За неуплату «подати с владений!» Я вспомнил про недвижимость парня, ну, или про его владения.

Эта светлая мысль пришла ко мне уже в лодке, причалившей к берегу. Точнее, к ступеням каменного парапета, построенного в этом месте, прямо напротив бастиона, и превратившему кусок обрывистого берега в каменную набережную, длиной метров сто.

Я достал из кармана кожаный мешочек с красивым вензелем и высыпал на ладонь содержимое. Отсчитал три рубля и пятьдесят копеек.

– Вот, возьми, – я обернулся к готовому отчалить солдату и протянул ему горсть монет. – Это плата за Мстиславского и за Шена Ли.

– Кто таков ентот Шен Ли? – принимая денежку, изумился вояка.

– Это тот господин, который с Мстиславским в одной темнице сидит на цепи, – коротко пояснил я. – Или просто спросите узников, как кого величают. Кто отзовётся – тот и он, – добавил я второй вариант решения. – А коли быстренько всё уладите, то вот и награда, – я показал оставшееся сребреники. – Поторопитесь, уважаемый, а я тут подожду.

– Взаправду? – он покосился на меня недоверчиво. – Отдадите эти монетки мне единому?

– Ты сомневаешься в словах свободного человека? – я деланно нахмурился, разыгрывая крайнюю степень негодования.

Служивый истошно замотал головой в отрицании, заодно отталкиваясь веслом от ступеней лестницы, уходящей под поверхность воды.

– Вот то-то! – заявил я и уселся, скрестив руки на груди.

А сел я на широкую плиту перил, которые ограничивают эту длинную и пологую лестницу с несколькими площадками ровного камня.

Я приготовился терпеливо ждать, а служивый с бастиона спешно отплыл, подгоняемый моим нетерпеливым взглядом и рассчитывая на наверняка щедрые премиальные за расторопность. В его понимании щедрые, естественно. Интересно, а сумма в пятьдесят копеек это много? Да кто его знает!

На ступенях царит некоторое оживление, связанное с их удобством. Несколько женщин заняты полосканием белья. Ширина ступеней позволяет работящим хозяюшкам, как приблизиться к воде, так и войти в неё, имея под ногами твёрдое основание.

Чего я на них смотрю-то? А! Ну, понятно.

Три женщины работают руками, а вот четвёртая… Четвёртая мадам просто сидит на ступеньке и наблюдает, как её бельё покидает корзину, затем плещется в воде и уже чистое укладывается во вторую корзину. Челюсть моя отвисла.

Н-да-а-а. Обыденность для всех, кроме обалдевшего меня.

– Ну, ты и гад! – раздалось сбоку восклицание злым голосом Валери.

Хле-е-есь! Мне прилетела пощёчина сразу, как только я повернулся на голос. И я кувыркнулся назад, слетев с парапета перил прямо в кустарник.

Лерка очень хорошо приложилась, а у меня ещё не прошли последствия сотрясения. Вот по этим причинам и вышел такой результат её рукоприкладства.

Лежу и смотрю на лицо подруги, которая выглядит не злой, а перепуганной.

– Сань, а Сань? – встревоженно прошептала она сверху. – Я, вроде, не так сильно и ударила-то, а? Ну, ты чего? – она скрылась.

Через мгновение что-то приземлилось сбоку, и появилась Лерка. Видать, подруга просто перепрыгнула преграду, спеша ко мне на помощь. Она присела рядом, озабоченная такая вся, и смотрит участливо.

– Лер, только не тормоши меня пару минут, – взмолился я, когда она протянула ко мне руки. – Голова кружится, – пояснил я. – Как ты, подруга?

Лерка плюхнулась на попу рядом и принялась палочкой копошиться в траве, раздумывая, с чего начать повествование своих приключений.

– Э-эх, – она тяжело вздохнула и ухмыльнулась своим мыслям, прежде чем взглянуть мне в глаза. – Дурак ты, Санёк, да видать, ты правильный дурак-то у меня.

Я тоже улыбнулся, любуясь её, упавшим на глаза, локоном волос, что делает из лица девушки притягательную загадку.

– Да ладно тебе, – я встрепенулся и поднялся, сев рядом с ней. – Ну, что да как? А главное, Лерик, как ты денег раздобыла?

Этот вопрос показался мне важным, так как я понятия не имел о решении финансовой проблемы, а вот она…

– Рыбка, Сань, всё эта рыбка, что мы в город притащили, э-мм, – она присмотрелась к букашке, к «божьей коровке», ползущей по палочке. – Точнее, которую я притащила и сразу продала, представляешь? – она всплеснула рукой и ударила себя по коленке. – Оптом и сразу, как в город вошла, и при свидетелях, её тут же и купивших, показала бестолочам с ружбайками, чего у меня есть в оплату прохода, позабыв про рубль напрочь! Вот честно, Сань – выпало из головы, да и устала я от ходьбы с больными-то ногами.

Меня эта информация про рыбу насторожила. Что не так с этими карпами треклятыми? Ничего не могу понять!

– Ну, а дальше? – подбодрил я Лерика к продолжению рассказа.

– Потом я пошла на место нашей встречи, где прождала до ночи и уснула в кустах, – проговорила она скороговоркой. – Да-да, прямо у перешейка к тому полуострову, – добавила подруга и опечалилась. – Страх, как холодно было, но я напялила и сарафан и твои штаны… Укуталась, поспала, умылась в речке и тебя отыскала в застенках этого бастиона.

– Лерик? – я обратился к ней с недоверием в выражении. – Прямо, вот так вот, просто нашла?

– П-фф! Угу! Ну, кто кроме тебя может встрять на ровном месте, да ещё став всеобщим предметом обсуждения? Сцепился с каким-то известным перцем на улице, где… Ну, ты понял! – отмахнулась она, выразительно жестикулируя. – Ну, а потом, я арендовала лопату и пошла на рыбалку, когда денег не хватило. У меня всего четыре рубля набралось, – объяснила Валери и встала. – Ну, болезный наш, пошли, что ли, кров искать, – обозначила она наши дальнейшие действия. – У меня деньги теперь есть, – тут она запнулась с продолжением предложения и нахмурилась.

– Что? Гадаешь, почему с тебя недостающий рубль не взяли, и я досрочно вышел? – угадал я её насущный вопрос.

– Сань, вот честно, было бы интересно и очень познавательно это узнать!

– Тогда помоги, и я расскажу, – я кивнул вверх, намекая на перила лестницы.

Я поднялся, и мы влезли назад, туда, где Лерик меня встретила пощёчиной. Я вытащил из кармана кошель с вензелем и протянул его Валери.

– Подарок от неизвестного, – сопроводил я своё действие пояснением. – Того чела, что главный на той улице с красными фонариками. Благодарность, видать. Ну, и тот перец половину платы перед тобой внёс, – добавил я. – Странные тут люди какие-то. Кстати, а про того раненого ты ничего не слышала?

Лерка, рассматривающая кожаный узелок для хранения денег, оторвалась от занятия и встревожилась, отражая неведение о ситуации с тем бедолагой.

– Понятно, значит, ты тоже не знаешь о его судьбе, – ответил я за неё. – Похоже, что это нечто недоступное для любой огласки. Никто и словом о нём не обмолвился. Ну, да ладно, смотри, вот решение некоторых проблем приближается, – я указал на лодку с пассажирами, подходящую к лестничному причалу.