в клинч, прихватил локальный щит, удар….

Щит растаял, я провалился, получил по голове кулаком. Отшатнулся, попытался сохранить равновесие, но гвардеец полоснул на уровне горла.

Защититься никак, только вниз. Я упал на колени. Опа, пах!

В пах бах. Пробил!

Врага скрючило, корд выпал из руки, но я его подхватил, и тут же воткнул, еще раз, ещё, и ещё….

Я поднялся на ноги. Слегка пошатывало. Поисковая техника говорила, что врагов нет.

Я огляделся. Зубенко с племянниками забились в щель между колонной и чадящим антигравом, и смотрели на меня со страхом и уважением. Перевёл с них взгляд и упёрся в дуло пулемёта БАГа, что завис напротив перед зданием.

Готов поклясться, я ощущал, как губы стрелка кривятся оскалом, как палец нажимает на гашетку.

Тело не успело среагировать, а на БАГ сверху рухнул граждански антиграв. Сбил его вниз, влетел на парковку. Пулемётчик на крыше выдал очередь мне за спину. Я обернулся, а там взорвалась вторая машина врага.

Антиграв затормозил рядом, и с крыши на меня в бейсболке и темных очках смотрел счастливый татарин.

— Быстрее на борт! — прокричал Гадел, и выдал ещё одну очередь.

Я оглянулся. Лира уже стояла около меня, а с другой стороны парковки, с БАГа спрыгивали новые гвардейцы Ракс, и один из них остановил пули взмахом руки.

— Быстрее!

Глава 15

Транспорт не был рассчитан на такую толпу. Полуспортивная модель, максимальная вместимость четыре человека. Если бы не вырванное с корнем переднее сиденье, наша команда не поместилась бы.

Мы набились внутрь, как шпроты в банку, буквально за одно мгновение.

— Два человека на пол! — крикнул Гадел, поливая бегущих врагов очередью из пулемёта.

Он стоял по грудь в салоне, исчезая в рукотворном люке на потолке.

— Любимый, толкай справа!

Пилот кричал голосом Елены, и почему я не удивлён?

— Держитесь!

Я почувствовал, как аура татарина упёрлась в бетон справа, и Лена вдарила туда же своей силой.

Антиграв подпрыгнул, и понёсся влево, переворачиваясь с крыши на днище, с днища на крышу, и всё это с отключенной ходовой.

Я еле успел развернуть индекс, чтобы никто не выпал со своих мест. Прижал к полу племянников Зубенко. Они так и не успели принять удобное положение, замерли в раскорячку. Штаб-ротмистра зафиксировал в кресле. Вдавил в грядушку дивана, и он с трудом, но пристегнулся ремнём. Лира же устроилась у меня на коленях. Прижалась всем телом, голову устроила на плече, обхватила руками за корпус.

Антиграв вынесло, выбросило с парковки, и мы рухнули вниз.

Что-то орал Гадел, хохотала и материлась Лена, вопили от страха жандармы.

У самой земли врубились движки. Лена вдарила силой в асфальт, и нос задрался вверх. Машина перевернулась на сто восемьдесят градусов, и рванула вперёд, крутясь как сверло.

Мы мчались, метались между домами. Пикировали вниз, возносились ввысь, а за нами носились БАГи Ракс. Они гоняли нас, как коты мышь, не давая уйти. Постоянно окружали, вылетали со всех сторон.

В какой-то момент я заметил, что мы кружим по одному району. Вырваться не удавалось.

— Не успеваю прицелиться! — Гадел юркнул обратно в салон, и устало облокотился на Зубенко.

— Я сама еле успеваю замечать и маневрировать, — ответила Лена. — Их слишком много, придётся рисковать и уходить через парковки.

Ничего удивительного. Пока мы были в транспорте жандармов, на антиграв моих друзей не обращали так много внимания, целью были не они. Потому и получалось у ребят атаковать. Сейчас же, кто его знает, на сколько у Земной хватит сил.

Я решил исправить ситуацию. Помочь нашему пилоту.

— Душа моя, — прошептал я, усиливая свои объятия, — возьми мои очки и надень на Лену.

Любимая кивнула, сняла девайс, и потянулась к креслу пилота.

— Ленок, сейчас всё будет! — крикнул я. — Лира тебе тактические очки наденет.

— Давай, — крикнула Земная, снова уходя на вираж.

Любимая аккуратно дотянулась, надела на нее очки. Кто бы знал, сколько сил ушло на подстраховку. Со лба текли ручьи пота, руки дрожали, в глазах слегка двоилось.

Всё прошло, как только Лира резко вернулась назад. Она тут же впилась поцелуем в мои губы, и я ощутил прилив энергии. Стало намного лучше.

— Ничего себе, у тебя тут спу….

— Ага, — оторвался я от поцелуя, и не дал Лене договорить, не надо жандармам знать лишние подробности. — Подойдёт?

— Ещё бы, милый на крышу, дадим прикурить этим… — Земная выругалась, и дико захохотала.

Всего мгновение, а картина погони изменилась. Лена тут же рванула на боковую улочку, ушла от выстрелов, поднырнула под вражеским БАГом, и на вираже зашла на атаку.

— На шесть часов, огонь!

Антиграв Ракс разлетелся на куски, а мы пронеслись мимо.

— Это вам не планетарных крыс гонять! — рассмеялась Земная. — Ещё один….

Она давала целеуказание, а татарин выполнял. Из них вышел отличный дуэт.

Враги не понимали, что происходит несколько минут, и вылетали прямо под прицел, но лафа быстро закончилась. Они перестроились, стали аккуратнее, но главное, мы вырвались из окружения, и помчались вперёд. Противник отстал.

— Куда летим? — настроение у Земной улучшилось, она даже оглянулась на нас с Лирой, широко улыбаясь.

— Домой, — улыбнулся я сначала ей, а потом и татарину, который снова вернулся в салон антиграва, вид он имел переутомлённый.

— Это ку… — она на мгновение запнулась, и продолжила: — он не может говорить, я за него.

Я сначала не понял, о чём она, так как достал инфопланшет, чтобы отправить на тактическую карту маршрут до Малого Новгорода.

— Нет, не Лира, — продолжала Лена, — что значит, кто такая? — возмутилась она, меняя маршрут. — Ожидайте ответа, Ростислав мне тут какой-то Ераст угрожает.

— Всё нормально, — улыбнулся я, — скажи ему, что мы вырвались.

Лена кивнула, и вышла на связь:

— Валя Ерасту, летим домой, как у вас обстановка, нужна поддержка с воздуха?

Без очков я не видел, что происходит в городе, потому прижимал любимую к себе и смотрел на Лену. Она закончила говорить, что-то выслушала, и снова вышла на связь:

— Мичман флота Земная, пилот истребитель, — вот и познакомились. — Так точно все живы, есть премьер-майор.

Она закончила говорить, и улыбнулась нам в зеркало.

— Серьезный дядька, сразу в оборот взял.

— Он такой, — рассмеялся я. — Как они?

— Нормально, приказал домой лететь, и держать в курсе.

— Всё закончилось? — подал голос с пола один из племянников Зубенко. — Мы можем нормально сесть?

Я не успел ничего сказать, как ответ пришёл от Лены:

— Подожмите булки мальчики, сейчас снова начнётся.

Как же меняется человек во время боевых действий. В обычной жизни она не такая властная, наоборот скромная, даже стеснительная.

— Любимый, через минуту на два часа, — и Гадел со вздохом полез обратно.

Перехватывали нас жандармы. Оцепили последний район, и открыли огонь, как только мы появились перед ними.

Никаких требований остановиться, ничего, совсем офонарели.

Татарин подбил затесавшийся среди синих БАГ Ракс, и снова юркнул вниз. Вновь нас мотало и бросало между домами. Я ощущал ауру Лены. Каждый манёвр она сопровождала своей силой. Поддерживала антиграв, отталкивалась от стен, от асфальта.

Я только недавно применил что-то подобное, когда с Чюватовым за беспилотником ездил, и сегодня, а для неё это была норма. Не представляю, как так, ведь индекс развития не больше моего. Наверное.

Маневры, кульбиты, пять минут и мы вырвались из города. За спиной столкнулась и рухнула на землю пара антигравов синих, остальные отстали, уступив место нагнавшим нас БАГам гвардии.

Гадел, как заправский болванчик полез обратно. На прямой трассе наши с преследователями скорости выровнялись, нас, даже стали нагонять.

Резко стемнело. Вечер плавно перетекал в ночь. В городе всюду были источники света и позднее время было не так заметно, здесь же и фонаря не найдешь. Силуэты противников различались всё хуже, только не тех, что вели по нам постоянный огонь. Дульные вспышки хорошо подсвечивали.

Согласно карте мы летели над холмами, пастбищами и полями, редкими озерами, речками и ериками. Это была чужая земля, и здесь нельзя было ездить, но сейчас всем было плевать. Потом, конечно, будут проблемы. Около Великого Новгорода территории принадлежали аристократам, и они позже обязательно выкатят свои претензии.

Ха, сам пошутил, сам посмеялся. Кому они что предъявят? Лире? Раксам? Так что можно здесь летать, можно. Даже жечь можно, подумал я, наблюдая за взрывом БАГа среди пшеничных колосьев.

На открытом пространстве скорости выросли,