Любочка разозлилась:

— Не вы ли это, товарищи представители, в моей квартире погром устроили? А ну выметайтесь отсюда, а то я в милицию позвоню: их очень интересует, кто убил Вебер и забрался ко мне домой!

Оболонская и Фарятьев поспешили убраться.

После премьеры «Волшебной флейты» Вена вновь заговорила о Моцарте, его стали приглашать на концерты, заказывать музыку. И после очередного благотворительного концерта, где композитор представлял новую симфонию, к Вольфгангу подошел Антонио Сальери в сопровождении своей пассии певицы Катарины Кавальери.

— Ваша симфония прекрасна, от восторга я даже прослезился, — лицемерно улыбнулся придворный музыкант. — Приглашаю вас отпраздновать успех, маэстро, на ужин в Шенбрунн.

Моцарт хотел было отказаться, он понимал, что Сальери его враг и не может резко переменить своего отношения. Но Антонио был так любезен, а глаза красавицы примы-итальянки так маняще сверкали и многообещающе смотрели на Вольфганга, что он позволил себя уговорить.

Тем более Моцарта так давно не приглашали в резиденцию австрийских императоров. После смерти Иосифа II императорская семья покинула дворец, и там очень редко устраивали приемы. Выходя из экипажа, Вольфганг вспомнил, как первый раз шестилетним мальчиком шагнул на порог дворца. Как познакомился с императрицей Марией-Терезией, как добра она была к их семье. Моцарт вдруг вспомнил отца, маленькую Наннерль, тогда они были едины, тогда все было впереди, все дороги мира лежали перед музыкантом. Это было время великих надежд, это было счастье, а сегодня он один, он болен и покинут любимыми людьми.

— В этот вечер мы даем ужин в честь нашего великого музыканта Вольфганга Амадея Моцарта, — донесся до него голос Сальери.

Но Вольфганг уже пожалел, что решился приехать, он отвык от светской жизни, и праздник его быстро утомил. Катарина Кавальери не отходила от гостя ни на шаг.

— Ваша последняя опера великолепна, я бы хотела, чтобы вы написали арию для меня, — щебетала она.

Вольфганг вздохнул, даже общество красавицы его тяготило:

— Да, у вас чудный голос, я специально создавал арию для вас в «Похищении из Сераля», а как вы пели в «Дон Жуане»… Конечно, я обязательно для вас еще что-нибудь напишу.

К ним подошел Сальери, передал Моцарту бокал вина, завел разговор о музыке.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Хочу написать новую оперу, но у меня давно не было заявок, — ответил Вольфганг.

— Я постараюсь вам помочь, — усмехнулся Сальери.

Моцарт вернулся домой поздно вечером, он чувствовал себя больным и разбитым. И с каждым днем его здоровье становилось все хуже.

— Меня как будто бы отравили, — пожаловался он однажды жене.

— Кто? — ошеломленно произнесла Констанция.

Но Моцарт промолчал. И сколько Констанция ни допытывалась, Вольфганг так и не назвал имя возможного отравителя. Женщина сочла, что у мужа нервное расстройство.

Состояние Моцарта ухудшалось, начались обмороки, он постоянно чувствовал тошноту. Но денег на лечение не было, потому что заработков по-прежнему не ожидалось. Не окрепло и здоровье Констанции, и Вольфганг отдал последние деньги, чтобы жена смогла поехать на воды, а сам продолжал работу, невзирая на недомогание.

Он трудился над новым произведением. Создание «Реквиема», что заказал таинственный посетитель, захватило его с головой. Хотя иногда Вольфгангу казалось, что человек, появившийся тем жарким летним днем, ему померещился.

В предместье Вены действительно обитал загадочный граф Франц Вальзегг фон Штуппах. Необыкновенно богатый владелец ртутных рудников жил очень закрыто. По слухам, у него имелась своя капелла и недавно умерла любимая жена. Он вполне мог заказать торжественный реквием у знаменитого композитора. Но как он узнал, где искать Моцарта? Ведь Вольфганг никому не говорил, где снимает домик. И почему граф появился под вечер? И несмотря на то что пятьдесят дукатов, оставленные заказчиком, были вполне материальны, впечатлительный Моцарт был уверен, что под видом графа к нему приходил вестник судьбы.

Мысли о том, что это не сон, а сверхъестественный знак, сводили его с ума. Вольфганг был уверен, что сама смерть обратилась к нему с просьбой написать в ее честь оду.

— Я знаю, что пишу реквием для себя, — повторял он жене, — я скоро умру. И все-таки тем вечером мне дали яд…

— Ты переутомился, дорогой, — уверяла Констанция, она забрала у него нотный лист. — Этот «Реквием» тебя измучил. Ты нуждаешься в отдыхе!

Констанция унесла партитуру с недописанным «Реквиемом», но когда она ушла, Вольфганг достал новый нотный лист и стал записывать то, что уже сочинил, по памяти. Он не мог остановиться, несмотря на слабость, рекомендации доктора и заботы жены, он писал украдкой. Во время работы над «Реквиемом» Моцарт создал кантату для масонов.

Премьера успешно прошла под его управлением, и кантата была тепло принята. Успех окрылил композитора, даже его самочувствие улучшилось, он уверился, что его фантазии о незнакомце, заказавшем «Реквием», и об отравлении не более чем плод больного воображения.

Но работу над «Реквиемом» не прекратил.

Через некоторое время болезнь вернулась, руки и ноги Вольфганга распухли, малейшее движение причиняло ему боль. Он работал, не вставая с постели.

Несколько недель Моцарт мужественно боролся с недугом, старался быть веселым. Но нестерпимые боли мучили его, у композитора болезненно обострился слух. Посторонние звуки стали его раздражать, и он даже попросил вынести из комнаты любимую канарейку.

Вечерами, забывая о боли, он мысленно переносился на представление «Волшебной флейты» и, глядя на часы, восклицал:

— А сейчас поет Царица Ночи!.. Ах, как бы я хотел еще раз услышать ее!

Диана вновь уходила с работы поздно, заседание клуба любителей кино затянулось, и на улице уже совсем стемнело. Девушка думала, вызвать ли ей такси или поехать на автобусе, когда на пороге кабинета появился Прозоровский.

От неожиданности Диана замерла, не в силах вымолвить ни слова.

Арнольд держал в руках букет роз и виновато улыбался.

Диана молча смотрела на него.

Прозоровский положил букет перед ней и улыбнулся:

— Я по тебе соскучился.

Диана совершенно растерялась и не знала, что ответить.

— Ты, наверное, обиделась на меня, что я вчера не приехал и не предупредил?

— Ты мне ничем не обязан, — пожала плечами девушка и сделала вид, что занята бумагами.