутила запах его парфюма,несильный и приятный. На улице ее уже ждал Юра: он с радостью помог ей выйти.

-- Столько галантности вокруг! -- восхитиласьдевушка. -- Это так здорово! -- Заглянула в машину и улыбнулась Максиму: --Пока! Света, пока! Рада была познакомиться!

Потом попрощалась с Юриком и скрылась вподъезде.

-- За последние полчаса она два раза успелаотказать мне! -- подвел итоги Максим, когда машина тронулась с места. И стревогой быстро глянул на друга. -- Как ты думаешь, почему?

-- Она же объяснила тебе причины! -- Юра недоуменноподнял брови.

-- И ты ей веришь?

-- Я - да. А ты, почему-то, ищешь подвох.

Максим свернул к дому своих родителей иобъяснил пассажирам:

-- Заберу дочку, раз уж я здесь.

***

Наталья подошла к окну, вслушалась. Что значит- вслушаться в музыку улицы? Этот апрельский день был, может быть, самым лучшимв этом году. Такой светлый, солнечный, с избытком свежего прохладного воздуха.Небо было нежно-голубое, прозрачное, как вода в бассейне. Такого чистоговоздуха Наташа еще никогда не замечала! Солнечные лучи отражались на стенахсосед­них домов мягким румянцем. Она слышала пение птиц, гро­хот грузовых машинвдалеке, веселые вопли ребятни. Поезд отбил свой путь по мосту через речку.Этот железнодорожный мост находится по другую сторону от школы и при этом посочинским меркам - далеко, но поезда, особенно тихой ночью, прекрасно слышно.Если вспомнить расстояния Москвы и Питера, то становится просто смешно оттакого несоответствия. Наташа стояла у окна, вслу­шиваясь и вглядываясь в морознуюседину яркого, ин­тересного дня.

Новая школьная музыкальная группа, которуюНаташа сама собрала пару месяцев назад, чтобы хоть что-то отвлекало от МаксимаВикторовича, стремительно процветала. Уже провели в школе целых два концерта!Пели, правда, известные песни, старые и новые попсовые. Но на репетициях Наташауже осмеливалась петь свои соб­ственные творения о первой любви и о первыхразочарованиях.

Девушка улыбнулась, вспомнив об этих дурацких"Операциях по захвату". Восемь месяцев она упорно добивалась своейцели и теперь не без помощи Андрея достигла ее. Что-то было сегодня. Наверно,это можно назвать признанием в любви.

Солнце быстро опускалось где-то за ее домом иослепляло красными бликами в окнах напротив. Девушка прислонилась к рамеоткрытого настежь окна, закрыла глаза. Легкий прохладный ветерок уносил заплечи ее красивые каштановые волосы, взлохмаченные новой стрижкой. Снова думалао Нем.

...

До начала урока он нарочно подошел и встал уокна, у которого располагается ее парта. Так нарочно, что у Наташи не возниклосомнений в его наигранности. Стоял, держа руки в карманах брюк, а она сиделарядом, пролистывая тетрадь и повторяя формулы. Потом вроде бы невзначайспросил: