Чёрное создание исторгло из глотки сварливое "кра" и переместилось в бок, усердно когтя скрипящую клеть. Айрин вновь устремила взгляд огромных, тёмных глаз на подданного, изучая. Хриплую "любимицу", что обгладывала прутья, королева игнорировала. Как и присутствие любопытных Дам.

— Ты находишь?

Вдумчивое лукавство всегда удавалось правительнице с особенным блеском. Отравленные иглы кололи исподволь, но без ошибки.

«Певчие создания» продолжали радовать слух чудовищной какофонией грая, хрипов и скрежетов. Благовония пьянили. И усмехнулся Адалин вполне искренне, в «омуты» всматриваясь и утопленника разглядеть уповая.

— Я предприму меры, — скромно опуская долгие ресницы, пообещала Королева с мягкой, точно гагачий пух, застенчивостью. Упырь рассеянно кивнул, насилу сдерживаясь, чтобы не придушить клацающую клювом тварь, повисшую на прутьях. — Что касается свитков и того, что в них было…

— Эти свитки, — начал Фладэрик, но взгляд, брошенный из-под веера ресниц, заставил вовремя прикусить язык.

— Я знаю, — прошептала Айрин. И подступила ещё на полшажка.

Фладэрик выжидающе нахмурился. Айрин Равнсварт, блистательная госпожа и повелительница, хозяйка коронного замка и всея долины, смотрела на прелагатая с очень странным выражением.

— Хорошо, что ты догадался прислать их мне, минуя и Гуинхаррэна, и Канцелярию. В последнее время верность обоих вызывает всё бо́льшие сомнения.

Адалин мысленно присвистнул: такого поворота он не ожидал. Благополучие Хэминда занимало Упыря мало. Но Эзра… Выходит, Корсак не зря обеспокоился.

— Моя королева, — Фладэрик пригнул голову.

Проникновенный взгляд монархини сверлил дыру в макушке. Кубло в кустах затихло — Дамы ожидали продолжения. Слышать нарочито-негромкой беседы они не могли, зато воображали вдосталь. Упырь показал вид, будто хочет забрать у Её Величества щипцы и невзначай коснулся бледных пальцев. На миг аккуратные брови наморщились, но руки Айрин не отняла.

— Тэрглофф обвиняет в измене одного из вас, — проронила Равнсварт сокровенным шёпотком. — Подозревает, что Второй Советник покрывает заговор. А ты… Впрочем, теперь я догадалась.

Кормить жутких бестий не хотелось до отвращения. Однако Фладэрик сделал над собой усилие, всё же швырнул в клетку очередного крысюка и лишь тогда отложил щипцы почти без видимой гадливости. Порфироносное совершенство отчётливо касалось его плечом и, помедлив, Адалин с удивившим его самого изяществом подставил руку. Айрин мягко, словно в танце, облокотилась и благодарно опустила невозможно-синие глаза.

— Чудовищно, но союз необходим нашей стране… — Нежный рот страдальчески искривился.

Фладэрик в который раз пожалел, что не прочёл всего свитка. И покладисто изобразил задумчивость. Тэрглофф, дрянь исполнительная, не в курсе. Но кто тогда? С кем Айрин это обсуждала? И обсуждала ли? Адалин намеренно расслабил сжавшиеся челюсти. Дивная Айрин, грустно опустив глаза, обмирала подле воплощением трепетной безысходности. И покаянно мяла затканный узорами подол свободной кистью. Ни дать, ни взять, добронравная девица на выданье, прелесть записной непорочности, хрупкая статуя чистоты.

— Я… понимаю, моя Королева, — сообщил Упырь. В узилище крикливые пернатые дрались над расклёванной подачкой. Воняло кровью и помётом.

— Нет, Адалин, — вдруг покачала головой правительница. Адалин исподволь накрыл пальцами хрупкую ладонь. Айрин бросила на подданного выверенный краткий взор из-под густых ресниц. — Фладэрик. Боюсь, ты и близко не представляешь, что происходит.

Упырь задумался.

Могли ли гоэтические ритуалы Семи Ветров так перепугать Её Величество? Магия Ллакхар, особенно эта её новая форма, перерождённая Наследником из древнего искусства времен Священных Повелителей и пращура-Эрвара, обывателям внушала граничившую с откровенной паникой тревогу. Поскольку отличалась хрестоматийной жутью, активно пользуя силы, благоразумно избегаемые чародеями ввиду полной неуправляемости оных. Иллюстрацией тому служила катастрофа Ллокхен.

Сколькими же подданными Адальхэйн с лёгким сердцем поступился, проверяя своё изобретение? И что за страсти из тех, что ждут, подобрались поближе, свободу предвкушая.

Те, что ждут…

— …этой силе нет равных, — прошептала Айрин, так что Фладэрик почти вздрогнул. Королева попала в яблочко. — Лишь южные горы могут помочь нам в борьбе с восточной угрозой.

Ни про какие восточные напасти Фладэрик прежде не слышал, а потому крепко призадумался. Чего именно могла так испугаться Айрин? Солнца? Мятежных стад степных крыс, кагалом ради пущей выразительности собравшихся? Вязов с ясенями Стародревья, что вдруг оседлостью прискучили и комли в поля навострили?

Алмазный цветик Миридика внушал куда большую тревогу.

— Моя королева столь же мудра, сколь и прекрасна, — галантно улыбнулся Адалин, оглаживая хрупкую ладонь, открываемую изукрашенной манжетой узкого рукава. Сколько соплеменников по её мановению в казематах под Розой сгинули, сколько в Северных Башнях затерялись, а то и в болотине какой на дальних разъездах. Фладэрик облизнул вмиг пересохшие губы. — А Наследник…

— Согласен на союз, — изящная ладошка проворно ухватила заскорузлые пальцы подданного, острые ноготки впились в кожу.

Упырь имел в виду, что Его Лилейшество Наследник — редкое паскудство, но пояснять не стал.

— Фладэрик! — Айрин на миг прижалась к его плечу, мазнула ароматным виском по рукаву дублета. Адалин машинально вытянулся по стойке, но «девица Равнсварт» уже откачнулась в сторону и плеснула широкими узорчатыми рукавами верхнего платья с трагической грацией подстреленного лебедя. — Это единственный выход. Долине нужна помощь.

— И с чем мы будем бороться? — Фладэрик залюбовался тонко разыгрываемым спектаклем и ляпнул вслух то, чего говорить не следовало.

Королева стремительно оглянулась через плечо, «омуты» распахнулись с подозрением:

— Ты не в курсе?

— О, — невозмутимо улыбнулся Адалин и прикусил нижнюю губу в задумчивости. — У дивноокой так много завистников.

Блистательная Айрин сочла страдания должным образом обозначенными и вновь покладисто облокотилась на предложенную руку. Фладэрик галантно повёл Её Величество вдоль жутких клетей, будто бы избирая ракурс для лучшего обзора. Пригожее обитатели птичника от этого не становились. Ни пернатые, ни в шелка обряженные. Правительница грустно покачивала изящной головой и покорно плыла подле, сияя медовыми переливами изумительных волос, благоухая терпкой, тщательно выверенной пропорцией свежести и соблазна, вкрадчиво шурша затканным подолом.

Адалин пытался размышлять. Развитие беседы рисовалось мрачным и вполне определённым. Особенно когда нежная ручка, непредсказуемо отмерев, впилась когтями в заскорузлую ладонь. Упырь пренебрегал перчатками и за время своих путешествий выдубил кожу намертво, отчего эффект получился смазанный.

Проворно оценив окрестность, подданный сообразил тактические преимущества антуража: глазастых Дам загородил очередной вольер впечатлительных певуний, плотоядные чёрные твари скрылись за поворотом, а вовсю благоухавший розовый куст придавал закутку романтический флёр. Адалин привычно вылепил на лице пристойное подобие подходящей случаю гримасы. Равнсварт взмахнула великолепными ресницами, источая безутешность, очень к тем утешениям располагавшую. Фладэрик мягко пожал царапучие пальцы, предвкушая монолог.

— Союзы трещат по швам, — королева доверчиво заморгала невыносимо заблестевшими и увлажнившмися глазами. — Торговые договорённости с Имтильскими князьями, с западными негоциантами и Озаровыми купцами. Долина не самое популярное место. Мэтр Хозяин робко намекает на пустую казну, Канцлер вдохновенно поёт о заговорах, за спиной моей плетущихся, Чародеи