Готовясь к переходу, который мог стоить жизни многим, если не всем, члены команды «Эссекса» прошли через то же, через что до них проходили многие и многие терпевшие крушение в Тихом океане. Колонизация многих Полинезийских островов прошла именно по этому сценарию. Только вместо отчаянной решимости достигнуть спасительного материка островитяне южных морей отправлялись в путешествия на восток и юг Тихого океана в надежде найти новую землю. Во время этих долгих слепых поисков голод играл с людьми злую шутку.

Антрополог Стивен Макгарви пришел к выводу, что люди, пережившие подобные путешествия, имели склонность к полноте, а их метаболизм был более эффективен, позволяя обходиться меньшим количеством еды. По его теории, именно поэтому современные полинезийцы так подвержены ожирению. То же самое наблюдалось и среди команды «Эссекса».

Хотя в последний месяц, во время путешествия на вельботах, все они получали одинаковый паек, во время плавания на «Эссексе» дело обстояло совсем иначе. Как было принято на китобойных судах, еда на баке (там, где жили чернокожие матросы) была на порядок хуже, чем хотя бы то, что ели гарпунеры и молодые нантакетцы. Скорее всего, даже до того, как попасть на «Эссекс», черные матросы питались не очень хорошо и не могли похвастаться крепким здоровьем. (Средняя продолжительность жизни афроамериканцев в 1900 году – первые статистические данные – составляла всего тридцать три года. Это было на четырнадцать лет меньше, чем средняя продолжительность жизни белого человека.) Теперь, через тридцать восемь дней после крушения, стало очевидно, что афроамериканцы были в худшем состоянии, чем остальной экипаж, хотя, конечно, и не выглядели так плохо, как Джой. С нантакетцами дело обстояло совсем иначе. На корабле они не только получали лучшую пищу, их поддерживала и духовная общность. Подростки все были друзьями, начиная с самого раннего детства, а командиры, особенно Поллард, проявляли отеческое беспокойство об их дальнейшей судьбе. Мучились ли они от голода и жажды посреди океана, искали ли пищу на пустынном острове, все нантакетцы всегда оказывали друг другу поддержку, которую не предлагали никому другому.

Все они видели, как ястребы отнимали еду у фаэтонов. И, когда обстоятельства стали хуже, можно было только гадать, кто из этих девятерых нантакетцев, шести афроамериканцев и пяти белых выходцев с материка станет фаэтоном, а кто – ястребом. Чаппел, Райт и Уикс решили, что не хотят выяснять это. «Никто не мог ничего им возразить, – писал Чейз, – потому что так загруженность наших лодок становилась меньше, а их часть припасов переходила к нам». Даже первый помощник вынужден был признать, что «шансы выжить на острове были выше наших шансов достигнуть материка». Поллард заверил всех троих, что, если они смогут вернуться в Южную Америку, он сделает все возможное для их спасения. Своими влажными глазами и дрожащими губами эти трое отвлекли остальных от собственных бед. Они уже выбрали место, довольно далеко от первой стоянки, где можно было бы построить укрытие из ветвей. Они уже приступили к работе. Но семнадцать товарищей не хотели оставлять их совсем без средств к существованию, и каждый «предлагал хоть что-то, без чего мог обойтись дальше». Получив подарки, Чаппел и два его компаньона развернулись и побрели вниз по пляжу.

Тем вечером Поллард написал свое последнее письмо домой. Оно было адресовано его жене, Мэри, двадцатилетней дочери такелажника, с которой он провел пятьдесят семь дней супружеской жизни. Он также написал другое, публичное письмо:

«Отчет о крушении судна “Эссекс” из Нантакета, Северная Америка, написанный на острове Дюси двадцатого декабря 1820 года капитаном Поллардом. Кораблекрушение произошло в двадцатый день ноября 1820 года на экваторе, на ста двадцати градусах западной долготы. Огромный кит, ударив корабль в нос, оставил огромную дыру, тут же начавшую заполняться водой. Корабль затонул меньше чем через десять минут. Мы забрали всю еду и воду, которую только могли вместить вельботы, оставили судно двадцать второго ноября и прибыли сюда всем экипажем, за исключением одного чернокожего матроса, который оставил судно на острове Тикамус. Завтра, двадцать шестого декабря (на самом деле это было двадцать седьмое декабря) 1820 года мы отчалим от берега в направлении континента. К этому письму я прилагаю письмо к моей жене, и тот, кто найдет его и будет так добр, чтобы отправить по назначению, обяжет сим несчастного человека и обретет его искренние пожелания всего наилучшего.

Джордж Поллард-младший».

К западу от стоянки китобои нашли большое дерево с вырезанным на нем именем корабля – «Элизабет». Это дерево стало таким же почтовым отделением, как закладка на Галапагосских островах. Прибив к дереву плоскую деревянную коробку, они сложили письма туда.

Двадцать седьмого декабря, в десять часов утра, дождавшись, пока прилив поднимется достаточно высоко, чтобы безопасно пройти над скалами, путешественники начали сборы. В лодке Полларда остались его гарпунер Овид Хендрикс и его товарищи с Нантакета – Барзилай Рей, Оуэн Коффин и Чарльз Рэмсделл, а также афроамериканец Самуэль Рид. Команда Чейза сократилась до пятерых: нантакетца Бенджамина Лоуренса, Томаса Никерсона, Ричарда Петерсона, пожилого негра из Нью-Йорка и Исаака Коула, молодого белого мужчины. В команде Джоя из белых остался только Джозеф Вест. Остальные, Лоусон Томас, Чарльз Шортер, Исайя Шеппард и стюард Уильям Бонд, были чернокожими. Ими командовал тяжелобольной человек, и, после решения Чаппела остаться на острове, у них не стало гарпунера. Теперь некому было помогать Джою управляться с командой. Но ни Поллард, ни Чейз не были готовы расстаться с рожденными на Нантакете гарпунерами.

Вскоре пришла пора покинуть остров. Но нигде не было видно ни Чаппела, ни Райта, ни Уикса. «Они не пришли, – писал Чейз, – ни чтобы помочь нам столкнуть лодки, ни даже чтобы просто попрощаться». Первый помощник пошел к их убежищу и сообщил, что они готовы отплывать. Все трое были в какой-то прострации, Чейз вспоминал, что один из них даже разрыдался. «Они просили, чтобы мы написали их родным, если Провидение приведет нас домой, но больше от них ничего нельзя было добиться». Заметив, что «расставание сильно ранит их», Чейз поспешил попрощаться и пошел к лодкам. «Они провожали меня взглядами, – писал он, – пока я не скрылся из виду. Больше я их никогда не видел».

Прежде чем окончательно покинуть остров, путешественники решили немного возвратиться и осмотреть тот пляж, который они увидели самым первым. Они рассчитывали, что им «повезет найти там что-нибудь полезное», хотя бы еду, которую можно будет забрать с собой. Человек шесть высадились на берег и занялись поисками, остальные принялись ловить рыбу. Они видели нескольких акул, но не поймали ничего крупнее макрели. Поисковая партия возвратилась к вечеру с птицами, и путешественники приготовились к окончательному отплытию.

Остров Хендерсон не спас их, лишь раздразнил, но он, по крайней мере, дал им шанс продолжить борьбу. Двадцатого декабря Чейз видел «саму смерть, глядящую из наших глаз». Теперь они почти неделю восстанавливали свои силы, их бочки снова были полны пресной водой. Лодки больше не протекали. Вдобавок к галетам путешественники раздобыли рыбу и птицу. И три человека выбыли из команды. «Мы снова отправляемся в плавание, – писал Никерсон, – покидая эту землю, так щедро брошенную на нашем пути».