– Я также надеюсь, что вы не боитесь отравления? – продолжал спрашивать Селезнев.

– Отравления? Нет, не боюсь. А что, кто-нибудь опасается?

– Да, представьте, Анатолий заявил, что будет есть только пищу из магазинов, из запаянных банок. Составил целый список того, что ему купить, и я посылал жену в Геленджик купить продукты из этого списка. А еще она посетила нескольких знакомых, расспрашивала о кандидатах на освободившиеся должности в обслуге.

– Ну да, ведь теперь у вас нет ни водителя, ни охранника, – заметил Гуров.

– То-то и оно. И это создает большие неудобства, – признался хозяин поместья. – Я рад, Лев Иванович, что вы сядете с нами за стол. Ваше присутствие многих успокоит. Да и вам необходимо перекусить. Мне сказали, что вы сегодня вообще не обедали…

Пока они так беседовали, Таня, новая горничная Селезневых, вкатила столик с посудой и стала ее расставлять. Вслед за ней Вахтанг вкатил другой столик, с готовыми блюдами. В столовой звенели тарелки, вилки, на стол ставились бутылки с вином. Гуров покинул столовую и вышел во двор. Ему хотелось подышать свежим воздухом. Хотелось также поразмышлять над ходом расследования, но он на время запретил себе это делать. У него было правило: во время расследования обязательно устраивать паузы, освобождать мозг от анализа следственной ситуации. Он убедился, что после таких пауз мозг лучше работает, начинаешь видеть вещи, обстоятельства, о которых вроде знал, но не обращал на них внимания.

Он прошел к воротам, вернулся назад. Поднял глаза и посмотрел на дом. На первом этаже большинство окон были освещены, а на втором, наоборот, везде царила темнота. И вдруг Лев отчетливо осознал, что эта темнота таит в себе угрозу. Что сейчас кто-то может целиться в него из одного из этих окон. «А ведь я кому-то здесь очень мешаю, – подумал он. – Возможно, я подобрался к убийце вплотную, и он видит, какую опасность я несу. Так что решение меня ликвидировать может прийти само собой…»

Его тянуло уйти подальше от этих темных окон. Но было и другое решение, другой способ уменьшить опасность выстрела – подойти, наоборот, ближе к дому. Это уменьшало сектор обстрела из окон второго этажа. Гуров быстро приблизился к дому и пошел направо. Здесь и на первом этаже окна были темные, но за ними – он был в этом уверен – никакая угроза не таилась. Ведь здесь находились комнаты погибшего охранника, горничной Тани, которая сейчас хлопотала в столовой, повара, садовника и его собственная комната.

Лев решил пройти вдоль этого крыла, а затем вернуться обратно, но тут его окликнули. Обернувшись, он увидел капитана Коптелова и воскликнул:

– А, капитан! Что, тоже решил воздухом подышать?

– И подышать, и покурить, – ответил тот, доставая сигареты. – Никак от этой вредной привычки не избавлюсь. А вы, я вижу, бросили?

– Да, уже год, как бросил. А где ты оставил Мироненко?

– Там, в кабинете, и оставил. Заканчивает составлять протокол допроса Ксении Селезневой. Допросить мы ее вместе допросили, теперь осталось только протокол составить и подписать.

– А с кем еще вы успели побеседовать?

– С обоими Селезневыми, и с сыном, и с отцом. Так что теперь у нас только обслуга осталась, то есть повар и садовник.

– И что, как прошел допрос отца? – поинтересовался Гуров. – Он тебя не задавил своим авторитетом?

– Нет, вел себя довольно скромно, отвечал подробно, все говорил по делу. Но ничего особо интересного не сообщил. Гораздо сильнее меня поразил Виктор. Он заявил, что хочет найти убийцу, который убил водителя Горшенина и горничную Настю, хочет очистить свое доброе имя, так как знает, что мы подозреваем в организации этих аварий и отравления Насти его самого. А еще интересные вещи рассказала Ксения. Она…

Тут капитана прервали. Дверь особняка открылась, вышел Вахтанг Абашидзе и позвал:

– Пожалуйста, стол накрыт, вас ждут. Прошу к столу.

– Ладно, потом расскажу, – пообещал Коптелов, гася сигарету.

– И ты расскажешь, и я тебе расскажу, – кивнул Лев. – Нам обязательно нужно провести оперативное совещание по итогам сегодняшнего дня. Давай я, как только закончу, поднимусь к вам в кабинет, и там поговорим. Лейтенант при этом обязательно должен присутствовать, о нем я скажу отдельно.

Лейтенант Мироненко ждал оперативников в холле – без них он не решался войти в столовую. Капитан, как заметил Гуров, тоже робел, когда садился за богато накрытый стол. Но он усадил своих коллег рядом с собой, и все приступили к еде.

Разговор за столом как-то не клеился: оперативники дружно отказывались говорить о проходящем расследовании, а для обычной светской беседы у собравшихся не было настроения. Ужин заканчивался в полном молчании. Когда Таня и Вахтанг начали убирать со стола, Гуров объявил:

– Хотя время позднее, допрос будет продолжен, на завтра ничего оставлять не хочется. Так что я попрошу Инессу Максимовну, когда столовую приведут в порядок, подойти сюда, чтобы мы могли побеседовать. А ты, капитан, кого к себе приглашаешь?

– Вахтанг сейчас занят, – сказал Коптелов. – Пусть тогда кто-нибудь пригласит к нам наверх садовника Николая.

Участники ужина разошлись. Гуров, оставшись один, занял привычное место за маленьким столиком. Таня закончила убирать со стола и ушла. Спустя какое-то время дверь открылась, и в столовую вошла Инесса Селезнева.

Гуров начал спрашивать хозяйку дома о событиях недельной давности, которые закончились гибелью водителя Горшенина. Однако никаких подробностей об этих событиях он не узнал – выяснилось, что Инесса Селезнева совершенно ничего не видела и не помнит. Тогда он стал спрашивать ее о недавних случаях – вчерашнем вечере и сегодняшнем утре. И снова столкнулся с тем же препятствием – хозяйка дома путала очевидные вещи, говорила наобум, то и дело меняла показания и жаловалась на свою плохую память. Гуров промучился с ней больше часа, но так ничего и не узнал.

– Ладно, Инесса Максимовна, – произнес он ей наконец, – давайте на сегодня закончим. Не могу сказать, что наше общение дало какие-то результаты. Все, вы можете идти.

– Что, позвать к вам Анатолия Олеговича? – спросила хозяйка.

– Да, пригласите его, если вам нетрудно.

Ждать бизнесмена пришлось довольно долго. Наконец Перевозчиков заглянул в столовую и, не говоря ни слова, прошел к столу, садясь напротив Гурова.

– Вот, явился по вашему требованию, – сказал он. – Но должен предупредить, что я чувствую себя все так же неважно, и лучше бы этот разговор отложить.

– Не беспокойтесь, наша беседа не будет долгой, – успокоил его Лев. – Я задам вам всего несколько вопросов. Вопрос первый касается вашей вчерашней прогулки с господином Ширейко. Скажите, пожалуйста, в какой части парка вы гуляли?

– Где мы гуляли? – повторил вопрос бизнесмен. – Я не обратил на это внимания. Я был поглощен нашей беседой, обсуждением одного важного документа и не заметил, где мы шли.