А что мог думать командир душманов или мятежников о засадах против наших разведгрупп? Несомненно, он занялся бы выяснением возможных маршрутов выдвижения «шурави» в тылы кишлаков — это главный момент в организации операции по их перехвату! Пространство открытое, и потому маршрутов не много. Русские могли использовать мандех, пересекающий плато предгорья с запада на восток. Или поступить хитрее — выйти вдоль основания хребта к окраинам кишлаков, теряясь в складках местности. Значит, в этой полосе и надо встречать их разведгруппы, выставив засады перед хребтом и после него — на случай, если «шурави» просочатся через первый заслон.

О боевом охранении надо забыть, оно под контролем противника. Нужно найти нестандартное решение для проведения разведки, да ещё с захватом «языка». Нужно придумать «изюминку»! Возможно, использовать метод «от противного». Враг не должен ожидать от советской разведки проникновения в кишлачный массив, мы же в это время должны работать на его территории. Только неординарные решения могут обеспечить успех в достижении поставленных целей — таким был мой вывод.

Мы, офицеры-разведчики, были информированы агентурной разведкой — нашей и афганской — о готовящемся в Кабуле мятеже оппозиции и частей афганской армии, перешедших на сторону противника. Поэтому дивизионная разведка сосредоточилась на получении сведений о проникновении мятежников в город. Нами было установлено, что противник взял под визуальный контроль объекты нашей дивизии, поэтому активизировался его обмен световой информацией между кишлачным массивом и горами. В нашей тыловой зоне — у аэродрома — были отмечены наблюдатели под видом пастухов и торговцев мелким товаром.

Разведка в пригородах Кабула обнаружила, что кишлаки контактируют с горами, обмениваясь информацией с помощью световых сигналов, а также через связных, курьеров. Мятежники собирали разведданные о советских войсках, задействованных в боевом охранении по периметру столицы. И значит, активность разведки противника в полосе семь — десять километров восточнее аэродрома «Кабул» имела целью нападение на боевое охранение наших войск.

Из кишлаков Бахтиаран, Шаникалай и Танихейль, за которыми мы наблюдали, подавали сигналы кострами душманам в горах, — им отвечали с хребта Хингиль. Таким образом, был зафиксирован обмен световой информацией и в направлении на юго-восток от Кабула… И соотнеся полученную нами от майора Скрынникова агентурную ориентировку о шевелении подполья в Кабуле с активностью мятежников на подходе к столице, мы поняли, что события начали приобретать более чем серьёзный характер.

Генерал-майор Рябченко затребовал информацию о душманах: их отрядах, намерениях, характере действий. Сложность ситуации усугублялась переходом на сторону противника ряда частей афганской армии. К мятежникам уходили элитные подразделения горных стрелков, расположенные в приграничных уездах с Пакистаном. В связи с этим, как сообщил нам командир дивизии, командование советских войск приняло решение провести войсковую операцию в провинции Кунар с участием 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, части сил 108-й мотострелковой дивизии и афганских подразделений.

К весне 1980 года обстановка в Афганистане обострилась. Силы сопротивления правительству активизировались. Мятеж в Кабуле, выступления в провинциях, уход частей афганской армии к душманам накалили ситуацию. Она кардинально изменилась в пользу вооружённой оппозиции. Провалы мятежей не расстроили афганское сопротивление, поскольку основная цель — привлечение внимания мирового сообщества к происходящему в Афганистане — была достигнута.

Правительство Кармаля беспокоила восточная провинция Кунар. Переход к мятежникам горных стрелков — 30-го полка 9-й горно-пехотной дивизии специального назначения, расположенного под Асмаром, служил плохим примером для других частей афганской армии. Положение надо было исправлять.

Руководителю оперативной группы Министерства обороны СССР маршалу Советского Союза С. Л. Соколову было предложено уничтожить мятежников силами советского воинского контингента. Сергей Леонидович согласился с предложением премьер-министра Афганистана и приказал разработать план операции по ликвидации мятежного полка.

Замысел войсковой операции заключался в следующем: внезапным применением тактического воздушного десанта охватить мятежников с флангов, прижать их к наземной группировке войск и при поддержке армейской авиации уничтожить. Разгром завершить захватом крепости — штаба мятежного полка.

Для осуществления плана операции привлекались группировка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, батальон 108-й мотострелковый дивизии и усиленные танками два батальона афганской армии. Командовать операцией было поручено генерал-лейтенанту В. А. Меримскому — заместителю руководителя оперативной группы Министерства обороны СССР.

В качестве тактического воздушного десанта на вертолётах задействовались 3-й батальон 317-го гвардейского парашютно-десантного полка под командованием капитана Кустрьо, разведывательная рота старшего лейтенанта Мостибродского, миномётная батарея, инженерно-сапёрный взвод.

В бронегруппу 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии вошёл парашютно-десантный батальон на боевых машинах десанта под командованием майора Фроландина и оперативная группа командира полка подполковника Георгия Ивановича Шпака. Группировкой дивизии командовал начальник штаба соединения гвардии полковник Петряков.

Тактическому воздушному десанту было приказано в 7:00 29 февраля десантироваться на горное плато в трёх километрах от афгано-пакистанской границы и наступать по седловине вниз в направлении крепости — штаба мятежного полка. Левый фланг десанта составляла 7-я парашютно-десантная рота капитана Тарасевича, центр боевого порядка — 8-я рота капитана Самохвалова, правый фланг — 9-я рота капитана Хапина. К 12:00 совместная группировка войск должна была замкнуть кольцо окружения мятежников, завершив тем самым боевую операцию с применением тактики «молот и наковальня».

28 февраля 1980 года бронегруппа 350-го гвардейского парашютно-десантного полка, совершив марш на боевых машинах по маршруту Кабул — Асадабад, сосредоточилась для броска в район боевых действий.

Утром 29 февраля армейская и фронтовая авиация нанесла бомбоштурмовой удар по предполагаемым опорным пунктам противника. Тактический десант под командованием полковника Петрякова взлетел на вертолётах с аэродрома в Кабуле и взял курс на Кунар. Вертолётные экипажи доставили десант в район боевых действий и в 7:00 десантировали его на горное плато.

Бронегруппа 350-го гвардейского парашютно-десантного полка с батальоном 108-й мотострелковой дивизии, афганскими подразделениями двинулась по ущелью Шегал на соединение с десантом. Однако знавший об операции противник устроил на маршруте движения бронегруппы завалы, выставил минно-взрывные заграждения и атаковал из засад. Наземная группировка войск застряла на горной дороге и приняла бой в невыгодных условиях.

В дальнейшем операция развивалась драматично. Бомбоштурмовой удар авиации успеха не имел, так как противник заранее вывел из-под него свои подразделения. Мятежники потерь не понесли и сохранили систему обороны. Через 15 минут после десантирования и спуска в долину десант попал под огонь с господствующих над местностью склонов хребтов, оборудованных в опорные пункты. Образовался «огневой мешок», создание которых было излюбленной тактикой действий душманов в горах.