— Понятие «великолепный включает в себя, кроме прочего, и человеческие качества, а «неотразимый» относится только к внешности. Жан-Поль умный, талантливый и к тому же неотразимый.

— Бен тоже. Он прекрасен весь: и внешне, и внутренне, а этот парень — всего-навсего садовник.

— А я думаю, — тихо сказала Лиа, — он садовод. Я с ним разговаривала, он ужасно много знает.

— Он здесь очень кстати, — откликнулась Кэролайн. — Джинни нужно за него держаться. Насколько я понимаю, он — часть этого места и в прямом смысле, и в переносном.

— Как и вещицы, которые мы сегодня купили, — добавила Анетт. — Есть в них какая-то особая прелесть. Я разговаривала с художниками, они считают, что это как-то связано с Старз-Энд.

Лиа заинтересовалась:

— Каким образом?

— Старз-Энд — самое красивое место во всей округе, художники приходят сюда за вдохновением.

— Правда? — спросила она с улыбкой. Мысль показалась ей романтичной.

— Да, у меня тоже возникало такое ощущение, задумчиво заметила Кэролайн. — Каждая из картин чем-то напоминала мне о Старз-Энд. Я купила всего одну, а там десятки, и это в первой же галерее, в которую я заглянула. Где бы я ни останавливалась, везде у меня возникало одно и то же ощущение, везде чувствовалась одна и та же энергия, одна и та же… — она замолчала, пытаясь найти нужное слово, — одна и та же страсть. — И добавила, словно оправдываясь: — Так мне показалось.

— Я тоже это почувствовала, — призналась Анетт.

— Мне хотелось побольше побеседовать с художниками, но они все время переводили разговор на Джинн посетовала Кэролайн.

— И со мной то же! Куда бы я ни зашла, меня сразу начинали спрашивать о Джинни. Даже как-то жуткс становилось.

— А меня это раздражало.

Лиа вспомнила полицейского, показывавшего ей дорогу в поместье в ночь приезда. Он тоже был чрезмерно любопытен.

— Наверное, это естественно. Даунли — маленький городок, мать здесь человек новый. Конечно, всем хочется знать, что она собой представляет.

— Если так пойдет и дальше, — пробурчала Кэролай они никогда этого не узнают. В конце концов, когда она едет?

Вопрос был риторический. Лиа знала не больше Кэролайн или Анетт, все трое оказались в одной лодке. Лиа вдруг осенило, что они уже очень давно не были вместе. И конечно, давно не сидели втроем за одним столом, не ели приготовленный ею ленч. Не разговаривали без взаимных нападок. И еще Лиа поразило, что это оказалось даже приятно, может, дело в возрасте? К тому же у них общая проблема, можно так выразиться, общий противник, а это всегда сближает. Да и общее прошлое нельзя сбрасывать со счетов.

—Итак, что вы собираетесь делать? Вы остаетесь или уезжаете?

Она ожидала, что первой ответит Кэролайн, но та молча поднесла к губам стакан с вином.

— Не думаю, что мои будут рады, если я вернусь так быстро, — сказала Анетт.

— Конечно, будут!

— Нет, мои звонки их раздражают. По-моему, они хотят, чтобы я не капала им на мозги. Им надо что-то доказать не то мне, не то самим себе.

Кэролайн негромко проговорила:

—Когда я звоню в офис или Бену, у меня возникает такое же ощущение. — Она отвернулась и посмотрела вдаль. — Когда я последний раз ему звонила, он предположил, что моя потребность все время названивать домой — проявление зависимости.

Лиа промолчала.

Разговор прервался. Сестры ели салат, запивая его вином. Отдаленный рокот прибоя заполнял тишину, избавляя их от неловкости молчания. Лиа сочувствовала сестрам, чья жизнь была куда сложнее ее собственной, но это еще не значило, что она готова им все простить. Кэролайн слишком носится со своей работой, а Анетт чересчур одержима своим материнством. Очевидно, это заметила не только Лиа. Сам факт, что ее сестры борются со своими чувствами, говорил о том, что они не такие непробиваемые, как ей раньше казалось.

К тому же они ее не критиковали. На этот раз Лиа не чувствовала себя рядом с ними никчемной, как бывало раньше. Может, потому, что она приготовила для них ленч?

— Я, пожалуй, задержусь еще немного, — сказала наконец Анетт. — Это неплохая тренировка.

— А мне иногда даже хочется, чтобы они там, в фирме, помучились одни, — проворчала Кэролайн. — Может, тогда начнут больше меня ценить. Но если я сбегу сейчас, мне кажется, это будет выглядеть глупо. — Кэролайн допила вино и посмотрела на сестер. — А еще мне хочется побывать в других галереях; кажется, там можно найти кое-что понастоящему интересное, Джинни понадобится много картин.

Остаток дня все трое провели у бассейна. Лиа принес из своей комнаты третью книгу, поскольку вторая увлекла ее не больше, чем первая. Когда Кэролайн авторитетно заявила, что эту книгу стоит прочесть, Лиа чуть не взорвал; от возмущения, но старшая сестра рассказала ей немного об авторе и убедила, что книга действительно интересная. Сама Кэролайн взяла одну из книг и тоже захотела ее почитать.

Когда солнце начало клониться к закату, с океана по; ветерок и стало прохладнее.

— Я снова проголодалась, — объявила Кэролайн.

Анетт отложила в сторону книгу.

— На меня не рассчитывайте, я в отпуске и не собираюсь готовить обед.

— Я, конечно, могу приготовить, но, боюсь, моя стрепня вам придется не по вкусу, — ответила Кэролайн.

Сестры посмотрели на Лиа.

—Ну ладно, так и быть, — сказала та.

Но Кэролайн уже передумала. Нахмурившись, она продожила:

—Но ведь есть Гвен, пусть она и приготовит обед. Так ей и надо, чтобы не покрывала Джинни.

Младшей сестре пришла в голову другая идея.

—Я слышала, в городе есть неплохой ресторанчик. Называется «У Джулии». Вы его не видели? Хозяйка ресторана Джулия специализируется на морепродуктах, но меню довольно интересное.

Кэролайн не выразила энтузиазма. Анетт фыркнула

—Что может быть интересного в рыбе?

— Джулия раньше жила в Нью-Йорке, — добавила Лиа. Кэролайн захлопнула книгу и улыбнулась.

— Ну что ж, когда мы выезжаем?

Знаю, знаю, Бен, я слишком часто звоню. Но я хотела поделиться с тобой одним удивительным открытием. Сегодня я обедала с сестрами. Правда, я днем выпила вина, так что мне было легче, но все равно мы неплохо провели время. Вы были только втроем?

—Услышав удивление в голосе Бена, Кэролайн порадовалась, что позвонила.

—Да, только втроем, — сказала она самодовольно. — По правде говоря, у нас не было выбора: мать все еще где-то скрывается, Гвен впала у нас в немилость, потому что она в сговоре с Джинни, а больше мы здесь никого не знаем, так что нам не остается ничего другого, как проводить время друг с другом. Можно было ожидать, что это будет ужасно, но оказалось, что нет. Ты бы мог мной гордиться, я была очень покладистой. Удивительно.