Дела Моцарта шли все хуже и хуже, здоровье тоже ухудшалось. Из-за постоянных депрессий и нищеты композитор терял силы.

Он с тоской вспоминал о прежних успехах. Казалось, совсем недавно молодой Вольфганг путешествовал с концертами по городам Германии. В Дрездене, в Лейпциге на его концерты собиралось огромное количество зрителей. Выступления проходили с триумфом. Ему вспомнилось, как он попал в Берлин как раз в день постановки своей оперы «Констанция и Бельмонт, или Похищение из Сераля».

Когда он вошел в театр и сел рядом с оркестром, его узнали. Вольфганг, услышав неверный звук, крикнул музыканту, чтобы тот не фальшивил. Музыканты и артисты устроили страшный переполох. Исполнительница главной партии едва не хлопнулась в обморок из-за боязни петь перед великим маэстро, отказалась выйти на сцену. Моцарту пришлось пойти в гримерную, успокоить примадонну и пообещать, что сам с ней разучит партию.

Композитора представили императору Фридриху Вильгельму II, который очень тепло встретил его и предложил остаться в Берлине в должности капельмейстера с большим окладом, но Вольфганг отказался из-за чувства долга и преданности к императору Иосифу. Теперь Иосиф умер, и Моцарт горько сожалел, что не остался в Германии.

Казалось, теперь фортуна отвернулась от него. Даже в Праге, где произведения Моцарта всегда имели успех, представленная в сентябре 1791 года опера «Милосердие Тита» по случаю коронации Леопольда II была принята холодно.

Депрессия и странное недомогание не оставляли Вольфганга, несмотря на лечение, временами он себя чувствовал необыкновенно несчастным, одиноким человеком, каким он, в сущности, и был. Никто не интересовался, что творится у него в душе, и он прятал свою боль и одиночество в музыке, торопился писать, словно боялся, что не успеет сказать главного.

В марте 1791 года к Моцарту пришел старый знакомый по Зальцбургу, театральный актер и импресарио Эмануэль Шиканедер. Шиканедер был большой пройдоха, а доверчивый, открытый Моцарт всегда ему доверял.

Бездарный актер и бездарный импресарио довел своим руководством театр до полного краха и, для того чтобы поправить свои дела и разбогатеть, стал уговаривать Моцарта помочь ему. Рыдая, он поведал, как страдает от того, что немецкая музыка не развивается, что балом правят чужаки-итальянцы. Что пора поднять с колен народное искусство и он для этого готов приложить все силы, но театр разорен, и необходимо написать музыку к опере на немецкое либретто, которое он написал сам на основе немецких сказок, и называется произведение «Волшебная флейта».

Тема немецкого народного искусства была близка Моцарту, и он загорелся идей новой оперы. Прочитав либретто, которое ему понравилось, он сразу же сел за работу.

Моцарт взялся написать оперу бесплатно при одном условии, что Шиканедер вернет ему партитуру, которая может поправить его материальные дела.

«Волшебная флейта», поставленная в Вене в сентябре 1791 года, имела бешеный успех, которого Моцарт не знал много лет.

На премьере Вольфганг сам дирижировал оркестром. Закончился первый акт, послышались жидкие аплодисменты, сердце композитора оборвалось, он готов был расплакаться от отчаяния. Но с каждым новым актом аплодисменты возрастали, и в конце публика ревела от восхищения и кричала: «Моцарт!», «Браво, Моцарт!»

Великий Моцарт добился своего, Германия полюбила немецкую музыку, «Волшебная флейта» стала поистине народной оперой и только в первый месяц давалась двадцать четыре раза.

Шиканедер разбогател на постановке «Волшебной флейты», но не только не оплатил труды Моцарта, но и продал его партитуру.

Раннее осеннее утро встретило Диану мелким колючим дождем. Пришлось возвращаться за зонтиком и надевать плащ.

Затем она попала в час пик, в автобусе была такая давка, что людским потоком Диану вынесло на остановку раньше, чем нужно. До кинотеатра пришлось идти пешком.

У входа Диана привычно осмотрела наружную рекламу, проверила рекламу в кассовом зале, заглянула в фойе и, только убедившись, что все в порядке, направилась в свой кабинет. Сняла плащ, повесила в шкаф, на полку положила влажный зонтик и грустно взглянула на себя в зеркало. Так и есть, темные круги под глазами, Диана плохо спала, мешали печальные размышления. Прозоровский вчера не приехал за ней, и она, прождав его почти час, добиралась домой на автобусе. Диана понимала, что Арнольд ничего ей не обещал и не обязан отчитываться. Она ожидала, что рано или поздно надоест избалованному женским вниманием певцу и он исчезнет, но все равно, когда это случилось, девушка ужасно расстроилась.

Расписывая сеансы на следующую неделю, она то и дело мысленно возвращалась к Прозоровскому.

«Почему он не приехал? А вдруг что-нибудь случилось? А у меня ведь даже нет его телефона…»

Домыслить она не успела, в дверь кто-то деликатно постучал.

— Войдите, — сердито ответила Диана.

В кабинете появилась хрупкая, изящная девушка в прозрачном дождевике.

— Здравствуйте, мне нужна Арсеньева Диана.

Диана с недоумением уставилась на незнакомку.

— Я Арсеньева, что вы хотели?

— Можно, я присяду? — мелодичным голоском поинтересовалась визитерша.

— Конечно, — кивнула Диана.

— Я пришла к вам по поводу Вебер Виолетты Генриховны.

От неожиданности Диана растерялась.

— Вы знаете, что Виолетта Генриховна погибла? — спросила она.

— Да, поэтому я и хотела с вами поговорить. Я ее подруга, музыковед Любовь Ланская, — улыбнулась гостья.

— Любовь Ланская! — воскликнула Диана, девушка вызывала у нее симпатию. — Очень приятно, мне тоже нужно было с вами встретиться.

— Зачем?

— Дело в том, что Виолетта Генриховна написала завещание, и вы в нем тоже указаны.

Тоненькие брови Ланской удивленно поползли вверх.

— А кто еще?

— Элеонора Разумовская.

— Только мы с Элеонорой? — еще больше удивилась Любочка.

— Нет, еще я, — вздохнула, покраснев, Диана. — Только мне ничего не нужно.

— Вот как? А откуда вы знаете про завещание?

— Следователь сказал, только вы ему не говорите, что я вам рассказала, он просил пока держать все в тайне, — спохватилась Диана.

— Хорошо. Но я-то пришла к вам узнать, что случилось с Виолеттой Генриховной и как это произошло.

Диана рассказала Ланской все, что ей было известно.

Любочка пристально рассматривала Диану и внимательно слушала ее.

— Как вы думаете, кто это сделал?

Диана покачала головой: