В Сибири, там, где еще не закрыли церкви, но не стало священников (в Сибири около 50 % священников к 1930 г. привлечено к судебной ответственности, многие из них высланы), верующие требовали прислать священников «сергиевцев». Поступали предложения привезти в Сибирь священников из других областей СССР, чтобы успокоить верующих[638].

Но принятое ЦК ВКП(б) 14 марта 1930 г. постановление играло ту же роль, что и известная статья И.В. Сталина от 5 марта того же года «Головокружение от успехов», нимало не ставившая целью снизить ход коллективизации. Они совпадают и по времени.

Уже 8 апреля 1930 г. вышла директива Наркомпроса РСФСР «Об антипасхальной кампании», подписанная Н.К. Крупской. В ней говорилось о неправильном истолковании партийного постановления от 14 марта 1930 г.: «Указания ЦК ВКП(б) о недопустимости искривления линии в области антирелигиозной работы многими просвещенцами и политпросветучреждениями были поняты как указания о свертывании и даже полном прекращении антирелигиозной работы. Такое понимание указаний ЦК ВКП(б) совершенно неправильно»[639]. Местные партийные организации за период 1929–1930 гг., получая двусмысленные указания из Москвы, успели наломать много дров. 11 мая 1930 г. ЦК ВКП(б) принял резолюцию по докладу Татарского обкома, в которой констатировались перегибы этой крупной партийной организации «в деле закрытия церквей и мечетей» и предлагалось «принять более решительные меры к исправлению этих перегибов в соответствии с указаниями ЦК на этот счет». Татобком умудрился за короткое время закрыть 63 % церквей и мечетей[640].

Между тем драматический ход коллективизации, выполнение пятилетнего плана и другие государственные и образовательные мероприятия поначалу несколько отодвинули в 1930 г. антирелигиозное воспитание в школе на второй план.

Это дало возможность всем участникам процесса с новой силой сосредоточиться на выяснении отношений между собой. Остроту этим выяснениям придала и смена руководства Наркомпросом РСФСР. На должность наркома просвещения был назначен А.С. Бубнов. Воинствующие атеисты предъявили претензии к Наркомпросу РСФСР за отсутствие систематической работы. По мнению сотрудника ЦС СВБ И.А. Флерова, Наркомпрос не выполнил резолюцию II пленума ЦС СВБ (на нем 22 марта 1930 г. с докладом от Наркомпроса выступил В.Н. Шульгин)[641] в большей части пунктов. Список претензий был внушительный. Учебники продолжали переиздаваться без антирелигиозного материала, не изданы наглядные антирелигиозные пособия для школ, не поставлена задача местным отделам народного образования о чистке школы от религиозных педагогов[642].

Местные советы СВБ и приехавшие на конференцию педагогов-безбожников (15–21 августа 1930 г.) добавляли и уточняли свои претензии. Учителя жаловались, что «Наркомпрос совершенно не руководит антирелигиозной работой наркомпросов автономных республик и областными ОНО, благодаря чему местные наркомпросы и ОНО не занимаются вопросами антирелигиозной работы»[643]. Более того, Наркомпрос даже не предоставил на эту конференцию, организованную ЦКпросом и СВБ, компетентного докладчика по теме «Антирелигиозное воспитание в новых программах». На конференцию прислан с докладом лаборант МОНО[644].

Заслушав сообщение И.А. Флерова «Об отношении к Наркомпросу», рабочий президиум ЦС СВБ 4 сентября 1930 г. постановил: добиться от Наркомпроса выпуска все-таки методических писем для начальной школы, а также для фабрично-заводских семилеток (ФЗС) и школ колхозной молодежи (ШКМ). Требовалось обследовать учебники с точки зрения насыщения их антирелигиозным материалом; ввести в штат Наркомпроса специального методиста по антирелигиозному воспитанию. ЦС СВБ поручил своим сотрудникам составить письмо к наркомпросам автономных республик и к областным отделам народного образования с указанием на необходимость усиления антирелигиозной работы, согласовав письмо с Наркомпросом РСФСР. ЦС СВБ обратился к новому наркому просвещения А.С. Бубнову с просьбой обсудить вопрос антирелигиозного воспитания в школе на коллегии наркомата[645].

И вскоре Наркомпрос РСФСР действительно отреагировал. 8 февраля 1931 г. коллегия приняла постановление «Об усилении работы по антирелигиозному воспитанию». В нем говорилось: «Ввиду того, что на местах наблюдается некоторая тенденция к ослаблению дела антирелигиозного воспитания детей и подростков, коллегия Наркомпроса РСФСР считает необходимым принять следующие меры:

– Выпустить в ближайшее время методическое письмо об антирелигиозном воспитании в начальной школе, поручив это задание Учебно-методическому сектору.

– Поручить Массовому сектору выпустить вместе с ЦС СВБ СССР сборник местного опыта по антирелигиозному воспитанию детей дошкольного и школьного возрастов.

– Поручить Учебно-методическому сектору составить и выпустить программы по антирелигиозной подготовке и переподготовке, дифференцируя их по различным группам просвещенцев.

– Предложить крайоно и облоно немедленно на ближайших педагогических собраниях и конференциях поставить доклады об очередных задачах антирелигиозного воспитания.

– Мобилизовать внимание просвещенцев вокруг борьбы с оппортунизмом на антирелигиозном фронте как с главной опасностью; осветить этот вопрос в местной педагогической и общей печати; включить в план работы педстанций и опорных школ проработку ряда вопросов о методах антирелигиозного воспитания.

– Привлечь к работе широкие массы членов СВБ, особенно педагогов-безбожников.

– В планах и программах учреждений и курсов по подготовке и переподготовке учительства уделить место вопросам, связанным с постановкой антирелигиозного воспитания в учреждениях народного образования.

– Край- и облоно установить тесную связь со школьно-пионерскими секторами местных советов СВБ.

– Предложить Массовому сектору вместе с союзами безбожников разработать вопрос об усилении антирелигиозной работы среди школьников-националов и внести на утверждение коллегии Наркомпроса[646].

Нарком просвещения А.С. Бубнов в докладе на XV Всероссийском съезде советов подчеркнул необходимость усиления антирелигиозного воспитания[647].

Партийные организации на местах повторно начали принимать постановления об усилении антирелигиозной работы. Речь в них шла и об усилении ее в школе. 21 апреля 1931 г. бюро обкома Адыгейской АО, констатировав, что «в школах и учебных заведениях области антирелигиозному воспитанию учащихся не уделено полного внимания, особенно по аульским школам», постановило «предложить фракции Совнарпроса, ОК КСМ и РК ВКП(б) в апреле месяце проверить состояние антирелигиозного воспитания в школах I и II ступени и принять практические меры к развертыванию»[648]. Партийное совещание по антирелигиозной работе при обкоме ВКП(б) Западной области 5 сентября 1931 г., подчеркнув «особую важность антирелигиозного воспитания детей-учащихся», постановило «обязать облоно под руководством культпропа обкома» разработать план работы в школах на 1931/32 учебный год, увязав его с учебной программой школы[649].

Край- и облоно в развитие постановления коллегии Наркомпроса и местных партийных органов конкретизировали их, выпуская свои директивные письма. Средневолжский краевой отдел (Самара) опубликовал в июле 1931 г. директивное письмо «Об усилении антирелигиозного воспитания». В письме предлагалось провести следующие мероприятия: 1. В каждом районе и городе выделить показательную школу по антирелигиозному воспитанию. 2. В договорах по соцсоревнованию отводить место вопросам антирелигиозного воспитания: количественному охвату школьников ячейками СВБ и группами юных воинствующих безбожников (ЮВБ), количеству выписанных безбожных газет, количеству и качеству общественно полезной работы по антирелигиозной линии и т. д. 3. В производственных планах школ на весенне-летний период шире отражать антирелигиозные моменты. 4. На всех курсах-конференциях по линии переподготовки просвещенцев