«Хотя какая сейчас разница, если дриада вот-вот может умереть?» — этот вопрос привел меня в чувство и заставил действовать. Повинуясь моим приказам, гномы споро доставили веревки, и уже спустя минуту девушка оказалась вынута из ямы. После чего к ее потрескавшимся губам была приставлена фляга с водой. Хрустально чистая жидкость стекла по губам дриады, но спустя мгновение она сделала глоток, затем другой и третий. Однако до конца девушка так и не очнулась, скорее ее состояние было похоже на бред, который вскоре перешел в беспамятство. И с этим нужно было что-то делать. Но что? Земные средства реанимации тут явно не подходили, ни эликсиров, ни заклинаний в моем распоряжении также не было, а что еще можно применить в такой ситуации? Хотя если это дриада, то ей, наверное, нужно общение с растениями, а здесь как раз были невдалеке какие-то кустики, жидкие, но все лучше голого камня. Оглянувшись, я заметил командира своего отряда, который как раз направлялся ко мне.

— Бардин, пусть двое каз оттащат дриаду к кустарнику и присмотрят за ней.

Гном кивнул и отдал распоряжения, но сам остался стоять, явно желая сделать доклад.

— Говори, — разрешил я.

— Поселение зачищено, трофеи собраны. Найдено пять кристаллов, четыре изумруда, три серы и три ртути, более шести тысяч золотых, серебряные слитки, рулоны ткани и артефакты.

Удивительно богатая добыча и притом странная. То же серебро и рулоны тканей — предметы роскоши и ценные материалы для артефакторики, которые не должны встречаться у подобных дикарей. Да что там, они вообще не должны встречаться в моей локации. Впрочем, я не думал отказываться от такого подарка судьбы.

— Артефакты принеси мне, все остальное доставьте в Цитадель. Что еще вы нашли?

— Кузнеца, — мрачно произнес Бардин, указывая рукой на потрепанного гнома. — Того, что делал оружие гвиллионам.

Именно по этой причине в настоящий момент упомянутый гном стоял под стражей двух каз, и только мое слово не давало заковать его в цепи.

— Он оказал сопротивление? — спросил я.

— Нет, и даже более того, во время штурма этот предатель убил нескольких гвиллионов. Но сделал он это уже тогда, когда исход сражения был предрешен, — напомнил Бардин.

— Подведи его ко мне.

Обсуждаемый гном вовсе не испытал радости, оказавшись передо мной. Он был ссутулен, держал взгляд к полу и всем своим видом являл покорность судьбе. Было ли это игрой или действительным раскаяньем я не знал. Но вполне мог это выяснить — к счастью гномы не относились к тем расам, чьи представители умели искусно лгать.

— Как твое имя? — задал я вопрос.

— Кирхе, тан, — ответил тот, бросив на меня короткий взгляд.

— Кирхе, это ты изготавливал для гвиллионов оружие и доспехи?

— Да, тан, — последовал ответ, сказанный тихим, обреченным голосом.

— Почему ты согласился работать на нашего врага?

— Моя жена, тан, она находилась у них в плену.

Так вот кем была та гнома. И ясно чего именно она боялась. Гномы крайне негативно относятся к тем из сородичей, что сотрудничали с врагами, и для них не важна была причина, что толкала преступников на это. Они должны были получить суровое наказание. И пусть именно тан выносил приговор, возможности «забыть и простить» в моем распоряжении не было. Однако просто убить преступника значило упустить ценный ресурс. По счастью в практике гномов существовали и иные меры наказаний.

— Ты подвел свой народ, Кирхе, своими руками, мастерством, помог гвиллионам. Выкованные тобой мечи забрали жизни многих гномов, а доспехи верно защищали гвиллионов. Твой поступок достоин смерти, однако ты не умрешь. Вместо этого на тебя будет наложено клеймо, и снять его станет возможно лишь тогда, когда из кузни будет изъят тысячный топор, выкованный твоими руками. Ты понял свое наказание, клет Кирхе?

— Да, тан, я понял, — лицо гнома не отразило ни радости, ни раздражение, он спокойно принял кару. Были удовлетворены и воины моего отряда, даже те, что прибыли из Крэма. Назначение статуса клета часто применялось в случаях подобных этому и воспринималось гномами куда одобрительней, нежели смертная казнь. Клет был по сути своей рабом, хотя возможно более правильней было бы использовать иной термин, такой как «закуп», т.е. неполноправный член общества, носящей такой статус до того момента, как не выплатит свой долг. Гном, ставший клетом, был презираем, получал лишь еду и вещи, но не плату деньгами от работодателя, не мог говорить за себя на суде, был ограничен в передвижении и каком бы то ни было выборе. Впрочем, он не подвергался побоям и унижениям, его дети не наследовали статус отца, так что такая система была достаточно гуманной для маго-средневекового общества, в котором существовала. По крайней мере, я находил ее такой.

— В моей Цитадели вскоре построится кузня, и ты станешь подмастерьем у ее мастера. Твоя жена вольна будет делать что пожелает — вину за тебя она не несет, — эти слова явно принесли гному облегчение.

— Бардин, пусть клет Кирхе отправится в Цитадель вместе с трофеями, выдели гномов для присмотра за ним. И поторопись со сборами, мы должны вскоре выступить в поход.

Бардин коротко кивнул и побежал исполнять приказание, ну а ко мне подошел уже другой гном, один из тех, что был спасен из ям. Был он также грязен, как и его товарищи по несчастью, но при этом заметно отличался от них. Еще во время освобождения я обратил внимание на его одежду, что пусть в настоящий момент и походила на лохмотья, но в прежние времена явно была выполнена из дорогих тканей. Сейчас же более всего в глаза бросалась осанка, выдававшая в гноме далеко не простого работягу, как и взгляд, на изможденном, но не утратившем властности лице.

— Тан, Далин, могу я с вами поговорить? — первым заговорил он, и такое поведение не могло быть случайным, бывший пленник явно пытался занять лидирующую позицию в переговорах.

— В настоящий момент я крайне занят, необходимо срочно выдвигаться в поход, а потому не уверен, что могу выделить время на разговор с тобой, — произнес спокойно, внимательно всматриваясь в реакцию собеседника.

— Дело не терпит отлагательств, — заявил тот. — Мое имя Мердин, и я желаю получить свое имущество, что сейчас находится в ваших руках.

А вот это было уже наглостью. Ибо гном