Для начала гость оценил ремонт, порадовался цвету полов, расстановке мебели, отметил руку Антона – к новым вещам добавил реставрированное трюмо из «дворянской усадьбы». Сам бывший дипломат был одет почти по-домашнему. Непринужденно, но элегантно: серые брюки, кашемировый темно-серый кардиган, неизменная голубая рубашка в тонкую белую полоску, и шейный платок с эмблемами какого-то яхт-клуба. В общем, он показал, с каким уважением относится к такому домашнему «приему».

Дядя Юра оценил, как его принимают, был непринужден и, уяснив, какого совета от него ждут, немного напряг свою память. И рассказал, как в свое время продвигал «Столичную» водку в Бразилии.

– Случилось, что в Рио приехал какой-то наш ансамбль танцевальный, и я предложил нашему местному партнеру – из наследников одесских евреев, вовремя уехавших сюда от погромов махновцев в начале прошлого века, провести неожиданную акцию. Сделать первый спектакль… бесплатным. А в Бразилии, как и везде, «на халяву» все тянутся. – рассказывал он чуть хрипловатым голосом. – Тем более, что мы объявили – «Предпремьерный показ для узкого круга». Так и получилось – пришло человек семьсот, все-таки концертный зал не футбольный стадион. А когда последний номер завершился под настоящую овацию и был, наконец, задернут занавес, пока девочки раскланивались, на сцене была перемена – там появились столы со «Столичной» и канапе. И мы пригласили всех на… сцену. Сами понимаете – дегустация была более чем удачной. Бизнесмены с восторгом выпивали с нашими девочками в кокошниках. На следующий день в газетах были восторженные статьи о фантастической красоте русского танца и неповторимом вкусе «Столичной».

Лара не очень поняла, как можно интерпретировать этот рассказ в случае их квартета.

Антон предложил по чашке кофе и по рюмке коньяка.

– Так вот, ребята, если вы хотите добиться успеха, то вам нужно готовить не одну программу, которую вы сможете исполнить с блеском, а, скажем, три! – неожиданно предложил Юрий Иванович и хитро улыбнулся. – Одна – классика, вторая – легкая, почти эстрадная, а третья – современная музыка. Помните традиционный новогодний концерт из Вены? Обязательно – полька «с выстрелом». А однажды, помню, в Лондоне оркестр Спивакова исполнил легкую вещь «Пустячок» и зал, который чуть притомился от серьезной классики, был его. Думаю, и вам нужна приятная неожиданность.

– Дядя Юра, – неожиданно для себя самой произнесла Лара, – это так просто, что просто гениально.

– На гениальные открытия в мире шоу-бизнеса я не претендую, но иногда кое-какие идеи в этой голове появляются, – с удовлетворением согласился Юрий Иванович. – А вот тому, как ты ко мне обратилась, я рад! Значит, в семью я принят?

– Ну, мы-то пока еще не семья, – пробормотал Антон.

– С этим разбирайтесь сами. Но мне у вас нравится!

– Слушай, – уже лежа в постели сказала Лара Антону. – Может, надо его с кем-нибудь познакомить, ему, наверное, трудно одному?

Питер относится к небольшому числу городов мира с повышенным эротическим фоном. Это, как естественный радиационный фон. Правда, радиационный можно измерить приборами, счетчиком Гейгера или еще каким, который пулеметной очередью щелчков предупредит, что сюда соваться нельзя, можешь схватить «дозу» с чудовищными последствиями для здоровья. А вот эротический! Это другое дело, это, когда начинаешь чуть иначе смотреть на картины старых голландцев в Эрмитаже. Это, когда в Летнем саду присаживаешься на скамеечку и любуешься античной скульптурой, которая вдохновляла еще Александра Сергеевича Пушкина, великого поэта, но и не меньшего любителя человеческих радостей. Сам об этом писал. Это, когда вдруг иными глазами видишь, гуляя по Невскому, барельефы на зданиях, скульптурные группы, а затем и красивые, веселые смеющиеся мордашки студенток.

Давид с Жанной после обеда у ее мамы (знакомство «с родственниками») – поехали в Ледовый дворец на хоккей, наслушавшись рассказов про невероятное шоу перед началом игры. А потом все двенадцать тысяч зрителей извергают такую энергию, что под влиянием эмоционального заряда некоторые забывают, с каким счетом закончился матч!

– Потрясающе! Никогда не могла подумать, что такое устроили наши «холодные питерцы», – заявила Жанна после первого периода. – Просто, супер!

Они выпили по пиву в буфете и устремились на свои места, купив по пути в киоске шарфы с эмблемой СКА. Дальше вопили вместе со всеми «Пи-тер! Пи-тер! СКА! СКА!» и вскакивали, когда запускали «волну». Жанна все поглядывала на экран видеокуба, вдруг они с Давидом появятся там внутри рамки в виде розового сердечка! Вот тогда она так поцелует его, что все трибуны завопят. Но на экранах показывали или голы, или другие пары, а вот их места оказались не на той трибуне, к которой была развернута специальная телекамера.

После матча Жанна скомандовала: «Быстро в гостиницу! Ужин? Ты что, на семейном обеде не наелся? Старался маме понравиться? Все разговаривал?»

Через десять минут они уже были в гостинице «Москва». Бегом преодолели расстояние от лифта до конца длиннющего коридора до их номера. Жанна скинула свою легкую куртку, бросила ее на кресло в углу комнаты и, опрокидывая Давида на себя, впилась в него губами и решительно призвала: «Атакуй!».

Если в армии Давид удерживал рекорд, одеваясь за полторы минуты, включая наматывание портянок, то на гражданке он мог раздеться меньше, чем за минуту. В скорости сбрасывания одежд Жанна не уступила ему.

Зайдя в «тыл», Давид начал атаку, дышал он глубоко и шумно. Потом издал какой-то рык, больше похожий на стон. Жанна даже испугалась, не видя его лица. Но, наконец, она почувствовала, что наступило «ее мгновение» и издала долгое «О-о-о! Еще, еще, еще!» И все еще трепеща от удовольствия, вытянув руки перед собой, вырвалась и рыбкой «нырнув» вперед, как в воду с низкого берега, упала на живот, никак не беспокоясь, что почувствует Давид, оставшийся в высшей степени неожиданной позе.

«Резвая девушка!» – подумал Давид.

«Да он, как Конь-Огонь!» – подумала Жанка о Давиде, вспомнив жеребца на коньках, талисман питерских болельщиков СКА.

Вот что может сделать с молодыми здоровыми людьми энергетический заряд, полученный от двенадцати тысяч зрителей на настоящем хоккейном матче в питерском «Ледовом» дворце.

– А знаешь, Лара, к какому выводу я пришла за все это время? Если, не дай Бог! – при этом она даже перекрестилась, – Давид меня бросит, так следующий мужчина у меня будет обязательно рукастый, – рассуждала Жанна, отхлебывая душистый жасминовый чай. – Помнишь эту самую Маргариту Павловну из «Покровских ворот»? Ну, ту, которая вместо слезливого и истеричного филолога, взяла себе настоящего мужика. Этого, как его, Савву Игнатьевича – слесаря, что ли? Но, главное, настоящего мужика.

И тут она издала свой знаменитый «хи-хик» грешницы». Описать его невозможно, но в нем что-то такое порочное, что голова начинает сбиваться с пути праведного и самому хочется отпустить некую двусмысленность. Лара смотрела на нее с удивлением.

– Так что, если плотник ускользнет, про запас еще есть друг детства – теперь дантист-хирург, – продолжила Жанна, но уже не твердым, а каким-то неуверенно рассудительным тоном. – Тоже крепкий мужик. Надо только навести справки, не женился ли он? Но за Давида я все равно поборюсь…