- Да, Нина Константиновна святая женщина, сироту приютила, -закинула я пробный шар. Реакция последовала незамедлительно, лицо ЕкатериныВладимировны приобрело такое же выражение, как у старушек в музеях, грудьюзащищающих экспонаты от досужих туристов.

- Юльку, что ли? Какая она сирота? Аферистка, простигосподи.

- Почему аферистка? - прикинулась я удивленной.

- Потому, что никакая она им не родня. И отец у неежив-здоров, тоже тот еще хмырь, от родной дочери отказывается.

- Это в каком смысле?

- Ну, как же... Юлька ведь считает, что Григорий Петрович еенастоящий отец, а этот хмырь ей во всем потворствует, и лишь для того, чтобыденьги получить. Нина Константиновна у них на поводу идет, потому что добра безмеры и Гришу своего любила так, что.., любила, одним словом, а я бы на ее местегнала этих жуликов в шею, и никто бы ее не осудил, и Григорий Петрович в первуюочередь. Он был мужчина строгий, такой, знаете, порядок любил и прохиндеев нежаловал.

- Про отца вы от Юли узнали?

- Нет, конечно, - усмехнулась Екатерина Владимировна. - Онахитрющая, вроде и не врет, но и правду не говорит. Только я ее выследила. Куда,думаю, шастает? А она к соседу на свидание, он ведь соседом представился, когдаздесь появился. А мы уж тогда с Ирой, сестрой Нины Константиновны, неладноезаподозрили, ну, я возьми да и пойди за ней. Сосед-то староват, чтоб к нему насвидание, да и видно, что отец он ей, как разговаривает, как смотрит. Но я егона всякий случай проводила, нам-то он сказал, что уехал, а на самом деле наГороховой квартиру снимает. Нашла я там хозяйку, фамилию спросила, Боков СергейЮлианович, а у Юльки отчество Сергеевна. Ну, я в тот же вечер ей и говорю:"Чего ж ты хозяйке врешь?" А она мне с наглой рожей: "А я, -говорит, - не вру".

- Хозяйке вы об этом рассказали?

- Конечно. Только она не очень-то обрадовалась. Вежливо такдала понять, чтобы я не в свое дело не лезла, оттого я и Ирине ничего рассказыватьне стала, чтобы раздор в семью не вносить. Я покумекала и сообразила: не иначеНина считает, что Юлька дочь Григория Петровича и сюда они, знамо дело, занаследством приехали. Только все это вранье.

- Что вы имеете в виду? - удивилась я.

- Никакая она ему не дочь, приблудные они, и Нине головуморочат, уж не знаю как, но морочат.

- Откуда такая уверенность, что Юля не может быть дочерьюЗотова? Допустим, Боков приемный отец и...

- Нет, - покачала головой Екатерина Владимировна. - Не такойГригорий Петрович был человек, чтобы дочь без копейки оставить. Допустим, помолодости да по глупости мог и согрешить. Тут я руку на отсечение давать нестану, но никогда бы без помощи не бросил и уж точно бы в завещании упомянул,можете мне поверить. А о ней там ни словечка.

- Так было завещание?

- Конечно. В больнице Григорий Петрович позвал к себе юристаи все, как положено, составил, мы-то об этом ничего не знали. Нина и та незнала, а про меня и говорить нечего. Так вот, все, что нажил, он оставил жене идочке Лене, пятнадцать тысяч долларов мне, как раз столько мне на квартиру нехватало, замучил зять-пьяница. Внуку моему - он, можно сказать, на глазахГригория Петровича вырос, пять тысяч долларов на учебу после окончания школыоставил, и две тысячи семье Ивана Демьяновича, что раньше шофером у ГригорияПетровича служил, умер он два года назад от инфаркта. Григорий Петрович тогда спохоронами им помог и памятник на свои деньги поставил, и теперь про семью незабыл. И такой человек, по-вашему, родную дочь в завещании не упомянет? Чепуха.Ни о какой дочери Юле он слыхом не слыхивал.

- Возможен и такой вариант, - пожала я плечами. - Бывает,что мужчины даже не подозревают о том, что у них растет ребенок, - я невольноусмехнулась, произнося эти слова.

- Ага. Он не знал, а она после его смерти тут как тут.Жулики и аферисты. И она, и папаша ее.

- Юля вам не нравится? - улыбнулась я. ЕкатеринаВладимировна нахмурилась.

- А чего в ней хорошего, чтоб нравиться? Ни ума, ни красоты,а такое из себя гнет. Ты, говорит мне, прислуга, вот и помалкивай и в комнатеубрать не забудь. За девять лет я от хозяев ничего подобного не слышала, всегдауважительно, по имени-отчеству, и я свое место знаю, куда не просят - не лезу,но и указывать мне нечего, особенно такой, как она. Жениха себе нашла. Торгашас рынка, страшенный, и ей, считай, в отцы годится. Ну не дура ли? Она к немушастает, а мне от хозяйки неприятность. Вышло так, что вроде я ключи потеряла,а я знаю, что их Юлька брала.

- Какие ключи? - вновь насторожилась я, беседа становиласьвсе интереснее.

- От калитки. У нас сзади калитка есть, пользуются ею редко,в основном мусор вывозят. Ключ внизу висел. А тут машина приехала, землю подцветы при везли, а ключей нет. Пришлось ее от ворот на клумбы таскать. Гдеключ? Я калиткой пользуюсь, значит, я и потеряла. Спорить я не стала, но точнознаю, что ключ Юлька брала. Окна ее комнаты в сад выходят, так она в окновылезет и через калитку на улицу, это чтоб никто не знал, что она со своимрыночным болтается. Ночи напролет где-то бродит, непутевая. Но ничего, я еесослежу. Сбежит, а я калитку на засов, и пусть до утра на пороге сидит илисреди ночи Нину будит, тогда та узнает, чем Юлька по ночам занимается. И днеммоду взяла, музыку включит, вроде она в комнате у себя, а сама через калитку кпапаше. Конспирацию соблюдает. Говорю, у Юльки ключ, глаза б мои ее не видели.

- А сегодня Юля с утра была дома?

- Кто ее знает. Вроде дома, музыка орала. Нина ее беспокоитьне велит, не моги в комнату войти, когда эта принцесса там. Принцесса, а замашки,как у уличной девки.

- Вы сегодня за покупками ездили?

- Да. Как всегда.

- На автобусе?

- Что вы, я с Павликом, это водитель наш. Сама НинаКонстантиновна машину не водит, вот он у нас с тех пор, как Иван Демьяновичпомер. Работы у него немного, он еще и по дому помогает, лампочку там поменятьили починить чего.., хороший парень.

- Когда вы вернулись. Юля дома была?

- Музыка орала. Хозяйка в ванной. Она, бывает, по часулежит. Вода ее успокаивает. Потом Юлька ушла, я в окно видела. С кухни калиткухорошо видно.

- Она через центральную калитку вышла?

- Да. Но за угол свернула, вроде как к парку пошла или костановке, так ближе.

Юля отправилась в сквер, но задней калиткой невоспользовалась, хотя, если верить Екатерине Владимировне, ключ был у нее.

- А как девушки между собой уживаются? - спросила я.

- Лена с Юлькой? Да никак. Нина Юльку дочке навязывает, ита, конечно, матери не перечит, только подруги из них... - она махнула рукой иотвернулась.