– Да только мы к ней ни за что не поедем.

– Знаем, как на ее харчах несладко живется. Ромка-то поехал и после горючими слезами обливался. Светлана у него всю пенсию изымала, его одной кашей пичкала. Ни сигарет ему не покупала, ни пива, ни еды нормальной. Все под себя гребла.

– Жадная она очень.

– А от жадных людей лучше подальше держаться.

– Нет уж, где мы свой век прожили, там и кости наши пусть упокоятся.

– Тут могилы наших родителей, дедов и прадедов, к своим отцам и матерям уйдем. Зачем нам Торжок этот и Светлана с ее планами?

– А коли ходить не сможем, так добрые люди кусочек хлеба нам и тут принесут.

За разговорами они доехали до нужного дома. Потом Степан повез стариков обратно к ним домой, а Мариша осталась.

– Чем возвращаться назад, лучше я здесь осмотрюсь.

И Мариша принялась вертеть головой.

Вот дом. Но как же туда попасть? Ворота на замке. Забор высокий. И даже не в том дело, что через него не перебраться, можно при желании. Но неудобно, люди вокруг, смотрят. В одном окне чья-то физиономия появилась, вон тетка какая-то из калитки вышла, стоит, на Маришу глядит. Если предпринять вторжение на чужую территорию, то могут полицию вызвать.

Мариша понимала, что даже тот факт, что Степан и сам был полицейским, их не спасет от наказания, если они вздумают без всякого на то разрешения вторгнуться в чужой дом. В поисках подходящего решения она прошла по улице до ее конца, потом обогнула выстроившиеся в ряд дома и зашла с другой стороны. Ура! Тут ей улыбнулась удача. Правда, сначала Мариша не поняла, что это именно она самая – удача и есть.

Мариша увидела перед собой девочку-подростка, которая, крадучись и оглядываясь, вышла за калитку своего дома, которую бережно прикрыла за собой, стараясь не издать ни звука. Вид у нее был до такой степени таинственный, что Мариша невольно заинтересовалась.

На девчонке была черная кожаная юбка – длинная и узкая, с высоким разрезом, как подумала Мариша, специально увеличенным чьей-то рукой. Ноги у девчонки были худые, обутые в ботиночки. Короткая курточка совсем не по погоде, да еще и голова у девушки была неприкрыта, единственной преградой между ее черепом и холодным воздухом были собственные волосы девушки, далеко не роскошные. Похоже, волосам категорически не нравился состав краски, которой девчонка регулярно превращала себя в брюнетку, но их мнения никто не спрашивал.

За спиной у девушки был небольшой, но туго набитый рюкзачок. И его присутствие навело Маришу на кое-какие мысли.

Закрыв за собой калитку, девушка какое-то время еще постояла, чутко прислушиваясь к звукам. Мариши она не видела. Все внимание девушки было сосредоточено на том, что происходило в оставленном ею доме. Наконец она вздохнула вроде как с облегчением и отлепилась от калитки.

И тут Мариша спросила:

– А куда это ты собралась?

Девчонка подпрыгнула на месте и выругалась. Голос у нее оказался низкий, с хрипотцой. Похоже, она покуривала тайком от родителей. Вообще, надо сказать, девчонка производила впечатление бедовой. Ее бледное худенькое лицо носило уже печать тех пороков, которые она успела приобрести к своим пятнадцати-шестнадцати годкам. Больших лет этой девчонке нельзя было дать даже при всех ее потугах быть крутой и взрослой.

– Вы тут чего третесь?

Разозлившись на Маришу за свой испуг, девчонка не забыла опасливо проверить, что происходит во дворе, который только что с такими предосторожностями покинула. Но все было тихо, и девчонка посмотрела на Маришу уже без прежней неприязни во взгляде, а скорее, с любопытством.

– Вам чего?

– Ничего. Гуляю. А ты, как я понимаю, живешь в этом доме?

Начало было неудачным. Девчонка, которая уже стала отходить, моментально напряглась вновь.

– Вам что за дело, где я живу? Где хочу, там и живу! Каждый человек имеет право делать то, что он считает необходимым. И запрещать ему это противозаконно.

– Я тебе не родительница, – улыбнулась Мариша. – Я почему спрашиваю… Тут недавно произошло преступление…

– Преступление?

Девчонка вытаращила на Маришу свои голубые глазки, и Мариша получила возможность хорошенько разглядеть свою новую знакомую. И зачем же она так густо красит глаза! Ведь того и гляди, следом за волосами вылезут и ресницы. Сказать ей об этом или пусть сама догадается?

Между тем девчонка уже прониклась сказанным Маришей.

– Преступление? Тут? – наседала она на нее. – Не может быть! Это же самая унылая дыра, какую только можно сыскать! Лишь моим недалеким предкам могло прийти в голову, что жить здесь – круто!

– А тебе тут не нравится?

– Спрашиваете! Что тут может нравиться? Коровы? Гуси?

– Закаты.

– Чего? Типа банки с закрутками, которые старухи на зиму закатывают? Не интересуюсь! С ума еще не сошла! Мне не так много лет, чтобы к могиле готовиться.

– Вообще-то я имела в виду солнечные закаты, – с трудом сдерживая улыбку, сказала Мариша. – И рассветы тоже. И еще речка и рыбалка. И лес с грибами.

– Нет, вы, старшие, точно все какие-то сдвинутые, – вздохнула девчонка. – Вот и мои предки на этих грибах свихнулись. И ладно бы, они их обожали, так нет же! Они их почти не едят. Гулять в лес ходят. С деревьями общаться. У мамы там дуб в приятелях. У папы ясень. Разговаривают с ними, дружат, мировые вопросы обсуждают. Полный маразм, одним словом. Главное дело, сами-то тут почти не живут, а меня упрятали.

– А с кем же ты живешь?

– С теткой и ее мужем.

– И тебе тут скучно?

– Убегу я отсюда, – злорадно произнесла девчонка. – Вот прямо сейчас.

– Послушай…

– Нет, даже и не отговаривайте меня от этого намерения. Я уже все твердо для себя решила. И вещи даже собрала.

– Я и не думала тебя отговаривать. Но раз уж ты все равно покидаешь эти места, то не могла бы напоследок сделать доброе дело и помочь изобличить преступницу?

Девчонка снова сверкнула глазами на Маришу.

– Да кто же преступница-то?

– Ваша соседка.

– Кто?

– Вот из того дома.

Девчонка взглянула на дом Светланы, который выделялся приметным флюгером в виде флажка, и пожала плечами:

– Вы чего мелете? Нормальная тетка. В Торжке живет. Там тоже не фонтан, но уж всяко лучше, чем тут.

– А вчера она приезжала?

– Ну, позавчера. И чего?

– А то… эта твоя «нормальная тетка» – на самом деле преступница.

– Да не может такого быть!

– Она причастна к исчезновению одной женщины, а возможно, что и к ее убийству. Кроме того, мы подозреваем, что у нее дома должны находиться вещи, украденные из квартиры жертвы.