Стало ясно: Тимур здесь, впрочем, я в этом и не сомневалась.Не обращая внимания на парня, я направилась к двери кабинета, он бросился замной, протянул руку, желая меня остановить, но тут же ее отдернул. Я былаженщиной Тимура, возможно, бывшей, однако и в этом случае к хозяйскойсобственности прикасаться не стоило. Вот он и не рискнул, чем я воспользоваласьв полной мере. Достигнув двери, я постучала и, не дождавшись ответа, вошла вкомнату, стараясь не замечать, как страдальчески перекосилась физиономия парня.Я ожидала увидеть Тимура в компании блондинки, хотя, возможно, он просто нежелал со мной разговаривать и распорядился отшить меня на входе, увидев в окномою машину. Однако все мои предположения оказались в корне неверными, астрадание на лице парня легко объяснимо. Вне всякого сомнения, в кабинетепроходило совещание или военный совет, бог весть, как они это сами называли. Застолом сидело трое мужчин с очень серьезными лицами. Тимур спиной ко мне.Услышав, как открылась дверь, он не спеша повернулся, увидел меня и спокойнождал, что я скажу. Взгляд не выражал ни удивления, ни недовольства, олимпийскоеспокойствие с большой долей равнодушия.

- Привет, - сказала я со вздохом, мужчины нахмурились, аТимур кивнул, ожидая продолжения.

А я некстати подумала: вот так же мы встретились впервые. Явошла, а он сидел за столом, спиной ко мне в компании друзей. Правда, тогда онииграли в карты, и при моем появлении мужчины ухмылялись, а не хмурились сурово.Что ж, времена меняются.

- Надо поговорить, - вновь вздохнула я. - Это очень важнодля меня.

- А для меня? - спросил он.

- Хороший вопрос. Но выслушать меня ты можешь?

- Слушаю.

- Мне казалось, ты не любитель обсуждать личные дела вбольшой компании.

- Тогда ты выбрала неподходящее время. Я занят, хотя тыэтого скорее всего просто не заметила.

- Извини. Можно подождать в баре?

- Ждать придется долго.

- Я подожду.

- Как знаешь. - Он отвернулся, я хотела выйти, но ноги точноприросли к полу, потому что взгляд натолкнулся на половинку однодолларовойбанкноты, что лежала на столе. Даже со своего места я видела надпись насередине, всего несколько букв, которые не смогла прочитать. - Что еще? - так ине услышав, как за моей спиной закрылась дверь, спросил Тагаев, поворачиваясь.

Я оторвала взгляд от банкноты и заставила себя покинутькомнату. Охранник ждал возле двери, покачал головой, не находя слов, и отошел,а я отправилась в бар. Банкнота не выходила из головы. Это та самая половинка,что была в бумажнике, или ее пара, неважно. Важно то, что Тагаев каким-тообразом замешан в истории, в которую очертя голову полезла я. Как не сказатьсудьбе спасибо? Мало того, что все и так хуже некуда, теперь еще и это.

В баре я взяла стакан минералки и, устроившись в уголке сунылым видом, сидела минут сорок. Самое разумное - уйти, не дожидаясь Тимура, изабыть эту историю. Мальчишка погиб. Возможно, нет, я уверена, из-за этой самойбанкноты, что сейчас лежит на столе Тимура. Ну, давай, произнеси это для самойсебя: Тимур причастен к убийству. Тебя это удивляет?.. Удивляет другое: какиграет нами судьба.

- Черт... - Бармен покосился в мою сторону, и я поняла, чтопроизнесла это вслух.

Хорошенькое дело: отец моего ребенка причастен к убийству,которое я еще час назад намеревалась раскрыть. А теперь? Я ничего не желаюзнать об этом. Разумеется. Друзей, и уж тем более любовников стоит выбиратьосмотрительнее. Репутация Тимура мне хорошо известна, но одно дело слухи,пересуды и прочее, а другое дело увидеть доказательства его вины собственнымиглазами. Это, знаете ли, впечатляет. Я так впечатлилась, что, похоже, до сихпор не могу прийти в себя. Стоп. С чего я взяла, что он причастен к убийству? Стого, что на его столе лежит половинка банкноты. Можно, конечно, предположить,что и банкнота не та, и попала к Тимуру случайно... А если в самом делеслучайно? Я не хочу думать о нем плохо, что бы там ни говорили другие, я - нехочу. Допустим, Витьку он не убивал, но банкнота реальность, следовательно, какни крути, но Тимур имеет к происходящему самое непосредственное отношение.Проще всего поговорить с ним. А что? Взять и спросить... Я по опыту знала, чтоТимур не любитель рассказывать о своих делах, он этого и раньше терпеть не мог,а сейчас... Мы прожили вместе несколько месяцев, но я знаю о деловой сторонеего жизни так же мало, как в первый день знакомства. Значит, придетсяразбираться самой. Вряд ли он скажет мне спасибо.

"У меня есть выбор", - твердила я себе, зная: насамом деле уже поздно. Не хотелось бы оказаться с ним по разные стороныбаррикады, но уже поздно. Впрочем, по одну сторону мы все равно не были. Простоделали вид, что мы вместе. Оттого наша предполагаемая любовь и оказалась стольскоротечной. Надо уходить. Пусть женится на своей блондинке, она не будетвосстанавливать справедливость в отдельно взятом городе, а я попытаюсь и опятьполучу по шее. Хотя временами мне везет. Только я не хочу, чтобы повезлосейчас. И не хочу верить, что он убийца. И видеть его чужим мужем тоже нехочу... Ага, и сама замуж не пойду. Кажется, это называется "собака насене". Не съем, так хоть понадкусываю.

Жизнь показалась до того скверной, хоть волком вой. В разгармоего самокопания в баре появился Тимур. Вошел, огляделся и направился ко мне.Сел напротив, кивнув бармену. Тот подошел, Тимур попросил принести кофе итолько после этого поднял на меня взгляд.

- Не в моих правилах делать тебе замечания, - заговорилтихо. - Но, помнится, ты потратила довольно много времени, обучая меня хорошимманерам.

- Я ведь уже извинилась. Охранник не виноват, он не хотелменя пускать.

- Не имеет значения, - пожал плечами Тимур. - Он уже уволен.

- Он действительно пытался меня остановить.

- Бедняга. Куда ему, ты, как всегда, с кавалерией, - безусмешки заявил Тимур. - Отвлечемся от его незавидной доли. Ты хотелапоговорить.

- Хотела, - вздохнула я. - Правда, теперь не уверена, естьли смысл.

- А что изменилось? - удивился он. Спросил насмешливо, новзгляд, сопровождавший эти слова, стал внимательным.

- Просто я решила, что должна тебе сказать, нет,попросить.., но, поразмышляв в тишине...

- Вот видишь, поразмышлять иногда полезно.

- Тут ты прав.

Он выпил кофе, принесенное барменом, его молчание давило, ая все никак не могла решиться. Не могла начать разговор и уйти тоже не могла.Тимур взглянул на часы.

- Я не против посидеть с тобой в тишине, но, к сожалению...

- Просто поговорить у нас с тобой никогда не получалось, - сприскорбием констатировала я.