Почему эта девушка из Оклахомы согласилась участвовать в исследовании Мастерса и Джонсон? Может быть, беременность и финансовые трудности сделали их предложение заманчивым для нее? И каким образом предварительный скрининг – а Мастерс и Джонсон убеждали скептиков, что на начальном этапе он помогает отсеять неподходящих кандидатов, – в достаточной степени учитывал возможное психологическое воздействие секса с незнакомцами на эту девушку? Гилпатрик хоть и был врачом, но лишних вопросов не задавал. Его физическое желание заняться сексом с красивой беременной девушкой с набухшей грудью отвлекало его от таких серьезных мыслей. «Я уверен, что Билл и Джини убедили ее, что она вносит важный вклад в науку, – объяснял он. – Была четкая инструкция: не стоило выяснить, кто есть кто. Джини (не Билл) однозначно предупреждала, что необходимо соблюдать анонимность».

Через несколько месяцев, в начале 1958 года, Гилпатрик как дежурный врач ассистировал при родах той самой девушки из Оклахомы в родильном доме университетской больницы. С матерью и ребенком все было в порядке, как вспоминал Гилпатрик, но Мастерс как ученый не упустил возможности снять ЭКГ во время родов и сравнить ее показатели с показателями электрокардиограммы. «Электрическая активность во время родовых схваток – ее показатели – была очень похожа на то, что происходит во время оргазма», – рассказывал Гилпатрик. В течение нескольких следующих лет Мастерс и Джонсон опросили 111 женщин об их сексуальных реакциях во время беременности и пришли к поразительным, новаторским выводам, в том числе убедившись, что занятия сексом во время беременности не представляют никакой угрозы для плода, разрушив ранее существовавшее обратное убеждение. Их исследование показало, что в первых двух триместрах у женщины усиливается сексуальное желание. На живых примерах они отмечали заметные изменения в женской груди, наружных половых органах, других внутренних органах у беременных женщин. При этом только шесть женщин приняли участие в «анатомической и физиологической оценке сексуальных реакций во время беременности и в послеродовый период». Все женщины были замужем. Четверо из них принимали участие в исследованиях сексуальности еще до наступления беременности, что позволило сравнить активность сокращений матки в обоих состояниях. По неизвестным причинам Мастерс и Джонсон не включили данные о девушке из Оклахомы в итоговые результаты.

Как и надеялся Гилпатрик, его сотрудничество с Мастерсом вывело его на правильный профессиональный курс. Когда закончилась успешная практика в Сент-Луисе, он переехал с женой и детьми обратно в Спокан, штат Вашингтон, где продолжил практику в акушерстве и гинекологии, лечении бесплодия, эндокринологии и онкологии органов малого таза. В середине 1960-х он помогал в открытии филиала Федерации планирования семьи в Спокане и продолжал свою выдающуюся медицинскую карьеру.

Однако время, проведенное в качестве подопытного у Мастерса и Джонсон, неоднозначно сказалось на его личной жизни. «Я глупо и эгоистично полагал, что если жена не знает, то и проблемы нет – но, в конце концов, именно это и стало нашей проблемой», – размышлял Гилпатрик. Его добровольная работа в лаборатории подорвала доверие его супруги. «В Спокане у меня было много интрижек – и меня научили таким вещам, которых я не знал раньше. Я легко поддавался соблазну», – говорил он. В 1960-х и 1970-х он часто по выходным носился вдоль побережья на глиссере – мощной моторной лодке, рассекающей воду, – и знакомился с отдыхающими на свежем воздухе женщинами. Его работа сексуальным добровольцем и разгул по выходным привели к совершенно неожиданным для него последствиям. «Я думаю, все это повлияло на меня и разрушило мой первый брак, – признавался он. – Я привык думать, что никто ничего не знает». Оказалось, что о его супружеской неверности знают вообще все, включая детей.

До отъезда из Сент-Луиса Гилпатрик мечтал об одной конкретной женщине, с которой у него так никогда ничего и не было, – о Джини Джонсон. Много лет он думал о ней, но ни разу не осмелился искать ее общества за пределами больницы. Несколько лет спустя после отъезда из Сент-Луиса Гилпатрик снова оказался в Университете Вашингтона среди приглашенных на званый ужин в честь Уилларда Аллена, заведующего кафедрой, сыгравшего важнейшую роль в карьере Мастерса. Врачи, медсестры и прочие сотрудники, работавшие под началом Аллена, гиганта акушерства и гинекологии, обещали явиться. Но именно в тот вечер Билл был занят и прийти не мог. Гилпатрик предложил Джини составить ему компанию. Она согласилась.

В конце вечера, когда банкет закончился, Гилпатрик отвез коллегу домой и проводил ее до двери. «Я довел ее до квартиры, обнял и поцеловал на прощание, – рассказывал он много лет спустя. – И добавил что-то вроде “надо было нам чаще встречаться”. А она ответила, что знает все о моей сексуальной активности и что к этому вопросу не стоит возвращаться». Он не стал требовать от нее дальнейших объяснений. Джонсон же вспоминала Гилпатрика в большей степени как товарища и младшего ассистента, работавшего с Мастерсом, а не как подопытного добровольца. «Он был нам довольно близок, – говорила она. – Он тоже мне нравился, но я не особо проявляла к нему симпатию, потому что все время была занята».

Джонсон старалась не слишком сближаться с людьми, занимавшимися сексом в их лаборатории, помня о предостережениях Фрейда против «переноса» – психологической проекции пациентом любви и сильных эмоций на своего врача. Среди всех этих обнаженных мужчин и женщин, с которыми она встречалась в клинике, при постоянных наблюдениях за совокуплением и самоудовлетворением, несмотря на осведомленность об их самых интимных секретах, Джонсон всегда профессионально держала дистанцию. «Мне было любопытно, меня ничего не шокировало, – объясняла она. – Моя работа заключалась в том, чтобы успокаивать, объяснять, и не испытывать никакого личного интереса».

Уехав тем вечером от Джини Джонсон и не получив ничего, кроме поцелуя, Гилпатрик подумал, что причина может быть совсем в другом. Хотя Билл и Джини всегда держались на публике довольно холодно, без намека на то, что между ними что-то есть, в тот вечер он ощущал незримое присутствие Мастерса. Как он говорил, «я понимал, что даже если они до сих пор не вместе, то обязательно будут».

Глава 13

Ноа

На импровизированном свидании вслепую Джини Джонсон встретилась с судьей Ноа Вайнштейном, мужчиной старше ее почти на двадцать лет. Это произошло еще когда она только начала работать в качестве ассистентки доктора Уильяма Мастерса в медицинском подразделении Университета Вашингтона. Она находила время встречаться с Ноа по выходным либо после того, как закончится рабочий день в клинике. Их нелепые отношения развивались и вскоре переросли в серьезные.